— Быть такого не может, — тихо, чтобы не привлекать внимания, но очень эмоционально проговорила я. — Они же все перед тобой стелются ковровой дорожкой. Ты оглянись, посмотри, с каким трепетом они на тебя смотрят!

— Они боятся, — выдохнул Лазар и сжал зубы. — И уважают силу. Но поверь мне, большинство из них считают, что я не тот, кто должен наследовать трон. И так было всегда. Жить под таким давлением в детстве было непросто, — его лицо вновь искривилось в кислой улыбке, а взгляд был направлен куда-то далеко. Видимо, в закоулки памяти, где хранились не самые приятные воспоминания.

— Но почему? — пораженно выдохнула я. Лазар, конечно, самовлюблен, чувство собственной важности и значимости у него развито отлично, но он не самодур. Умен, ответственен и силен, первый и единственный наследник. Я просто не могла поверить, что у него есть подобные проблемы. И я бы решила, что он шутит, если бы не его печальные глаза.

— Это уже следующий вопрос. Теперь твой черед отвечать, но мне придется подождать. Мы пришли.

За разговором я и не заметила, как мы дошли до храма. Поднялись по белым каменным ступенями, Лазар распахнул тяжелую скрипучую дверь и пропустил меня вперед, в прохладный полумрак с запахом трав. Здесь, как и всегда, было тихо и спокойно. Никаких следов вчерашней разрухи не осталось. Ни капли черной густой крови, ни пепла, ни тел. Ничего. Словно вчерашняя бойня была сном, в котором мы с Лазаром чудом оказались вместе.

— Интересно, — полушепотом сказала я, — если бы те твари вчера все же смогли бы до нас добраться, служители храма бы и от нас быстро избавились и сделали бы вид, что ничего не произошло?

— Сомневаюсь, что у них бы вышло. Идем, — потянул меня вперед, — жрец Природы здесь, он нам поможет.

— Солнечного дня вам, — Лазар почтительно поклонился жрецу, чем, в очередной раз, поверг меня в шок. Я кивнула пожилому мужчине.

— Здравствуй, мальчик мой, — жрец мягко улыбнулся и перевел взгляд на меня, — милая девушка. Вам нужна моя помощь?

— Да, — вновь заговорил Лазар, — мы хотели бы найти жреца Карониуса, нам хотелось бы кое-что узнать.

Как только жрец Природы отошел от нас, я удивленно взглянула на Лазара.

— Вы хорошо знакомы?

— Это следующий вопрос? — весело спросил Лазар.

— А теперь любой вопрос идет в счет нашего уговора? — прищурилась и раздраженно поджала губы.

— Будем считать этот ответ моим тебе подарком. Да, мы хорошо знакомы. Я, если ты не забыла, кронпринц оборотней — подопечных Богини Ассирии. Я довольно много времени проводил в этом храме. Как и многие другие оборотни. Помогает в воспитании самоконтроля.

Вскоре к нам вышел мужчина в черном одеянии. И почему все жрецы Карониуса такие угрюмые?!

— Здравствуйте, — теперь настала моя очередь брать беседу в свои руки. — Вчера, во время ритуала, я заметила у вас очень интересное украшение на шее, вы не могли бы нам его показать?

Он оглядел нас хмурым, недовольным взглядом, но не отказал. Все же, роль жреца, пусть и неугодного Бога, обязывала его помогать страждущим и не только всеми возможными способами. Вытянул из-под своего одеяния цепочку, на которой и висел заветный кулон.

Многозначительно взглянула на Лазара. Он кивнул в подтверждение.

— Видите ли, — зацепила пальцем свою цепочку и потянула вверх, — совсем недавно Бог Смерти подарил мне точно такую же подвеску, но он оказался скуп на объяснения. Единственное, о чем я знаю, что это портал.

Мужчина внимательно оглядел мою подвеску и взглянул в глаза.

— Я могу его потрогать?

Кивнула. Сухие, бледные пальцы обхватили черный камень и покрутили его. Я смиренно ждала того момента, когда все же услышу объяснения.

— Ваша подвеска не точно такая же, как у меня, — наконец, жрец выпустил кулон из рук и сделал шаг назад. — Они разные. Но Бог Смерти не обманул вас, эти кулоны работают, как порталы. Крупица магии, направленная в него, активирует портал. Заряда моего артефакта хватает на два переноса, после чего его приходится снова наполнять магией. Но ваш кулон не такой. Зарядить его не удастся. Но сила в нем заложена огромная.

— Он работает только как портал, — уточнила я.

— Да. В вашем кулоне нет примеси другой энергии, которая была бы направлена на что-либо другое. Вы и сами должны чувствовать, что кулон никак не воздействует на вас.

Его пронзительный взгляд проникал в самую душу. На секунду мне показалось, что он знает о моей особенности и вот-вот озвучит это. Пришлось быстро попрощаться и уйти из храма.

