Комната перестала вращаться. Я встал и дрожащими руками достал сигарету, потом взглянул на Рут. Она смотрела на меня снизу вверх широко раскрытыми и наполненными слезами глазами. Я сел и обнял ее. Сейчас я полностью взял себя в руки.

— Рут, ты выйдешь за меня замуж... сегодня вечером? — Я даже не узнал своего голоса, столько в нем слышалось незнакомой мольбы и тоски.

Рут ответила не сразу. Несколько минут она боролась с рыданиями, потом сказала:

— Я так хочу этого, дорогой.

— Ты выйдешь за меня замуж? — повторил я.

— Я не могу. — Она заглянула на самое дно моей души.

— Ты только что сказала... — прервал ее я.

— Фрэнки, я хочу тебя навсегда!

Я посмотрел на нее. В темноте ее лицо казалось белой камеей. Я взял ее щеки ладонями и прижался к лицу. Ее кожа была теплой, гладкой, мягкой.

Я пообещал... пообещал впервые в жизни.

— Я люблю тебя, — слегка дрожащим голосом произнес я. — Тебе не придется ждать долго. В июне ты станешь невестой.

— Ты не обманешь меня, Фрэнк? — Ее глаза вопросительно смотрели на меня.

— Нет, бэби.

Она на секунду закрыла глаза, но губы продолжали молча шевелиться. Затем глаза раскрылись.

— Я никак не могу в это поверить.

— Можешь поверить, бэби! — Я поцеловал Рут.

Я ушел от нее ровно в половине девятого.

Я оставил машину в паре кварталов от гаража и отправился дальше пешком. Этот район я хорошо знал, я вырос по соседству. Здесь пятнадцать лет назад собирал ставки на скачки для Кеуфа, здесь бегал и играл с друзьями. Ночью этот район превращался в пустыню.

Гараж тянулся на полквартала к реке, и на четверть — к авеню. В нем были большие центральные подъездные ворота и еще боковой вход.

Я сунул руки в карманы. Правая коснулась пистолета, который положил в карман перед выходом из кабинета, а левая — маленького карманного фонарика, который захватил из машины. Проходя мимо гаража, я понял, что там никого нет. Я вошел в переулок, в котором было так темно, что я не мог ничего видеть даже в футе от себя, но фонарик достать побоялся. Идти старался, как можно тише, но казалось, что шаги звучат очень громко. Сердце тревожно колотилось, из груди вырывалось хриплее дыхание, лоб покрылся испариной, хотя было не жарко.

Я нащупал рукой дверь, но она оказалась запертой. Дотронулся до деревянного забора и поднял руку, но верха не достал. Потом двинулся дальше, держась рукой за гладкую стену. Примерно на полпути вновь наткнулся на запертую дверь. Сейчас глаза немного привыкли к темноте, и я стал кое-что различать.

Я заглянул в замочную скважину. У меня в связке нашелся подходящий ключ. Я вставил его в скважину и повернул. Замок открылся.

Я вошел в темноту и запер дверь. Затем достал фонарик и включил его, направив вниз, чтобы свет не увидели с улицы, если здесь есть окна. В дальнем углу находилась дверь. Я вышел на загрузочную платформу рядом с железнодорожной веткой, на которой стояли два вагона.

Ветка шла за гаражом с другой стороны ограды, и вагоны стояли у самого забора. Я взобрался на крышу вагона и очутился выше забора.

Гараж имел два окна, выкрашенные черной краской, через которые пробивался свет. Я спрыгнул с вагона на территорию гаража и направился к дверям. Прошел мимо кучи огромных канистр и попробовал дверь. Она открылась.

Внутри было темно, свет горел где-то слева. Я тихо пошел налево. Обойдя несколько больших трейлеров, увидел, что свет горит в маленькой комнате в углу гаража.

За столом трое мужчин играли в карты. Один из них был Мойша, двое других сидели спиной, и я не узнал их. Если пойти через открытое пространство между трейлерами и комнатушкой, они могут услышать шаги или Мойша невольно жестом выдаст меня.

