***

Дневной свет уже ушел, когда я проснулась. Не помню, как засыпала, и совершенно точно не помню, что заснула в руках Дьюса. Я выпуталась и пошла в ванную. Я была вся в грязи, волосы выглядели, как крысиное логово, и брызги крови покрывали меня. Кровь была не моя, Дьюса. Я осторожно ощупала голову и обнаружила шишку размером с гусиное яйцо. Она была чувствительной и болела, когда я касалась ее, но в остальном я чувствовала себя нормально.

Я долго стояла под напором душа, пока не истратила всю горячую воду, и не полилась холодная.

Замерзнув, я укуталась в полотенце и вернулась обратно в спальню. Дьюс во сне отбросил с себя простыни и откатился на свою сторону кровати. На нем были только боксеры, на его загорелой коже на спине чернела татуировка — эмблема Всадников Ада.

Ему было около пятидесяти сейчас. Его короткая аккуратная борода почти вся была седой. Серые нити в его волосах не были так заметны, но они были там. Каждый дюйм его тела, как и прежде, был впечатляющим, идеально вычерченные линии и контуры, мощные мышцы в тонусе. Он был по-прежнему красив. Самый красивый из всех мужчин, что я видела, и по-прежнему дающий фору вперед всем мудакам.

И я по-прежнему любила его. Так было всегда, и это не изменилось сейчас.

Я сделала короткий звонок в офис мотеля, затем набрала Тайни, сказав, где и когда он должен забрать меня, а потом забралась обратно в постель к Дьюсу. Мы лежали каждый на своей стороне, лицом к лицу, я смотрела на него. Боже, как же я скучала по нему. Особенно бессонными ночами, думая обо всем том, что могло бы случиться, но так никогда и не произойдет с нами. Все эти мысли вращались вокруг него. Если бы я только могла вернуться назад во времени и взять назад свои слова о том, что не стану его Олд Леди. Я бы стала его Олд Леди, держалась бы подальше от клуба, сделала бы что угодно, что он пожелал. И была бы счастлива, потому что он бы был моим.

Но все пошло совсем иначе. И я не могла сбежать от решений, принятых мною годы назад.

Не раздумывая, просто отдаваясь чувствам, я мягко подтолкнула его, и он перевернулся на спину. Затем я стянула его боксеры, сперва нежно касаясь его, держа и поглаживая его, снова знакомя себя с его телом.

Когда речь шла о Дьюсе, мое тело брало верх, мое тело и мое сердце. Мой мозг всегда отправлялся в отпуск в его присутствии.

Я взяла его в свой рот, и он застонал во сне, пошевелился, но все еще дремал.

Когда он набрал силу и был готов, я оседлала его и медленно ввела в себя. Я задрожала, когда он растянул меня изнутри, и издала содрогающийся стон.

Его руки перебрались на мои бедра, и его глаза открылись.

— Эй, — прошептала я.

— Блять, — сказал он хрипло.

Я прикусила губу.

— Хочешь, чтобы я остановилась?

— Ну уж нет нахрен.

— Я так сильно сожалею о прошлой ночи, — прошептала я.

— Ева?

— Да?

— Все в порядке, малыш. Тебе не надо объясняться.

— Дьюс?

— Да?

Я сжала его нутром.

— Собираюсь трахнуть тебя прямо сейчас.

Он резко вдохнул.

— Малышка. Да…

***

Дьюс смотрел на Еву, лежащую на спине, обнаженную, заснувшую рядом с ним. Он пробежался рукой от ее шеи к темным завиткам между ее бедер и обратно.

— Не дам тебе уйти в этот раз, дорогая, — прошептал он. — Прикую тебя и накачаю нахуй наркотиками, если понадобится.

Это было безумие, он понимал это, но ему уже было плевать. Он устал думать о ней все время, переживая, думала ли она о нем, чем она занималась. Он устал от той боли, с которой так сильно желал ее. Он устал от этих ебаных игр, в которые они играли, прибегая друг к другу, трахаясь или ругаясь, и сваливая затем. Он хотел большего. Он нуждался в большем.

Он снял через голову свой медальон Всадника и, стараясь не разбудить ее, надел цепочку ей на шею.

Она должна была носить его медальон.

Потом он притянул ее ближе, подбородком прижал ее голову, закинул одну ногу на ее ноги и уснул.

