— Хорошо, — прошептала я, точно зная, что никогда ничего не скажу отцу. Сначала исчезнуть, а потом появиться перед ним, избитой агентами ATF?..

Ничего хорошего не выйдет. Ни для меня, ни для ATF.

Рука легонько потрепала мою спину.

— Хорошо, — прошептал он в ответ. Он оставил визитку на барной стойке и вышел из здания.

***

Дьюс нес Еву на руках через холл в свою спальню. Пнув дверь на своем пути, он уложил ее на кровать и осматривал расплывающийся на одной стороне ее лица синяк. Она упомянула, что ее старик не знал, куда она поехала, значит, она не скажет ему, что здесь случилось. А значит, агентом он займется сам. Его устраивал такой вариант. Эта ебаная девчонка только что получила за него и за весь его клуб.

— Я в порядке, — прошептала она, — у него удар, как у девчонки.

Ебать его. Идеальна. Она была идеальна, чтобы стать Олд Леди. Совершенное лицо в форме сердца, большие серые глаза, нежная кожа и «трахни-меня-губки». Идеальные сиськи, длинные ноги и плоский животик. Совершенные изгибы ее тела, по которым хотелось пробежаться рукой. Длинные волосы, так хорошо лежавшие в его руке.

А он вышел из себя. Позволил своему дурному характеру взять верх над собой и все нахуй испортить.

Вздохнув, он присел на кровать рядом с ней.

— Насчет того, что случилось, — начал он, — я…

— Не надо, — прошептала она. — Я все понимаю. Глупо было ожидать каких-то обязательств от тебя. Я уезжаю завтра.

Все сжалось в его груди. Зачем он так давил на нее. Он был отвратительно вспыльчив, не мог думать ясно и рассуждать четко, когда был в гневе. Добавить к этому Еву Фокс, и в его голове включался режим «клинический идиот».

— Нет, малыш. Ты не уедешь.

Ну же, вот. Теперь она не должна покинуть его.

Вспышка мелькнула в ее глазах.

— Да, Дьюс, я уеду. Ты ясно дал понять, что в клубе мне не место, что ты не хочешь видеть меня неподалеку от своих парней, и я должна сидеть дома под замком все лето. К тому же мы с Ками собирались махнуть на Гавайи.

Она врала. Он видел по ее глазам.

— Малыш, успокойся. Ты можешь быть в клубе со мной, когда я не занят работой.

Она хмыкнула, затем поморщилась от боли.

— Прости, малыш, но я уже приняла решение. И ты не дал мне шанса засомневаться в своем решении, когда решил, что я должна делиться тобой с кем-то. Папочка будет в ярости, когда я вернусь. Уверена, что если притащу какую-нибудь венерологическую хрень в качестве сувенира, то буду навечно заперта в своей комнате.

Ебаное дерьмо. Она снова срывалась на него, и он снова терял самообладание.

— Женщина, ты окончательно ебнулась, если думаешь, что я позволю тебе уйти. Ты блять появилась здесь из ниоткуда, потому что хотела меня. И ты блять полностью меня получила. Я скажу прямо: нескольких ебаных дней недостаточно. Так что блять прими это во внимание, потому что ты нахуй остаешься.

Ее лицо разгладилось, никаких эмоций.

— Отъебись от меня! — сказала она невозмутимо. — Прямо сейчас.

Его руки сжались в кулаки.

— Ева, прекрати! — прорычал он.

Она перевернулась на другой бок и отвернулась от него.

В напряжении он поднялся с постели и направился к двери. Последний раз посмотрел на нее. Она смотрела в никуда.

***

Я проснулась, когда стемнело. Кровать скрипнула, Дьюс прилег передо мной. Он оставался на своей половине кровати, не обняв меня, не прижав к себе. Я не могла закончить все вот так. Только не с ним. Мой живот все еще ныл, хотя боль даже не шла в сравнении с ощущениями на лице. Ничего не поделать пока. Я перевернулась и забралась на него.

— Эй, — прошептала я.

Его руки обвились вокруг меня.

— Ты все еще злишься на меня, дорогая?

Вместо ответа я поцеловала его. Мы оба тяжело, возбужденно дышали, когда я оторвалась от него. Я потерлась своими губами о его губы и прошептала:

— Ты хочешь этого жестко или ты хочешь этого медленно?