— По-моему, идеальный момент для того, чтобы ты дала ответ на мой вопрос, — как только мы спустились по ступеням храма, проговорил Лазар.

— Так, я тебе ничего нового и не скажу, — задумчиво глядела вперед, шагая рядом с Лазаром. Жрецы не обманывают, а значит, кулон не угрожал мне. Карониус всего лишь сделал мне подарок.

— Кира!

— Что? — тряхнула головой и взглянула на Лазара. — Да, подарок Карониуса. Ты хотел услышать мои предположения? Все просто. Неугодный Бог на то и неугодный, что с некоторых пор ему не рады не только люди, но и другие Боги. Не удивительно, что он хочет разрушить планы Богов, какими бы они не были. Назло. Или из каких-то других побуждений. А сейчас главные герои игры Богов — мы. А вещицу-то он какую подарил, ты посмотри. Как только я пойму, что все эти интриги мне поперек горла, я кулон активирую, и… В общем, план простой, но, как говорит тетя Варя — все гениальное просто.

— Думаешь, он подарил его только для того, чтобы помешать Богам?

— Я могу только предполагать, но в данном случае, искренне считаю, что Карониус делает все только исходя из собственных интересов и злости на остальных Богов.

— Ты так уверенно об этом говоришь, — заинтересованно произнес Лазар, — хорошо знаешь историю тех событий?

— Из первых уст, — усмехнулась я.

— До нас долетели лишь обрывки, которые обросли такими невероятными подробностями, что трудно понять, что из этого правда. Не расскажешь?

— Это твой следующий вопрос? — вскинула брови.

— Пусть так.

— Тогда ответь, почему твои будущие поданные не хотели бы видеть в твоем лице короля. Не вижу для этого никаких объективных причин.

— Все очень сложно, Кира, — он распахнул экипажа и помог мне подняться. Устроился напротив и взглянул в окно. Экипаж дернулся и медленно покатился по широким улицам столицы. — Я даже не знаю, с чего начать, — тихо проговорил он. — Столько всего переплелось, а вся вина, ненависть, зависть, неверие и непонимание вылилось на меня. Что ты знаешь о моей матери?

— Знаю, что она умерла, когда ты был еще совсем маленьким. А потом твой отец женился во второй раз.

— Отец был без ума от мамы. Мне кажется, он до сих пор хранит ее в сердце, несмотря на то, что никогда не будет с ней. Их роман развивался стремительно, но она была не из нашего высшего общества, поэтому, они долгое время скрывали свои отношения. Она не хотела прославиться, как очередная любовница короля. А он настолько был погружен в нее, в чувства, что наплевал на порицание общества. Высший свет лишь однажды увидел мою маму. Когда ее короновали. Поженились они в тайне. Потом по королевству прокатилась весть о том, что королева беременна, а потом и о рождении наследника. По нашим традициям, наследника королевству представляют только в первый день рождения, до этого дня видеть его могут лишь члены семьи. А на следующий день мамы не стало. Она покинула этот мир. Народ роптал, но открыто выступать боялся, отец всегда был силен. А уж за собственного сына порвал бы любого. Многие сомневались в моих правах на трон, не верили в состоявшийся брак, не верили, что я сын своему отцу, несмотря на очевидное сходство, не верили, что мама была беременной, потому что лишь единицы видели ее таковой. С самого детства я чувствовал их недоверие, слышал обрывки разговоров, которые завершались сразу, как только появлялся я… Они не могли безнаказанно выступить против меня, но их дети… Разве будет кто-то серьезно наказывать ребенка только за то, что он сказал какую-то глупость? Пожурят, отругают… А меня задирали, странно, не правда ли, такое даже трудно представить, но так и было. Наших мальчишек с детства отучают жаловаться, учат контролировать себя и защищаться. Учат отстаивать себя самостоятельно. У нас очень многое было построено на силе. А я был, — он горько усмехнулся, — не самым крупным и сильным мальчишкой. Отсутствие матери и вечная занятость отца заметно отразились на мне. Я был замкнутым, вечно хмурым, сейчас, спустя много лет, могу сказать, что был подавленным ребенком, и зачастую с трудом мог сдержать натиск. А иногда и вовсе это мне не удавалось. Но я никогда не жаловался. Время близилось к моменту инициации. Наши традиции таковы, что инициация происходит в храме природы под контролем жреца и отца. Я успешно прошел инициацию, но представляешь, как сильно удивились все, когда увидели моего волка, — его лицо искривила улыбка. — Я, бесспорно, был самым необычным волком, и мне временно запретили возвращаться во дворец. Я должен был обуздать это огромное животное, научиться контролировать его звериные повадки, которые в моем случае были слишком ярко выражены, и убедить жрецов, что не представляю опасности для окружающих.