Неохотно ослабляю свои объятия и слегка отодвигаюсь.

- Ника, ключи от твоей квартиры у тебя с собой? - мой голос звучит низко и требовательно.

Она резко отстраняется, ее глаза с трудом фокусируются на мне, словно она не совсем понимает, о чем я спрашиваю, но потом медленно кивает.

- В сумке.

Обхватив Нику под ягодицы, снимаю ее со своих коленей и ставлю на ноги, приглаживая измятый шелк ее платья.

- В моей постели никогда не было мужчин, - говорит она тихо и слегка удивленно.

В словах нет кокетства или предупреждения, просто констатация факта, но я вдруг чувствую себя как Супермен на задании, заранее обречённом на головокружительным успех.

- И я с невероятным удовольствием стану первым и там, - отвечаю я, утягивая девушку в сторону лестницы.

Дима

- Нина, собери всех, кто имеет отношение к «Тройке» в переговорной. Это срочно.

- Конечно, Дмитрий Александрович, - раздается автоматический голос моего секретаря.

Отключаю громкую связь и перевожу взгляд на Нику, которая вместе со своим ноутбуком сидит за столом напротив меня.

- Они скажут, понравились ли им ролики? – взволнованно спрашивает она, покусывая нижнюю губу.

- Я не сомневаюсь, что мы смогли удовлетворить их запросы, - отвечаю уклончиво, с трудом подавляя желание подойти к Нике и провести языком по истерзанной ее острыми зубками губе. – Не переживай, такие конференц-коллы - обычные рабочие моменты.

Через пять минут креативная группа по ребрендингу супермаркетов «Тройка» собирается в зале. Я захожу последним – даже Ника уже заняла свое место в дальнем от меня уголке. Это ее инициатива – не светить нашу связь в офисе. Чудная, говорит, что не хочет, чтобы все вокруг думали, что я взял ее на работу из-за того, что мы вместе спим. Но, по правде говоря, то, что Ника принадлежит мне, вряд ли для кого-то секрет – столько, сколько времени я провожу с ней, я не проводил ни с кем и никогда. А еще, я знаю, что ей стыдно перед Сашей за тот вечер недельной давности. На этот счет она тоже может не волноваться – с ним я уже давно поговорил и объяснил, что с Никой у него ничего не выйдет.

Я откидываюсь на спинку кресла и делаю глоток из стаканчика с кофе, который предусмотрительно поставила сюда Нина. Влад слева от меня все это время сосредоточенно ковыряется в настройках ноутбука, пока, наконец, не выводит на экран наши лица.

- Звони, - говорю я. - Клиент ждет.

После нескольких гудков на экране появляется лицо директора по маркетингу «Тройки» Сергея Аксенова.

- Добрый день, коллеги, - говорит он с дежурной улыбкой. – Благодарю, что вы смогли так оперативно собраться.

Я отвечаю на его приветствие и прошу озвучить повестку встречи.

- У нас есть несколько комментариев к роликам, которые вы прислали, - отвечает Сергей, открывая ежедневник. – Хотим как можно скорее обсудить их и внести необходимые изменения, чтобы можно было запустить рекламную кампанию даже раньше, чем мы планировали.

- Отлично, - киваю я. – Полагаю, вы определились с концептом?

- Безусловно. Мы единогласно проголосовали за первый вариант. Преемственность, семейность и качество – это именно то, что нам нужно.

Я продолжаю смотреть на экран, но краем глаза замечаю, как мрачнеет Ника. В этот момент я чувствую себя так, словно собственноручно поставил ее под удар. Я предполагал, что ее работа –классная, дерзкая, прогрессивная – будет задвинута белыми воротничками из «Тройки», но не ожидал, что они не удостоят ролики даже банальной похвалы. О чем я только думал, втягивая в это Нику?

Сергей пускается в пространные рассуждения о целевой аудитории и ценностях бренда, ребята вокруг меня кивают, а мне нет до этого никакого дела – я смотрю только на Нику. Она опустила голову, вжала в туловище плечи и не отрываясь смотрит в свой блокнот, но даже не видя ее глаз, я чувствую, насколько она расстроена. Мне хочется сейчас же встать со своего места, подойти к ней и прижать к себе, но я заставляю себя дождаться окончания встречи.

- Дмитрий, вы согласны? – настойчивый голос Аксенова выводит меня и транса.

