Кроваво-красное солнце нависало над городом, совершенно не даря тепла и пронизывая улицы, укрытые яблоневым цветом, словно розовым снегом. «Этюд в багрово-розовых тонах», — подумала Вирджиния. Подходящий к концу весенний день был холодным, и девушка куталась в плащ, задыхаясь от уличной вони, смешанной с нежным ароматом цветущих садов. Многолюдные улицы, быстрые экипажи, крики и шум. Вирджиния в первые же пять минут пожалела о своем решении прогуляться пешком. Прекрасное платье мгновенно оказалось заляпанным проезжающим экипажем, какой-то нищий оборванец вцепился ей в руку и клянчил у нее деньги, а незнакомый констебль на перекрестке поглядывал на девушку с явным подозрением. Вирджиния была не из робкого десятка, но здесь просто растерялась. Она бросилась к констеблю и попросила его остановить для нее экипаж.

— И куда вам надо, мисс? — спросил он, сделав ударение на обращении, словно сомневаясь, мисс перед ним или так…

— В Гороховый Двор. Суперинтендант Чарльз Гамильтон меня ждет.

Он ее не ждал. Ей пришлось еще полчаса мерить шагами узкий коридор перед кабинетом, дожидаясь суперинтенданта. Тот появился, слегка запыхавшись и в дурном настроении.

— Надеюсь, у вас есть что мне сказать, — бросил он на ходу, открывая дверь ключом и распахивая ее перед некроманткой. — Дипломатический корпус очень ждет новостей.

— Они у меня есть, — со вздохом сказала Вирджиния.

Здесь пахло пылью и чернилами, багровые пятна солнечных бликов на полу походили на застывшие пятна крови. Беспорядок на столе суперинтенданта наводил мысли о сцене преступления. «Он отчаянно боролся за каждую бумажку, но силы были неравны, и его…» — подумала Вирджиния и оборвала себя.

— Докладывайте.

Она снова вздохнула, но не стала поправлять суперинтенданта, что она не его констебль, чтобы докладывать. В конце концов, пусть и не в его подчинении, но она все-таки на королевской службе.

— Докладываю. Лорд Дрейпер умер не от удара по голове, его отравили.

Суперинтендант, который как раз усаживался в кресло, так и замер с открытым ртом.

— А?..

— Я могу рассказать, как протекала его смерть. Сначала он почувствовал шум в ушах, озноб и тяжесть в ногах, потом ему стало не хватать воздуха, усилилось сердцебиение, онемели конечности. Язык у него распух и горел огнем, довольно неспецифический симптом. Когда лорда Дрейпера ударили по голове, он уже, скорей всего, не мог двигаться и говорить…

— Что вы несете, мисс Сибрас? — отмер суперинтендант. — Какое отравление? Все дипломаты на службе Ее Величества имеют иммунитет к подавляющему большинству ядов.

Вирджиния пожала плечами.

— Полиция даже не удосужилась провести вскрытие, ограничились внешним осмотром, поэтому я не могу сказать, что это был за яд. Однако я могу сделать предположение, что он был как-то связан с кровью…

Чарльз Гамильтон уже взял себя в руки, устроился в кресле и зашуршал бумагами.

— Только следа кровавых магов мне здесь не хватало для полного счастья… — буркнул он.

Вирджиния мотнула головой.

— Нет, это не маг крови. Яд был растительного происхождения, а с учетом того, что в желудочных тканях мне удалось обнаружить остатки виноградных ферментов, могу предположить, что яд был в вине, а не в ликере, бутылка которого обнаружена на месте происшествия…

— Стоп, — приказал ей суперинтендант и еще яростней зашуршал бумагами, наклонив голову вниз.

«Точно лис, ныряющий за мышкой в снег», — подумала Вирджиния и улыбнулась.

— Так, вот оно, — выудил он бумагу и стал просматривать ее, надвинув очки на кончик носа и глядя то поверх них, то через них.

— Сливовый ликер «Сомсом». Бутылка обнаружена рядом с перевернутым столиком, осколки рюмки, пятно на ковре.

— А бутылка вина? — подалась вперед Вирджиния.

— Не обнаружена, — отрезал суперинтендант.

Она пожала плечами.

— Тогда могу предположить, что отравитель подменил ее и забрал с собой.

