«Нет, девочка моя, и даже не спорь. Пока тебе лучше быть подальше от меня. Кстати, твой папа тоже так считает»

«И мой тоже» — всё же добавил я, хотя сначала не хотел ей так об этом сообщать.

Получив кучу вопросительных знаков, вкратце описал ситуацию, и только тогда Ксюша успокоилась, решив, что втроём мы точно без неё справимся.

Милая моя девочка, как же я тебя люблю…

На следующий день мы с отцом съездили к его коллегам в следственный комитет, и я дал письменные показания о своих отношениях с Тасей. Позже агент Таси подтвердил мои слова, и у следствия больше не было ко мне вопросов.

Вопросы были у репортёров. Они всё-таки узнали, где я живу, и то один, то другой подкарауливали у подъезда или звонили в дверь. Я показывал им, что не могу ничего сказать и просто уходил. Гулять становилось невозможно, и я почти целыми днями сидел дома.

Ксюша гостила у Юли в деревне и присылала мне свои фотографии на фоне грядок. Фотографии становились всё откровеннее, и я понимал, что она тоже по мне тоскует…

На пятый день в интернете появилась статья «Тайная девушка Егора Бро». В ней писали, что, оказывается, всё то время, что я лежал в больнице, за мной ухаживала некая рыжеволосая девушка по имени Ксюша. Она спала со мной в одной палате, кормила с ложечки и пряталась в комнате отдыха, когда ко мне приходила Тася. А бедные медсестры, оказывается, даже боялись лишний раз зайти и проверить больного, чтобы не застать нас за разными непотребствами. А я, такой-сякой кобелина, ещё и при любом удобном случае норовил залезть под юбку к каждой мало-мальски симпатичной медсестре. И их источник нисколько не сомневается, что это я довёл бедную Тасю до суицида своим аморальным поведением и постоянными изменами. В доказательство репортёр приводил кадры с камеры видеонаблюдения возле больницы, где Ксюша встречает меня после выписки и помогает дойти до машины.

И если к подобным сплетням и грязи я привык, то фотография Ксюши — вот это было плохо. Она была не слишком чёткая, но если видел эту девушку хоть раз, тебе не составит труда узнать её на снимке. Хорошо хоть фамилию репортёр не назвал. Её в больнице мог знать только мой врач, но он, видимо, не опускается до подобных сплетен. И за это я ему благодарен.

«Про тебя узнали. Держись, милая. Прости, что втянул тебя в это».

Отправляю ей ссылку на статью, она должна это знать и быть готовой к вопросам знакомых. А в том, что они узнают, я не сомневался. Статья наделала много шума, и наша фотография с разными провокационными заголовками быстро распространялась по соцсетям. Впервые я проклинал свою популярность, но не мог ничего сделать, чтобы остановить это. Любые комментарии с моей стороны только усугубят ситуацию. Остается лишь надеяться, что скоро появится другая новость, которая вновь займёт все мысли этих жадных до сплетен людей.

Несколько дней назад Анжела Эдуардовна получила очень изысканный подарок. Большую картину в красивой позолоченной раме. На картине была изображена черноволосая девушка с лицом одной известной фотомодели. Девушка лежала в кровавой ванне, раскинув свои руки. На её изящных запястьях сияли алым тонкие рубиновые браслеты.

Анжела Эдуардовна подарок оценила. Она повесила его в своей спальне и каждый раз, просыпаясь, смотрела на картину и довольно улыбалась.

А между тем, город гудел от новостей о предстоящей свадьбе. Это должно было быть событие века, и журналисты наперебой рассказывали жителям о том, сколько гостей приглашено, каких размеров будет свадебный торт и какие известные дизайнеры шьют свои варианты платья для невесты.

Сегодня Анжела Эдуардовна снова была под кайфом. Она нашла отличный способ смириться с предстоящей свадьбой и справиться с непонятной грустью последних недель. Полдня она беспрестанно хихикала и изводила свадебного организатора всё новыми безумными идеями, которые он непременно должен воплотить на её торжестве через две недели.

