Он покупал и продавал различные компании, акции и ценные бумаги. Пока мистер Кейн занимался законными делами, мистер Феннелли занимался за его спиной как бы бизнесом внутри бизнеса. Точнее, мистер Джузеппе Феннелли занимался игорным бизнесом под прикрытием «Фрэнсис Кейн Энтерпрайзиз».

Мы убеждены, что мистер Кейн и понятия не имел, что происходит за его спиной, и только недавно стал обо всем догадываться. Он немедленно предпринял шаги к закрытию компании и вернул вкладчикам, включая мистера Феннелли, их доли с письмами, в которых объяснил причины, побудившие его пойти на этот шаг. — Джерри подошел к своему столу и положил отчет. Затем вернулся к присяжным и вновь заговорил: — Джентльмены, в свете только что представленных мною документов я убежден, что мистера Кейна следует освободить за отсутствием состава преступления. Его поведение в процессе следствия лишний раз доказывает его невиновность. — Коуэн посмотрел на меня. Его лицо было бледным, в глазах было трудно что-либо прочитать. — Джентльмены присяжные заседатели, обвинение просит признать мистера Фрэнсиса Кейна невиновным...

Не успели слова слететь с губ Джерри, как в зале поднялся страшный шум. Силк схватил меня за воротник, а я попытался оттолкнуть его. Засверкали фотовспышки, и толпа хлынула вперед в предвкушении драки. Охрана оттащила от меня Феннелли. Я встал и исправил пиджак.

Судья громко постучал молотком, а секретарь несколько раз выкрикнул:

— Порядок! Порядок!

Но шум не стихал. Тогда судья приказал вывести всех из зала. Полиция быстро освободила помещение, и через пять минут в зале заседаний воцарилась тишина.

Еще через час суд удалился на совещание. Присяжные вернулись в полпятого. Мы с Силком встали.

Я посмотрел на Джерри, который угрюмо сидел за своим столом и не смотрел в мою сторону. Из зала вывели всех зрителей, за исключением репортеров. Неожиданно в горле у меня пересохло, и мелькнула мысль, а вдруг что-то пошло не по плану, а вдруг меня признают виновным?

На лбу начала биться жилка, кровь отхлынула от лица. Я разозлился на самого себя за трусость и попытался успокоиться, но руки немного дрожали.

Судья обвел взглядом присяжных.

— Джентльмены, вы пришли к решению?

— Да, Ваша Честь, — ответил старшина присяжных и откашлялся. — Присяжные нашли обвиняемого Джузеппе Феннелли виновным в предъявленном обвинении.

Силк внезапно опустился на стул с серым лицом. Секретарь поднес ему стакан воды, но он только отмахнулся. Я продолжал стоять. В висках стучала кровь, словно в них били молотком.

— Мы пришли к выводу, что мистер Фрэнсис Кейн... — Старшина присяжных сделал паузу для театрального эффекта... — невиновен!

Карсон радостно схватил меня за руку.

— Ты выиграл, Фрэнк, выиграл!

Я повернулся и взглянул на Феннелли, который с ненавистью смотрел на меня, сжав руки перед собой. Когда проходил мимо него, не обратил внимания, что рука Силка задела меня. Я вышел на улицу. Все время пока шел по проходу, мой затылок жег его полный ненависти взгляд.

— Куда ты? — спросил Карсон, догоняя меня.

Я посмотрел на солнце. Белый, ослепляющий диск обжег мои глаза и согрел изнутри. Я закрыл их руками.

— Хочу выпить, — слегка дрожащим голосом ответил я. — Мне просто необходимо выпить.

Я оставил Алекса на ступеньках здания суда и направился в бар за углом.

— Двойное виски! — сказал я бармену.

Он поставил передо мной стакан, который я мгновенно выпил. Потом повторил заказ. Несколько секунд смотрел на стакан, затем начал медленно подносить его к губам. Кто-то дотронулся до моего плеча.

Я медленно повернулся. Передо мной стоял невозмутимый Фликс.

— Вы выиграли?

— Да.

— Ас ним как? — Фликс показал пальцем на дверь.

— У него не вышло. — Я знал, кого он имеет в виду. Я выпил виски и заказал еще. — Хочешь выпить. Фликс?

Фликс тоже заказал скотч. В баре толпилось много народа, и нам пришлось стоять плечом к плечу. Парень поднял стакан.

— Сколько, по-твоему, ему дадут? — полюбопытствовал он.

