— Думаю, — начал он, и все сразу смолкли, — лорд Дрейпер знал, что племянница ворует, и выкупил долговые расписки у скупщика краденого. Могу предположить, что он задумал выдать Амелию замуж за хаморе Навасяна, поэтому расписки были нужны ему как рычаг давления, чтобы она не заупрямилась…

— Нет, — вдруг подал голос Ричард, о котором все забыли. — Мой отец…

Вирджиния ожидала, что он будет защищать отца.

— … да, он любил держать всех на коротком поводке, но никогда не опускался до прямого шантажа, о нет. Просто намекал, что знает о тебе кое-что нелицеприятное, а ты живи потом с оглядкой на это… А вот вам, лорд Фоллей, я завидовал.

— Почему?

— Вы были единственным человеком, в чьем присутствии мой отец сам начинал нервничать, как будто вы знали о нем больше, чем он о вас.

— Возможно, так и было… — Питер поднял с пола часы, о чем-то раздумывая и словно взвешивая их в руке. — Амелия хотела выведать у дяди, где он хранит расписки, это я могу допустить. Но меня терзает другой вопрос. Откуда она узнала об осколках Тихой Химеры?

— От нее!.. — с готовностью указала Амелия на леди Сесилию. — Это она сказала мне! Сказала, что они развяжут ему язык!.. И даже показала, где они хранились!

— Допускаю, — кивнул Питер.

Вирджиния обнаружила, что все как зачарованные слушают его. Что-то в его тоне, позе и жестах заставляло внимать ему, как будто это он здесь главный сыщик и вещает истину в последней инстанции… Прирожденная уверенность аристократа, что все вокруг должны ему подчиняться.

— Сколько осколков вы добавили, мисс Милстоун? — продолжал Питер.

— Я ничего не добавляла! Это она!

— Сколько?

— Все, как она и сказала! В смысле, это она добавила все!

— Все — это сколько?

— Два!.. Или три! Не знаю! Это не я!

— Уверены, что не ошиблись? Хм… Один осколок действительно развязал бы лорду Дрейперу язык, но больше одного… убили его. Подумайте еще раз.

Амелия задохнулась от возмущения.

— Ах ты жаба крашеная!.. — и она вцепилась в волосы леди Сесилии. — Специально! Все! С*ка!

Пока их разнимали, Питер отвернулся к камину. Вирджиния, в отличие от остальных, на женскую свару не обращала никакого внимания, она не отводила взгляда от Питера. Он что-то задумал. Поэтому когда он стал возиться с часами, некромантка быстро подошла к нему и спросила:

— Что вы делаете, лорд Фоллей?

— То, что должен был сделать давно, — спокойно ответил он, отстраняя ее прочь.

Под его пальцами мраморный завиток дубового листа щелкнул, внутренности часов открылись, а в тайнике оказались…

— Не смейте!.. — она попыталась выхватить сложенные листы бумаги, но тщетно.

Документы полетели в огонь. Сэр Натаниэль хотел вытащить их, но мощный удар лианой сбил его с ног и откинул прочь. Питер словно врос в землю, как дуб вгрызается корнями в почву, и не подпускал никого к камину, пока все не сгорело.

— Под действием осколков невозможно солгать, — сказал он. — Поэтому лорд Дрейпер указал на камин. Записи моего отца все это время были здесь, ровно там, где он их и спрятал.

— Вам это с рук не сойдет, лорд Фоллей, — прошипел сэр Натаниэль. — Я обвиняю вас в государственной измене!

— На каком основании? — невозмутимо поинтересовался Питер, отпуская наконец вырывающуюся Вирджинию. — Я волен распоряжаться записями своего отца по собственному усмотрению, так как после его смерти они перешли ко мне в полное владение.

— Это принадлежало лорду Дрейперу!

— Нет. Это часы из нашего загородного поместья, можете взглянуть, на них изображен наш родовой герб — дубовый лист. Они стояли у отца в кабинете. При продаже поместья я оговаривал в договоре, что все документы остаются во владении нашей семьи. То, что лорд Дрейпер обнаружил их в часах и утаил, пусть останется на его совести. А я был в своем праве, и ни один судья не станет это оспаривать.

Сэр Натаниэль не думал сдаваться, указывая на лиану — орудие преступления.

— Нападение на дипломата Ее Величества при исполнении, сокрытие улик и препятствие следствию! Вы арестованы, лорд Фоллей!

