- Дим, ты приехать обещал, - мурлычет Даша. - Я завтрак приготовила как ты любишь.

- Извини, сейчас занят, - отвечаю коротко, отчетливо понимая, что под ее словами скрывается намек на утоление того самого голода, от которого я страдаю со вчерашнего вечера.

- Вечером ждать тебя? - теперь ее голос звучит немного обиженно.

- Да, Даш, приеду. Пока.

Завершаю разговор со странным ощущением, что говорить со своей любовницей в квартире Ники мне совсем не хочется, и прячу телефон в карман.

Через минуту на пороге своей комнаты появляется хозяйка квартиры. Смотрю на нее и отказываюсь верить своим глазам.

Твою мать, что это на ней надето? Велосипедки из спандекса обтягивают ее бедра словно вторая кожа, короткий свободный топ едва прикрывает живот. Мне приходится прочистить горло, потому что слюни явно идут не туда.

Интересно, опция вернуть комбинезон еще существует?

- Послушай, Дима, - начинает Ника неуверенно, заправляя за уши длинные пряди пшеничных волос. Топ от этого движения тут же задирается, обнажая полоску светлой кожи на животе, а я смачно матерюсь про себя. - Вечером я вернусь домой?

С каким бы удовольствием я ответил утвердительно на этот вопрос. Но по Audi у меня нет ничего внятного кроме того, что она по-прежнему стоит на парковке у Mute, и вчера на ней ездили три разных человека, никак не связанные с Самохиным.

- Я не знаю, - отвечаю честно.

- Тогда я возьму еще кое-что из одежды? - спрашивает она робко.

- Конечно, Ника.

Девчонка вновь скрывается в спальне, оставляя за собой запах тропиков, а через три минуты возвращается с небольшой спортивной сумкой.

- Я готова.

В молчании мы спускаемся вниз и садимся в машину.

- Как думаешь, будет дождь? - Ника высовывает голову в окно и разглядывает чистое майское небо.

- Не похоже, - отвечаю с внезапной улыбкой и завожу мотор.

- А по прогнозу будет. Я люблю дождь, - отвечает она с легким вздохом, от которого приподнимается ее грудь.

- Где хочешь позавтракать? - спрашиваю я, внезапно ощущая странную сухость во рту.

- Мне все равно, - она задумчиво смотрит в окно. - Где ты обычно завтракаешь?

- Я обычно завтракаю на работе, Ника.

Она неопределенно пожимает плечами, но так ничего и не отвечает. С перепадами настроения Ники я до этого момента был незнаком, поэтому не форсирую события. Пусть помолчит, раз ей хочется.

В итоге везу ее в кофейню недалеко от моего дома. Никогда здесь не был, но Даша несколько раз говорила, что у них неплохо кормят.

Пока мы ждем медлительного официанта, Ника с неопределенным выражением на лице осматривается.

- Ты бывал здесь раньше? - ее голубые глаза пытливо всматриваются в мое лицо.

- Никогда, - отвечаю честно.

Она кивает и поджимает губы.

- И что это значит? - интересуюсь я, складывая руки в замок и подаваясь вперед.

- Что? - спрашивает она, округляя глаза.

- Этот твой кивок.

- Это место не подходит тебе, - произносит она сквозь секундную заминку.

- А что мне подходит по-твоему? - признаюсь, мне любопытно.

- Не это, - упрямо отвечает она.

- Хочешь уйти? - предлагаю я, не рассчитывая на то, что она согласится.

- Да, - Ника кивает и, не дожидаясь моей реакции, бодро встает со стула. - Если ты не против немного пройтись, я угощу тебя самым вкусным хот-догом в Москве.

Дима

- Вкусно, правда? - спрашивает Ника двадцатью минутами позднее, уплетая сочный хот-дог.

Медленно жую свою порцию и киваю, не в силах отвести взгляд от довольного девичьего лица. То, с каким удовольствием Ника ест обыкновенную сосиску с кетчупом и солеными огурцами на французской булке, вызывает у меня одновременно изумление и какое-то неподдающееся описанию чувство, будто бы в животе лопаются пузырьки шампанского. Никогда не думал, что наслаждение в процессе приема пищи может выглядеть настолько сексуально.