— Отравитель, значит? — задумчиво пожевал рыжий ус суперинтендант. — Арвеец?

— Не знаю, — пожала плечами Вирджиния. — Завтра я закончу с телом, его надо будет привезти на Гинстер-роуд, если за это время там что-то поменялось, то восстановить обстановку дома, потом я активирую заклинание и оживлю лорда Дрейпера. Он будет двигаться и говорить так, как двигался и говорил в последние несколько часов перед смертью. Тогда мы, возможно, получим разгадку того, с кем лорд Дрейпер удалился в библиотеку посреди приема и что ему или ей говорил. Вероятно, это и будет отравитель.

Суперинтендант снял очки и внимательно посмотрел на Вирджинию. Она ответила ему прямым спокойным взглядом.

— А удар по голове? Кто его нанес?

— Явно не грабитель. Думаю, что никакого грабителя и не было.

Суперинтендант согласно кивнул и задумался. Вирджиния поерзала на стуле, поглядывая на настенные часы. Как бы опять не опоздать к ужину, а еще Рэйчел назначила на этот вечер подгонку платья.

— Еще мне сомнительны показания секретаря убитого, Вильяма Кински, — сказала она, нарушая затянувшееся молчание. — Он якобы сидел на кухне, когда услышал шум в библиотеке. Но на схеме дома кухня находится довольно далеко от библиотеки, едва ли можно услышать оттуда звук разбитого стекла или даже крик о помощи, особенно, если в доме прием, слуги носятся туда-сюда с блюдами и напитками. И вообще, что секретарь делал на кухне?

В животе у нее опять предательски забурчало. Зря она заговорила про кухню.

— Интересно, — сказал суперинтендант. — Очень интересно. Что-то еще, мисс Сибрас?

Она заколебалась, но потом кивнула:

— Цветы.

Суперинтендант выгнул бровь в немом вопросе, и Вирджиния пояснила:

— Я бы все-таки хотела увидеть показания штатного заклинателя цветов, а еще лучше, если цветы сохранились в качестве улики, то провести повторное…

— Зачем? — перебил ее Гамильтон. — Что вас смущает?

— Вода.

— Мисс Сибрас, извольте выражаться яснее.

От голода Вирджиния становилась крайне немногословной и раздражительной.

— На фотографии цветы валялись раздавленными в луже воды на ковре. Вазы не было. Предположительно, ее унес грабитель.

— И?

— А все. Больше никаких следов на ковре не было. Предполагаемый грабитель переворачивает столик, поднимает вазу, прячет ее в мешок, наступает ногой на цветы в луже и… И куда он исчез? Почему не оставил мокрых следов на ковре?

Суперинтендант снова нырнул в свой бумажный бардак в поисках фотографии, довольно быстро нашел ее и опять водрузил очки на нос, разглядывая изображение.

— Возможно, цветы были раздавлены не грабителем, а чем-то тяжелым, столиком, например?

— Тогда его кто-то отодвинул.

— Сам убитый? Секретарь, когда оказывал ему помощь? Другие домочадцы? Гости, слуги?

— А вода? Почему никто не вступил в лужу и не оставил следов?

Суперинтендант задумался и пожал плечами.

— Вот поэтому я и хочу, — сказала Вирджиния, — чтобы заклинатель цветов еще раз снял спектрограмму.

— Хорошо. Я подумаю, как это можно устроить.

— Спасибо.

Примерка платья прошла как в тумане. Вирджиния устала, жутко проголодалась и плохо соображала, поэтому всем командовала Рэйчел, отдавая распоряжения камеристке. Выбранное платье и в самом деле были удивительно эффектным. Гольшанский тяжелый шелк глубокого черного цвета мерцал мягким светом и переливался на свету, корсет был расшит лацианским стеклом с зеленым металлическим отливом, из-за чего казалось, что талия и грудь заключены в подобие панциря жука-носорога, а рукава и плечи был выполнены из арвейского черного кружева с вкраплениями изумрудной пыли. Фигура в платье напоминала перевернутый бокал с дорогим вином… или ликером. Мысли Вирджинии опять вернулись к делу, но тут служанка начала шнуровать корсет.

— А не слишком мрачно? — робко выдохнула некромантка в намертво затянутом корсете. — И туго?