— Хорошо, — с готовностью кивнул Питер. — Только вам придется самостоятельно объяснять принцу Георгу, почему долгожданный птенец изумруд-птицы погибнет, так и не вылупившись. Уверен, вы что-нибудь придумаете.

В его глазах сияло мрачное торжество, уже известное Вирджинии. Он же специально дразнит дипломата! Неужели он не понимает, что рискует?

— Ну погодите, лорд Фоллей, — прошипел сэр Натаниэль, — ну погодите у меня… Однажды вы потеряете благосклонность Его Высочества, а я буду рядом… Я умею ждать!

Он развернулся и направился к двери, однако на полдороге остановился и обернулся. Его полный злобы взгляд остановился на Вирджинии.

— Мисс Сибрас, известно ли вам, за какого человека вы собираетесь замуж?

Она хотела было ответить, что вовсе не собирается замуж, но передумала. Питер не заслужил публичного унижения, как бы там ни было.

— Вы, кажется, родом из Фильхайхы? — не унимался ушастый. — Спросите у жениха, от какого штамма чумы умерли ваши родители, и кто его разработал!

Лицо Питера окаменело, на скулах заходили желваки, взгляд сделался страшен. Вирджиния успела это отметить прежде, чем смысл сказанного дошел до нее. Она растерянно переспросила:

— Разработал? Кто разработал?

— Лорд Альфред Фоллей, — торжествующе провозгласил сэр Натаниэль. — Это он создал штамм Yersinia pestis, который применили в Фильхайхе!..

Ей показалось, что земля уходит у нее из-под ног, в ушах зашумело, но сознание все-таки ухватило последние слова.

— Применили? Как применили? Кто?

Наверное, у нее тоже сделался устрашающий вид, потому что сэр Натаниэль стушевался и отступил, пожав плечами, однако все равно не унимался:

— Вы собираетесь замуж за сына человека, который…

— Кто применил? — Вирджиния шагнула вперед, сжав кулаки. — Кто? Отвечайте!

Злость и гнев поднимались со дна ее души, превращая дневной свет в мутный омут тьмы… в котором могло случиться что угодно. Но генерал перехватил некромантку на полпути к сэру Натаниэлю.

— Пустите! — дернулась она. — Или я!..

Но сэр Натаниэль уже скрылся за дверью.

— Не стоит, — устало проговорил генерал Роузвуд. — Он этого не стоит.

— Пустите!

Волна темной силы догнала сэра Натаниэля на лестнице у дома. Сквозь открытые окна донесся приглушенный шум, ругательства, крик, какое-то чавканье. Выглянувший наружу герцог увидел безобразную возню в грязи под дождем. Это мертвец выбрался из савана и повалил сэра Натаниэля навзничь, пытаясь вцепиться тому в горло. Судя по захлебывающимся воплям дипломата, пару укусов тот успел получить.

— Чтоб тебе твои длинные уши откусили! — в сердцах пожелал Его Светлость и захлопнул окно.

— Мисс Милстоун, я арестовываю вас по подозрению в убийстве лорда Дрейпера и мистера Кински, — сказал суперинтендант и позвал констебля Фэншоу. — Уведите ее.

Амелия зарыдала, а Джеймс опустился в кресло, бледный, без единой кровинки в лице, взгляд пустой и отрешенный. Преступницу увели, но тут…

— Ирония ситуации заключается в том, — раздался ровный голос Питера Фоллея, — что мисс Милстоун действительно не убивала лорда Дрейпера.

Джеймс поднял голову, взглянул на Питера, в его глазах зажглась отчаянная надежда.

— Это как? — удивился суперинтендант. — Она же сама призналась, что…

— Технически — да. Амелия добавила не один, а несколько осколков в вино и тем самым убила лорда Дрейпера. Но намерения его убивать у нее не было, да и ума все придумать не хватило бы. Ее глупостью хитроумно воспользовался настоящий убийца. Леди Сесилия, браво.

Та одарила Питера ледяным взглядом.

— Я могу предположить, как все было, — продолжал лорд Фоллей, — хотя могу ошибаться в мотивах. Никогда не понимал женщин.

К нему снова вернулось привычное спокойствие. Вирджиния сидела, невидящим взором уставившись перед собой. Суперинтендант подошел к ней и положил ей руку на плечо, пытаясь подбодрить.