— Сколько?

— Двадцать одну тысячу.

— Хорошо. Пусть пользуются моментом. По крайней мере, теперь их не удивят убытки. — Эти подонки пытались облапошить меня, а я даже собирался им помочь. — Доведи потери до семидесяти одной тысячи, — улыбнулся я. — И забирай из фонда следующие десять дней по пятьдесят штук. — Эта сумма должна покрыть наши расходы.

Завтра же разберись с нашими легальными дел ми, — продолжил я. — Фирму открой в Делавэре и назови ее... — Я на секунду задумался, подыскивая название получше. — «Стандарт Энтерпрайзиз».

— О'кей, я займусь этим. — Он подошел к двери. — Утром переговорю с Карсоном.

— Подожди минуту. — Я не хотел, чтобы Алекс знал, потому что он дружил с ребятами из Нью-Йорка. — Лучше переговори с другими... из какой-нибудь солидной адвокатской фирмы. Я хочу, чтобы об этом знали только мы с тобой. Дай-ка мне немного подумать.

Прайс вернулся к столу и внимательно посмотрел на меня. Я повернулся на стуле и уставился на Нью-Йорк. Уже зажглись огни, и по воде взад-вперед сновали паромы и баржи. Я пытался вспомнить. Когда отец Джерри ушел в отставку, он устроился в какую-то адвокатскую контору, которой понадобились его связи. Несмотря на то, что он почти ничего не делал, он до сих пор там числился. Как же они называются, черт побери? Вот будет здорово, если вспомню. Едва ли они что-нибудь заподозрят. Я рассмеялся про себя. Джерри пытается меня угробить, а фирма его отца станет моим деловым представителем. Неплохой козырь на крайний случай! Наконец я вспомнил.

— Они находятся на Найн-стрит. «Дрисколл, Шоннеси, Коуэн и Кохен». — Я пристально смотрел на Джо.

Ничего не поняв, он записал название, сунул бумажку в карман и встал.

— Завтра же позвоню им.

— Отлично. Ты знаешь, что делать. Воспользуйся моим именем, только напиши «Фрэнсис», а не «Фрэнк», положи на мое имя восемьдесят процентов акций и сделай президентом. Ты будешь вице-президентом и казначеем с двадцатью процентами акций.

Джо широко раскрыл глаза. Адвокаты тоже сильно удивятся. Я только что дал ему сто штук, но он заслуживал их. Теперь, сам участвуя в бизнесе, он заработает в сто раз больше. Личный интерес всегда заставляет человека работать лучше.

— Фрэнк... — растерянно пробормотал он. — Ты серьезно?

— Никогда за всю жизнь еще не говорил так серьезно, — улыбнулся я и протянул руку. — Теперь мы партнеры.

На следующее утро Карсон освободил Мадигана и Карвелла, а после обеда федеральный суд разрешил и Луиджерро внести залог. Я созвал всех ребят к себе к восьми часам. Карсону не удалось договориться с родителями школьниц. Вернее, он не мог договориться с одной семьей. Одна пара согласилась взять десять штук, но без согласия второй пары все теряло смысл.

День выдался неплохим. Фонд поднялся на тридцать штук, несмотря на все препятствия полиции, и потери составили всего двадцать тысяч. Букмекеров по-прежнему хватали на улицах. Мэр пытался заставить телефонную компанию отключить их конторы. Компания пообещала помочь, но распоряжение где-то в конце концов затерялось.

Под вечер ко мне зашел Алекс Карсон и дал полный отчет за день. Луиджерро придется предстать перед судом, я, похоже, у него нет шансов. У Карвелла и Мадигана шансы отбиться равнялись пятьдесят на пятьдесят, но даже в случае неблагоприятного исхода им грозили небольшие сроки.

У газет сегодня был праздник. Они взахлеб описывали каждый шаг Коуэна. Везде были его фотографии, а политическое будущее Джерри начинало блестеть ярче нового цента. Вот он входит в здание суда, приподняв шляпу перед репортерами, над раздвинутыми в улыбке губами аккуратные усики. Парень действительно выглядел отлично и был очень похож на своего старика. Я только сейчас заметил, что у него губы, как у Коуэна-старшего, губы, созданные для того, чтобы целовать детей.

Прайс сообщил, что с адвокатской фирмой, в которую я его послал, все пока нормально. Они согласились рассмотреть предложение и обещали дать ответ через день-два.

Часов в семь я поужинал и в кабинет вернулся без нескольких минут восемь. Большинство ребят уже собрались. Я пожал им руки и пригласил рассаживаться. Потом раздал сигары, и все задымили.