А потом просто сидела в полнейшей апатии на своём любимом кресле и с улыбкой на губах смотрела сюрреалистические мультики в своей голове. Во всех этих видениях был Егор, но в разных обличьях. Это всегда были животные, очень гипертрофированные, с ярко-карими человеческими глазами. Сначала был огромный серый соловей в клетке. Анжела говорила ему: «Пой, Егорушка, пой» — и он пел голосом Егора её любимые песни. Потом пес с гигантским детородным органом. Он смотрел на неё влюблёнными глазами, высунув длинный красный язык. Потом она скакала на поджаром жеребце, который тоже был Егором, по огромным полям, заросшим крупными красными маками. А затем был огромный питон, который сжимал своими толстыми кольцами её обнажённую грудь и шептал прямо в лицо: «Я жжже жжжив, жжжив… Почччему ты не приходишшшь ко мне?»

Дурман потихоньку рассеивался, и Анжела поняла вдруг, что это всё ей надоело. Она встала и спокойно отправилась в свой личный салон красоты, который разместился в заднем крыле её большого дома. Отсидев положенное время в фитобочке и получив расслабляющий массаж, она, спокойная и обновленная, выпила стакан апельсинового сока с мятой и решила заглянуть в интернет, чтобы узнать последние новости.

И тут её ждало неприятное известие. Оказывается, у Егора была другая девушка, настоящая, которая ухаживала за ним в больнице, а потом увезла к себе. Анжела вгляделась в фото и с удивлением узнала ту жалкую официантку из клуба, которая не смогла донести ей стейк и которую она заставила всю ночь мыть туалеты. О да, Анжела всегда запоминала тех, кто ей чем-либо не угодил, чтобы при любой возможности снова им отомстить.

На удивление, девушка спокойно восприняла это известие. Может быть, в её организме ещё действовал наркотик, а может, так повлиял расслабляющий массаж. Она просто пошла в свою спальню, сняла со стены картину и выбросила её из окна. Потом легла на кровать и проспала без сновидений до самого утра.

А утром Анжеле захотелось чего-то особенного. Она потребовала принести ей клубники со взбитыми сливками и любимую кошку.

— Ах, малютка, мне так одиноко, — притворно вздохнула Анжела, и кошка замурчала и потерлась о её руку…

Лори довольно слизывала взбитые сливки, а Анжела ела сочную клубнику и размазывала её сок по своей пышной обнажённой груди. Но сегодня одной малютки оказалось мало, и девушка достала из прикроватной тумбочки любимую игрушку. Это была толстенькая серебряная пуля с огромным сияющим камнем на тупом конце. Анжела вставила её, куда нужно, и снова дала кошке взбитые сливки. Теперь всё получилось, и скоро Анжела уже довольно вдыхала белую дорожку со своего туалетного столика.

Потом она залезла в Интернет в поиске новостей и увидела свеженькую статью. Её заголовок кричал: «Любовное гнездышко раскрыто!», а на фотографии был Егор, выходящий из какого-то невзрачного подъезда. Анжела удовлетворенно хмыкнула, это было именно то, чего ей не хватало.

Она медленно втянула ещё одну белую дорожку. Удивительно, но этот волшебный порошок помогал ей думать. А обдумать ей надо было многое.

***

Ашот Нургалиев был очень раздражен. Эта вздорная баба заставила его приехать и посмотреть украшение зала к свадьбе. Он — деловой человек, у него весь день по минутам расписан, а она ворвалась на совещание и закатила скандал, что он не уделяет ей внимания и совсем не интересуется подготовкой к свадьбе. Опозорила его перед серьёзными людьми. Они, посмеиваясь, предложили ему съездить и укротить прекрасную фурию, а совещание перенесли на следующий день.

Он бы с радостью её укротил, но она не давалась и обещала неземное наслаждение, но только после свадьбы. Ничего, ещё пара недель и он поставит её на колени. Потом даже её отец не сможет ничего сказать. Женщина должна знать своё место и любить крепкий хлыст своего хозяина.

Пока же он во всем с ней соглашался и расточал комплименты. Главная сделка его жизни не должна сорваться.