— Детка, — ответил он сдавленно, — блять, я хочу тебя медленно.

И я дала ему это, не торопясь.

***

Он проснулся один.

Дьюс повернулся, и воздух был единственным, что он почувствовал. Он оглянулся по сторонам, ища Еву, пусто. Щелкнул по настольной лампе. Евы нет. Айпода на прикроватной тумбе нет. Чаксов у двери нет. Рюкзака на полу нет. Желудок сжался изнутри.

Натягивая джинсы, он пошел к Коксу, пнул дверь в его комнату. Рипер громко храпел, растянувшись во всю длину на кресле.

Кокс, лежа на животе, поднял голову.

— Босс?

Он оглянул комнату. Ками нет.

Тиски вокруг его груди сжались, причиняя невыносимую боль.

— Где твоя гребаная сука?

Кокс посмотрел налево от себя.

— Твою мать, — пробормотал он. — Кажется, я слышал какой-то шум, решил, что она опять трахает Рипера. Ебаное чистилище. Я собирался сделать ей предложение.

— Ты уже женат, дебил! Мы нахуй не в Юте[21], — он хлопнул дверью и спустился в холл.

Блу сидел в одиночестве за баром. Двадцать семь лет, две пачки сигарет в день, прогрессирующий алкоголизм и все еще здоров, как подросток.

— Ева? — спросил Дьюс.

Блу опрокинул рюмку текилы.

— Уехала.

В его груди все сжалось так сильно, что он вынужден был остановиться и растереть кожу в области сердца, прежде чем смог снова нормально дышать.

— Когда?

Блу наполнил и опрокинул следующую рюмку.

— Часа два назад.

Блять.

БЛЯТЬ.

— Прости, Босс. Я бы разбудил тебя, чтобы сказать, но она рыдала. В истерике. Умоляла открыть ворота. Умоляла не будить тебя. Я не в силах воевать с истерящей женщиной. Сразу хочется выпить.

— Ясно, — ответил он, оцепенев.

— Она оставила тебе это, — Блу протянул руку.

Он взял маленькую записку и развернул ее.

Дьюс, мне так жаль.

Мне не стоило приезжать и врываться в твою жизнь.

<3 Ева.

P.S. Береги себя.

— Босс?

— Что?

— Она славная девушка, — сказал Блу. — Милая к тому же. Хорошо освоилась здесь, приняла на себя удар за клуб. К тому же охуеть, как обожает тебя. Она так смотрит на тебя, что можно подумать, ты король ебаной Англии. И она добра к парням, не достает их из-за этих девок, приносит пиво, болтает и шутит, подружилась с этой штучкой, подружкой Джейза. Она не то, что Миранда… — Блу откинул голову, принимая еще одну рюмку, и передернулся. — Будь я тобой, я бы сделал все возможное, чтобы удержать такую, как она, в своей постели.

Что еще он мог сделать, чтобы она не ушла? Привязать ее к кровати? Накачать наркотой?

— Да… — пробормотал он. — Слишком поздно.

Он скомкал записку в кулаке.

— Налей мне, — проговорил он, присаживаясь рядом с Блу.

Ебать эту Еву Фокс и ее совершенные сиськи, и ее совершенное лицо. Надо было возвращаться к делам, возвращаться к своей жизни.

И он вернулся.

Три долгих года он проживал свою ебаную жизнь.

Его безрадостную гребаную жизнь.

А затем он снова встретил ее.

И его безрадостная жизнь стала куда блядь намного тоскливей.

Застонав, Фрэнки рухнул на меня.

— Слезай, — скомандовала я, отталкивая его. — Я дышать не могу.

Он поднял голову, ухмыляясь.

— Мне нравится твой вид, детка. Голая, блять, и прямо подо мной.

Фрэнки был ненасытен. Я почти желала, чтобы он продолжил блядовать где-нибудь в клубе и дал мне перерыв.

— Фрэнки! Я не могу дышать! Давай слезай!

Похрюкивая от смеха, он приподнялся на несколько дюймов надо мной.

— Я пытаюсь, детка, но, боюсь, ты не пустишь меня обратно.

Я раздраженно вздохнула, отпихивая его изо всех сил. Моих сил хватило не намного, но я все-таки сумела оттолкнуть его в сторону и слезть с постели.