Я понятия не имею, о чем спрашивает меня крупнейший заказчик нашего агентства. Это настолько на меня не похоже, что я теряюсь. Демонстративно кашляю в кулак, бросаю взгляд на Вадима. Тот делает огромные глаза и кивает, тогда я тоже согласно киваю, отвечая на вопрос Сергея. С чем я согласился, буду узнавать позже.

Несмотря на столпотворение у выхода, успеваю поймать Нику прежде, чем она сбегает в туалет.

- Пойдем, поговорим, - прошу я тихо, сжимая пальцами ее локоть.

- А подождать это не может? - спрашивает она чуть подрагивающим голосом, делая вид, что изучает носки своих белых кед.

- Нет, Ника, не может, - отвечаю многозначительно и заталкиваю ее в свой кабинет, закрывая за собой дверь.

Обняв ее за плечи, подвожу к дивану и усаживаю на него, а сам опускаюсь на корточки, так что наши лица оказываются на одном уровне.

- Извини меня, - говорю я, беря руки Ники в свои ладони.

Холодные пальчики дергаются, а потом замирают в моих руках.

- За что? – она впервые с начала конференц-колла поднимает на меня глаза. Смотрит растерянно и с недоумением.

- Я должен был предвидеть этот результат, Ника, - говорю с тяжелым вздохом. - Ты чересчур хороша для «Тройки», а они этого даже не понимают.

- Как я могу быть чересчур хорошей? – на последнем слове ее голос предательски дрожит, и она тут же опускает глаза, которые начинают подозрительно поблескивать. - Я провалилась.

- Ника, - приподнимаю ее лицо за подбородок, вынуждая посмотреть мне в глаза. – Ты работала фактически одна. И над сценарием, и над съемкой, и над монтажом. И ролик получился выше всяких похвал – иначе я никогда не показал бы его клиентам, ты это понимаешь? Я верил в тебя и в твой ролик. Несмотря на мое особенное к тебе отношение, я бы не поставил под удар свою профессиональную репутацию. Похоже на правду?

Она кивает.

- Я ошибся в «Тройке». Их уровень – добротный, качественный, классический и скучный. Не ты им не подходишь – они не подходят тебе.

- Значит ли это, что для тебя я – противоположность добротности, качества и скукоты? – спрашивает она, чуть приподнимая уголки своих губ.

- Именно, - от ее улыбки в груди у меня растекается тепло. - Ты живая, взбалмошная, неординарная и никогда, даже если очень постараешься, не будешь скучной.

Сейчас я особо не думаю – я подаюсь вперед и касаюсь мягких губ Ники в легком поцелуе, в который вкладываю всю нежность, на которую способен. Эгоист по натуре, я вдруг оказываюсь захвачен совершенно новым ощущением, когда чувства другого человека становятся для меня важнее моих собственных. Как, черт возьми, это произошло? И почему я стал настолько восприимчив к ней, что все другое, некогда важное, отошло на второй план?

С губ Ники срывается полустон-полувсхлип, а щеки окрашиваются в нежный оттенок розового. Я поднимаю руку и бережно обвожу кончиками пальцев контур ее щеки, ощущая гладкую шелковистость кожи. Задумчиво смотрю в ее открытое, доверчивое лицо и понимаю, что впервые в жизни не могу найти слов, которые помогли бы мне выразить то, что Ника заставляет меня переживать. Но я ведь никогда не пасовал перед новыми вызовами – не стану и теперь.

- Давай сбежим, - предлагаю я тихо.

- Сбежим? – повторяет она растерянно. – А твои дела?

- Подождут, - отвечаю я, захваченный своей идеей. – У тебя загранпаспорт в порядке?

- Да, но…

Я встаю и поднимаю за собой Нику, наслаждаясь выражением изумления на ее лице.

- Поехали!

- Документы дома у Кирилла, не в моей квартире, - говорит она растерянно.

- Значит, еще больше причин нам поторопиться, - убежденно говорю я, сгребая со стола телефон, ключи и бумажник.

- Дима, ты уверен?

- Ника, я давно не был ни в чем так уверен. А ты?

Она смотрит на меня долго и внимательно, словно пытается увидеть в моем лице подтверждение чему-то, что для нее очень важно. И вдруг ее серьезное лицо вспыхивает улыбкой.