Ника прикрывает глаза, откусывая очередной кусок хот-дога, забавно морщит нос. В уголке ее губ остается маленькая капля кетчупа, которую она быстро слизывает языком.

- Что? - замечая мой взгляд, она хмурится и тянется за салфеткой. - Я испачкалась, да?

- Нет, - отвечаю коротко, не узнавая свой голос, настолько низко он звучит. - Все в порядке.

Когда Ника выкидывает в ближайшую урну использованную салфетку, в небе раздается первый раскат грома. Мы одновременно запрокидываем головы, разглядывая хмурое небо с грозными кучевыми облаками, и уже через тридцать секунд оказываемся накрыты стеной теплого летнего дождя.

Ника одновременно визжит и смеется, подставляя лицо крупным каплям, а я не раздумывая хватаю ее за руку, переплетая наши пальцы, и тяну за собой к машине. Но дождь очень быстро превращается в настоящий ливень, поэтому к тому моменту, как мы добегаем до парковки, оба оказываемся промокшими до нитки.

- Садись, - торопливо открываю для Ники дверь и жду, пока она заберется внутрь. Только после этого обхожу машину и усаживаюсь на водительское место.

В кедах хлюпает вода, вещи хоть выжимай, а я не могу оторвать глаз от девчонки. Ее щеки раскраснелись от бега, глаза сияют, на лбу блестят крупные капли воды, а белокурые пряди волос облепили шею и хрупкие плечи. Она блаженно улыбается, доставая из рюкзака пачку бумажных салфеток и промокая ими лицо. А я замечаю, как ее топ льнет к груди, каждая линия которой теперь четко проступает через мокрую ткань.

- А я знала, что будет дождь, - заявляет она, довольно прищелкивая языком.

- Вряд ли это дождь, - говорю резче, чем хотелось бы. - Больше похоже на всемирный потоп.

- И то правда, - она вновь улыбается. - Держи.

Ника бросает пачку салфеток мне на колени, а сама поднимает руки и скручивает волосы в жгут на затылке. Это движение заставляет ее грудь призывно приподняться. Мое тело реагирует молниеносно - в паху становится нестерпимо жарко, а ладони начинают зудеть от желания протянуть руку и коснуться мягких полушарий.

Не смотри, приказываю себе, но взгляд против воли вновь возвращается к груди Ники, обтянутой влажной тканью, сквозь которую теперь рельефно проступают соски.

Сжимаю губы и стараюсь дышать ровно. Но мысль о том, что девчонка так близко, что стоит лишь протянуть руки, и они лягут на ее грудь, не дает мне покоя. Я, конечно, не буду ничего делать. Не буду смотреть, не буду трогать и наблюдать, как от прикосновения моих пальцев твердеют...

- Можешь включить печку? - просит Ника, зябко растирая плечи.

Быстро отвожу глаза и делаю так как она просит, негодуя на себя. Об этом, как и о том, что она может заболеть, я должен был подумать раньше девчонки. Подумать только, навоображал себе, что соски у нее напряглись от возбуждения, а Ника просто-напросто замерзла.

- У тебя есть во что переодеться? - спрашиваю я максимально непринужденно, вспоминая про сумку с вещами, которые она захватила из своей квартиры.

- Прямо здесь? - спрашивает она слегка растерянно.

- Я отвернусь. Не хватало еще, чтобы ты заболела, - достаю с заднего сидения сумку и ставлю Нике на колени.

- А ты? - говорит она тихо.

- Что я?

- Заболеешь.

- За меня не волнуйся.

Ника послушно расстегивает замок на сумке и вытаскивает оттуда простую белую водолазку. Мысленно признаюсь, что если она наденет ее без лифчика - я пропал.

- Возьми, - между тем произносит она, протягивая мне вещь.

- Вряд ли это мой размер, - замечаю с иронией в голосе.

- Ты можешь вытереться, - отвечает она смущенно. - Лицо, волосы.

Смотрю на Нику, отмечая, как яркий румянец с ее щек распространяется на шею. Расширившиеся зрачки делают ее глаза почти черными, оставляя лишь тонкий ободок голубой радужки.

- Спасибо, - беру водолазку и подношу мягкую ткань к лицу.

Обоняние улавливает уже знакомых сладковатый фруктовый аромат в сочетании со свежим запахом кондиционера для белья и в голове возникает что-то вроде короткого замыкания.