— Лет десять... но срок можно будет скостить.

Фликс выпил виски и заметил:

— Он не простит тебе этого.

Я повернулся к нему. Только сейчас начала проходить эйфория победы.

— А ты откуда знаешь?

— А как же иначе? — пожал плечами Фликс.

Фликс прав! Тюрьма не остановит Силка Феннелли, он сможет дергать за веревочки и оттуда. Я полез в карман за деньгами, и моя рука наткнулась на листок бумаги.

«Тебе не уйти». И все, без подписи.

Я посмотрел на Фликса Пауэлла, который стоял с невозмутимым видом. Я заказал еще два виски.

— За твою сестру! — провозгласил я тост. Он быстро поднял стакан, и мы выпили; Я добавил: — За твои десять штук! — и допил содержимое стакана.

Бармен налил нам еще.

— Как будешь расплачиваться? — усмехнулся Фликс.

— Как всегда. Половина — задаток, вторая половина — по окончании дела.

Мы выпили. Я бросил пятидолларовую бумажку, и мы вышли из бара.

— Карсон передаст тебе деньги. Загляни к нему завтра. — Он кивнул. — Я остановил такси и сел в машину. — Пока, Фликс.

— Пока... крутой парень!

Я откинулся на спинку сиденья, и машина тронулась с места. Плохи дела! Когда-нибудь придется разбираться и с Фликсом. По крайней мере это будет позже. Из раздумий меня вырвал голос водителя:

— Я могу ездить хоть целый день, босс, но может вам все-таки куда-нибудь нужно?

Я вернулся в гостиницу переодеться. Затем вызвал свою машину и отправился в Нью-Йорк.

Переехав через мост, остановился у газетного киоска и купил «Ивнинг Джорнэл». На первой же странице в глаза бросился большой красный заголовок: «Кейн освобожден, Феннелли признан виновным». Под заголовком черная надпись поменьше «Джерри Коуэн разгромил игорный бизнес». Рядом фотография Джерри, выходящего из здания суда, и подпись: «Джером Коуэн, человек, который разгромил игорный бизнес Нью-Йорка». Джерри улыбался в объектив.

Я рассмеялся про себя. Сегодня у газет праздник! Дальше они, наверное, объявят, что он заслуживает кресла губернатора. Я выбросил газету в окно и поехал дальше.

Перед домом Рут остановился. В лифте работал тот же веселый паренек, который отвозил меня в первый раз. Он всю дорогу странно поглядывал на меня. Я вышел из лифта и позвонил.

Внутри раздались музыкальные трели. Мне показалось, что Рут шла к двери целую вечность. Мы замерли, глядя друг на друга, словно незнакомые лица.

— Рут, — проговорил я из коридора, боясь пошевелиться.

Внезапно она бросилась мне на грудь и зарыдала.

— Фрэнки! Фрэнки!..

Дверь закрылась, и мы очутились в полумраке прихожей. Ее голова лежала у меня на груди, рыдания сотрясали все тело. Я нежно гладил ее волосы.

— Рут, Рут! Все кончено. Не плачь, дорогая.

— Фрэнки, я думала ты не вернешься!

— Я же обещал. Рут.

Она посмотрела на меня блестящими глазами, и я поцеловал ее дрожащие губы.

— Дорогой, дорогой!..

— Я боялся, ты передумаешь, Рут! Я так боялся... Она прижалась губами к моим губам. Держась за руки, мы вошли в гостиную и сели на диван. Рут повернулась ко мне.

— Сегодня последний день июня. Фрэнки.

— Поэтому я и приехал, — прошептал я. — Я же говорил, что ты станешь в июне невестой. Поедем в Мэриден и поженимся.

Рут отодвинулась от меня в другой угол дивана, где на маленьком подносе лежали сигареты. Она взяла сигарету, и ее лицо стало спокойным. Я поднес спичку, и она, не мигая, посмотрела на меня.

Я ждал, когда она заговорит. Наконец после нескольких глубоких затяжек Рут сказала:

— Нет, Фрэнки, мы не поженимся.

Я тоже, закурил и спокойно спросил:

— Почему?

— Потому что ты не любишь меня. — Она остановила меня, подняв руку. — Не любишь! Все это часть твоего плана, как та сделка, которую ты заключил с Джерри. Для того, чтобы завершить переход от одной стадии жизни к другой, тебе не хватает только женитьбы — вот и все. Ты готов вырядиться в мантию респектабельности, и я должна придать костюму заключительные штрихи.