Когда все расселись, я встал и сказал:

— Вы, должно быть, все читаете газеты. Так что нет нужды рассказывать вам, что произошло. Нам объявили войну. Если мы хотим отбиться, мы обязаны сплотиться теснее, чем раньше.

Мы должны быть готовы к кое-каким потерям. События последних нескольких дней показывают, что у нас возникли некоторые трудности. Джо Прайс сообщил мне, что некоторые из вас звонят поздно, иногда даже после окончания скачек, забывают вносить свои доли. Я знаю, что всем сейчас нелегко, но в нынешних условиях мы не в состоянии контролировать цены. Последние несколько дней выдались плохими в финансовом отношении. Нужно предпринимать какие-то шаги. Деньги ваши, и я сделаю все, что вы захотите. — Я замолчал и обвел всех взглядом.

— По-моему, Фрэнк прав, ребята, — заявил Московиц. — Мы должны разобраться в нашем хозяйстве, иначе скоро вылетим в трубу.

Феннелли заговорил сидя. Как обычно, он говорил спокойным голосом:

— Всем очень тяжело, но что мы можем сделать? Если мы сейчас подведем наших клиентов, скоро у нас их совсем не останется. Считаю, что необходимо со всеми расплатиться. Убытки покроем позже.

Большинство согласились с Силком. Я был прав. Эти гады так заботились о своих деньгах, что плевать они хотели на общий котел, лишь бы их прибыль не уменьшилась. Я улыбнулся про себя.

— О'кей, джентльмены, — заявил я, — пусть будет по-вашему. Если вы настаиваете, я со всеми расплачусь. — Я их правильно вычислил, и все преподнес так, что они сами облегчили мне задачу. — Теперь, когда с делами покончено, я хотел бы еще кое-что обсудить. Все знают, что взяли Луи, Черныша и Проныру. Не знаю, как у них теперь пойдут дела, но остальным лучше не попадаться. — Я посмотрел на Луиджерро, Карвелла и Мадигана, покрасневших, как мальчишки, пойманные за воровством варенья. Первый я решил пропесочить Луи. — Карсон сказал, что самое тяжелое положение у тебя и что шансов почти нет. Тебе повезет, если схлопочешь пятерку, да еще два могут скостить за примерное поведение.

Луиджерро нахмурился. Он встал и подошел к столу.

— Твой чертов адвокат нажрался дерьма! — заорал он. — Я отобьюсь. Я знаю, что делать!

Я ждал, когда он успокоится. Потом вышел из-за стола и подошел к нему.

— Послушай, Луи, — спокойно сказал я, — у тебя нет ни одного шанса выиграть дело, и ты знаешь это. Если ты придумал какие-нибудь фокусы, лучше забудь о них. Если ты рассчитываешь на сделку с ФБР и хочешь заложить нас, ты даже года не проживешь. Так что не вздумай умничать. — Я повернулся к нему спиной и посмотрел на остальных. — Это относится и ко всем остальным, ребята, кого заметут. Играйте честно, и мы сохраним для вас вашу долю. Если будете играть не по правилам, вам крышка. Мы должны быть вместе, запомните — вместе! — Они молчали. Я вернулся на свое место и минуту-другую разглядывал их. Потом заговорил опять: — Что сделано, то сделано. Тут уж ничего не попишешь! Но всем остальным лучше лечь на дно. Семейные должны каждую ночь возвращаться домой и держаться подальше от крэпа, карт и всего остального. Я не хочу, чтобы кого-нибудь из вас взяли даже... за нарушение общественного порядка.

Если у кого есть на стороне баба, забудьте о ней. Отошлите своих девок загорать во Флориду. Нельзя, чтобы кто-то навел на вас фараонов. — Я посмотрел на Шутза, который содержал в одном здании на Парк авеню двух женщин, правда, в разных квартирах. Ни одна не знала о существования другой, а если бы о них узнала жена Шутза, поднялся бы страшный скандал. Потом повернулся к Енсену. — Послушай моего совета — держись подальше от краденых стекляшек. — Енсен знал, о чем я говорю. Его страсть к краденым драгоценностям и угнанным машинам была широко известна. Если нужно кому-то что-то продать, достаточно прийти к нему в сказать, что вещь краденая. Он когда-нибудь точно вляпается из-за этого. Я обвел взглядом остальных. — Избавьтесь от всех денег, вложенных в бордели. Пусть вы кое-что потеряете, но лучше потерять кое-что сейчас, чем все чуть позже.