— Только внутри ничего не трогать, — наказала я.

— Неа, мы легонько, с Киреем, посмотрим, а там может, что и получится.

Дед очень уж грезил техникой из нашего мира, всё расспрашивал, и наконец, добрался до моих часов. Они у меня механические, заводные. Может, и правда получится. Можно первое время попробовать сделать настенные часы. Что я им и предложила, и скрепя сердцем, отдала часы. Они ушли к себе, осторожно неся часы в руках.

Гордей всё же взял меня в следующую поездку. Мы объездили несколько деревень, везде разруха. Нужно строить дома и помогать со скотом. В одной деревне я узнала, что есть хороший древодел, вот я его и сманила в поместье. Так что, будут у нас новые кровати, игрушки. Пока начнём с этого, а дальше ещё придумаем, что воплотить в жизнь. Приехав домой, я села записывать, что я увидела, и сразу рядом писала, что можно изменить.

В одной деревне, увидела заброшенный сад. Если там собирать фрукты и перерабатывать их, то можно сделать и пастилу, и повидло, соки. Для этого надо ещё посадить деревья.

В другой деревне- можно выращивать коров, и их продукцию можно поставлять в близлежащие города.

В другой- близко лес, можно наладить производство древесины, и мебели.

Вот такие выкладки я и предоставила Гордею. Он посмотрел их и одобрил. Так мы постепенно стали наводить порядок. Приехавший древодел, подобрал себе людей, и скоро наши игрушки стали развозиться по всему Готшеру.

В одно прекрасное утро я почувствовала себя плохо. Я прислушалась к себе и поняла, что жду ребенка. Хотела сказать Гордею, но передумала. Мне надо было съездить в деревню, где заболели животные. И я решила сказать эту новость, после поездки. Мы выехали: я, в карете, и моя охрана из пяти человек.

Мы уже подъезжали к деревне, как нас остановили вооруженные люди. Я вышла поглядеть на смертников. Мне навстречу спустился с коня воин лет сорока, темные волосы, заплетённые в косу, волевое лицо и обворожительная улыбка.

— Приветствую, ведунью. Меня зовут Харальд Ленгон. Я предводитель гиретов,

Скажите своим людям не дергаться и все останутся живы.

Я дала знак воинам не двигаться.

— И, что делает предводитель гиретов так далеко от дома? Заблудился? — холодно спросила я.

— Что ты. Я тебя жду. Если поедешь со мной добровольно, то твои воины не пострадают, — с такой же обворожительной улыбкой, он протянул руку.

— А, где гарантии, что они останутся живы? — спросила я.

— Мое слово, — и улыбка исчезла с его лица.

Вся моя охрана была под прицелом, любое движения, и они будут мгновенно убиты. Я понимала, что моих сил может не хватить на борьбу с ними, и я могу быть повинна в их смерти. А этого я не могла допустить.

— Хорошо, я согласна. Отпустите их.

— Бросьте оружие и уезжайте, — скомандовал Харальд.

— Ребята, я прошу вас сделать, так, как говорят. Со мной будет всё в порядке. Это мой приказ.

Охрана сложила оружие, и развернула коней. Харальд сел на коня и меня подсадили к нему. Он по-хозяйски обнял меня, и мы тронулись. У меня вертелась в голове, как они могли так зайти далеко от своих границ, и ещё незаметно. Мы ехали уже много времени, по каким- то тропам, то поднимаясь в горы, то опускаясь с них. Я уже устала сидеть на коне, все тело болело.

— Потерпи, дорогая. Мы скоро остановимся, — видя мои мучения, сказал Харольд.

Во, приехали! Дорогая. Чем это мне грозит? Плохо, что я не поинтересовалась их обычаями. А, дорогая, это может значить одно. Он украл меня для себя. Но как это возможно? Вскоре мы остановились. Меня посадили на шкуры, накормили, но все делалось молча. Так я промучилась два дня, и вскоре они стали весело разговаривать между собой. Я поняла, что мы на земле гиретов. Вскоре мы подъехали к замку, и меня отвели в покои, где я смыла всю грязь. Я легла на кровать и уснула. Меня разбудили только утром. Я проспала почти сутки. Служанка помогла одеться и отвела меня в зал. Там уже был накрыт стол, и Харальд сидел за ним. При виде меня, он встал.