Когда он проснулся, она ушла. Снова.

Уже три недели я была дома. Три недели встреч с адвокатами клуба и адвокатами со всего города, ни один из них не мог ничего сделать так быстро, как хотелось бы мне. Три недели я умоляла Чейза посмотреть дело Фрэнки, использовать любые грязные связи, которые у него точно были, которые были у его семьи, которые они использовали, чтобы протиснуться в положение всемогущих. Три недели Ками пыталась угрожать Чейзу, чтобы тот посмотрел дело Фрэнки. Так что уже три недели я сходила с ума.

Мои нервы были на пределе. Фрэнки терял себя. Каждый визит в Квинсборо[27] выматывал меня. Я никогда прежде не видела его в таком ужасном состоянии, и я ни черта не могла сделать без законной помощи. Мне нужен был Чейз, и он нужен был мне позарез.

В то утро, когда Ками позвонила мне сообщить, что Чейз наконец-то согласился встретиться со мной, я почти выпала из постели и едва не вздернулась, уворачиваясь от пробок Манхэттэна, пока добиралась до 35 этажа Башни Мартелло, где расположились офисы слуг закона «Хендерсон, Фредерикс и Стоунволл».

— Миссис Фокс-Делува?

Я перестала нервно отбивать ногой ритм песни Дженис «Me and Bobby Mcgee» и выдернула наушник.

— Да?

— Мистер Хендерсон готов вас принять.

Прежде я лишь однажды бывала в офисе Чейза, когда он стал партнером и захотел похвастаться. Каждый угол в его офисе выглядел экстравагантно и богато, как и его дом. Офис был огромным, с дорогими коврами, книжными стенками от пола до потолка, уютной зоной отдыха, мини-баром и личной ванной, укомплектованной душем. Четко по центру стоял стол из массива дуба, рядом с ним расположились два внушительных кожаных кресла с высокими спинками, предназначенные для клиентов.

Когда я вошла, Чейз стоял у мини-бара, наливая виски в два высоких бокала. Он обернулся, услышав меня, отставил виски, разглаживая несуществующие складки на своем костюме в тонкую полоску, который стоил больше, чем большинство людей готовы потратить на машину.

— Ева, — протянул он, гостеприимно указывая на кресло, — присаживайся.

Я прищурилась.

— Хватить заниматься херней, Чейз. Почему ты блять заставил меня ждать так долго?

Он выгнул бровь.

— Я сожалею, ты пробыла в комнате ожидания слишком долго?

Блин. Он заслуживал хорошего пинка по яйцам.

— Нет, Чейз. Ты заставил меня ждать три недели, просто чтобы поговорить с тобой. Что за хуйня?

Он улыбнулся, и я сморщила нос. Если бы акулы могли улыбаться, они бы делали это так, как делал Чейз.

Он снова указал мне на кресло. Когда я села, он протянул мне бокал с виски. Я взяла его и уставилась на Чейза.

— Ты же понимаешь, что сейчас девять утра, да? И это не порция дешевой выпивки?

Он сел за свой стол.

— Ева, не отзывайся об односолодовом Маккалане[28], как о дешевой выпивке. Семьдесят пять тысяч долларов за бутылку — думаю, он заслуживает немного уважения.

Я снова поморщилась.

— Ты заплатил семьдесят пять тысяч долларов за бухло?

Он приподнял бровь.

— За лучшее я готов платить больше.

Я удивленно посмотрела на него.

— Ну… классно.

— Вижу, ты, как обычно, «впечатлена» тем лучшим, что может дать жизнь, — фыркнул он.

Я закатила глаза.

— Неважно, Чейз. Фрэнки?

Он барабанил пальцами по столу.

— Я уже прочесал дело Фрэнки, в нем чрезвычайно много страниц.

Я оживилась.

— И? Ты можешь помочь ему?

— Я могу, — сказал он мягко. — Я почти уверен, что с помощью моих партнеров смогу перевести его на прием медикаментов, которые, совершенно очевидно, нужны ему на какое-то время. Я уверен, что введение психиатрических препаратов не только улучшит его пребывание в тюрьме, но даст ему, в конце концов, возможность говорить с законниками без попыток убить их. Когда его душевное здоровье улучшится, мы сможем начать работать с уликами, выдвинутыми против него.