— Дорогая, как ты отдохнула? Я запретил вчера тебя будить, — протягивая руку ко мне, проговорил он.

Я протянула ему руку, он повел к столу, посадил рядом с собой. Я пока молчала. Мы позавтракали, и тогда его спросила.

— И, что же, предводителю гиретов надо от ведуньи?

— Наследника.

Вот это не хило, прямо и в лоб! Я удивленно посмотрела на него.

— У тебя пятеро детей, я не считаю троих, которых приняла в семью. Ты молода, а мне нужен наследник.

— То есть, ты хочешь от меня ребенка. А тебя не смущает, что я замужем?

— Это поправимо. Если Гордей не предъявит права на тебя в течение трех месяцев, то брак будет недействителен, — спокойно ответил он.

— А, если предъявит?

— Он не найдет тебя, об этом я позабочусь.

— И что тогда дальше?

— Я женюсь на тебе.

— А, ты подумал обо мне? Хочу ли я замуж за тебя? А, как мои дети? Ты думаешь, что я могу их забыть и оставить? — выходила я из себя.

— Тебе, придётся смириться. Я тебя всем обеспечу. И у нас будут свои дети, — отрезал он.

Я смотрела на него и не могла понять его, он, что серьезно это думает сделать.

— Ты, что хочешь войны? — бросила я последний аргумент.

— Её не будет, Мой сын женат на дочери короля. И он не начнёт её, ради ведуньи.

Я встала, и вышла из зала. Я была в бешенстве. Ну, ты не знаешь, с кем связался. У меня ещё есть козырь в рукаве. С одним с тобой я силой слова смогу справиться. Только бы знать, как отсюда выбраться. И в какую сторону идти.

Через два дня меня Харальд забрал, и мы опять тронулись в путь. Остановились в каком то поместье. Я поняла, что Гордей меня ищет. И поэтому мы опять в бегах. Всё время трястись на лошади, это опасно для ребенка. Но, говорить это Харольду я не буду. Маленький срок, будет всё в порядке. За три месяца мы переезжали раз пять. Что вообще происходит, я не знала, и меня в известность никто не ставил. У Харольда отношение к женщине совсем другое. Женщина- знай свое место. По-моему, что собака, что женщина, одно и тоже.

Я скучала по своим детям, по Гордею. Часто видела во сне его глаза, полные любви и страдания. После таких снов я просыпалась вся в слезах.

Прошло больше трех месяцев. Мы уже давно живет в этом замке. Харольд часто уезжал, и я неделями его не видела. И вот он приехал, и меня пригласили на обед.

— Дорогая, я так соскучился. Теперь ты свободна. И завтра мы заключим договор. Ты будешь моей женой, — радостно прозвучало, как только я появилась в зале.

— Я, сомневаюсь, — спокойно сказала я.

Он посмотрел на меня, и улыбка сошла с его губ.

— Я, думал, ты, успокоилась и приняла свою судьбу, — взгляд его потяжелел.

— Я мать, как я могу успокоиться, если мои дети вдалеке, — и мы скрестили взгляды.

— Я, хотел по-хорошему, — процедил он сквозь зубы. Схватив меня за руку, он потащил, и вскоре мы оказались в моей спальне.

— Что ж не будем ждать. Я преподам тебе первый урок, — и на лице его появилась зловещая улыбка. Он стал раздеваться и вскоре остался в одних штанах, где ясно виделась его возбуждённая плоть.

— Ты никогда не прикоснешься ко мне, как мужчина, — проговорила я, холодно глядя на него.

— Ты, уверена… — начал он говорить и с удивлением уставился на меня, его мужское достоинство ретировало и спряталось.

— И, если ты или кто иной захочет причинить мне вред мыслями, словом или действием, то он умрет мучительной смертью, — отрезала я.

Он стоял и смотрел на меня. Я не отводила от него взгляда. Мой взгляд темнел, и я видела, что Харольд в замешательстве.

— Мне говорили, что ты просто понимаешь животных, можешь остановить шторм, но это…

— Ты, меня вынудил применить слово. Теперь я хочу домой. Ты теперь уже знаешь, что я могу, давай закончим этот спектакль.

Харольд сжал зубы и вышел быстрым шагом. Я вздохнула спокойно. Надеюсь, показ силы, остудит его горячую голову. Пока шах!