Я прижался к стене и осторожно направился к конторе. Теперь открытое пространство сократилось всего до нескольких футов. Это был мой единственный шанс, и я должен был рискнуть.

Московиц увидел меня первым, но не моргнул даже глазом. Он бросил на стол три карты и сказал:

— Беру три.

— Ну и везет же некоторым! — заскулил один из игроков. — Постоянно выигрывает. Я уже почти все спустил.

— Что ты ноешь? — проворчал второй. — Там, куда он отправится, бабки не нужны. Мы все заберем назад.

— Точно, Фликс! — рассмеялся первый. — Я об этом и не подумал.

Мойша взял три карты и посмотрел в них. Я уже подобрался к самой двери.

— Я доиграю за тебя, Мойша — негромко проговорил я, засунув руки в карманы.

Мойша посмотрел на меня и улыбнулся. Двое других игроков мгновенно повернулись. Я сразу узнал Фликса, который пытайся подставить меня в «Дофине». Его рука метнулась к пистолету, лежащему на столе, но Московиц опередил его.

Я пристально посмотрел на бандита. Потом вытащил из кармана пустые руки.

— Дай ему пушку, Мойша, — мягко велел я. — Он думает, что он крутняк!

Мойша уставился на меня, как на сумасшедшего, потом пожал плечами и протянул пистолет застывшему Фликсу.

— Бери, Фликс, — негромко посоветовал я. — Неужели ты такой скромный?

Он с трудом отвел взгляд от моего лица и убрал руки от пистолета. Я подошел к нему и нагнулся.

— Так, что, мальчик, не такой уж ты и крутой без пушки?

Он не ответил.

Я схватил его за лацканы пиджака и рывком поднял на ноги. Он стоял передо мной, слегка согнувшись. Я ударил его коленом в пах, и он согнулся еще сильнее. Затем ударил по физиономии. Когда Фликс упал на пол, я пнул его в бок, и он замер.

— Посади его на стул, — приказал я его напарнику. Тот смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Лицо побелело, казалось, он не может сдвинуться с места.

— Ты что, плохо слышишь? — внезапно рявкнул я.

Он вскочил на ноги и нагнулся над Фликсом. Усадив его, повернулся ко мне. Фликс привалился к столу. Он не вырубился, но не мог двигаться.

— Сначала я подумал, что это твоих рук дело, Фрэнки, — сказал Мойша.

— Я знаю, что ты подумал, но я ведь дал тебе слово.

— Сейчас я думаю иначе, — закончил он.

— О'кей, Мойша, теперь уже все равно, что ты думаешь. Отправляйся домой. Твоя жена очень беспокоится. Немедленно уезжайте из Нью-Йорка.

Я сел за стол.

— Что ты собираешься делать? — спросил Московиц.

Доиграть за тебя. — Я взял карты. — Неплохо. Пиковый стрейт-флэш.

Я наблюдал, как Мойша Московиц идет к выходу. У двери он остановился и махнул мне рукой на прощание. Потом вышел из гаража.

Я посмотрел на бандитов. Фликс начал проявлять интерес к жизни и поднял голову.

— Сколько ты работаешь на Феннелли? — спросил я его.

— Не знаю такого.

— Тогда кто тебе велел взять Московица?

— Один тип дал мне на улице пять косых и показал на старика.

— Не вешай мне лапшу на уши, — нахмурился я. — Такой волк, как ты, никогда не возьмет заказ от незнакомого человека.

Он не ответил.

— Кто тебя тогда вытащил?

— Мой адвокат.

Мы молча смотрели друг на друга. Я видел, что он хочет что-то сказать, но не решается. Мне оставалось только ждать, долго молчать Фликс не сможет. Он сдался раньше, чем я думал.

Неожиданно в его глазах мелькнула ненависть.

— Почему ты грохнул мою сестру?

Я улыбнулся и заметил, что ему не очень понравилась моя улыбка.

— Я не трогал ее. Я даже не знал, что она твоя сестра. Если она была твоей сестрой, зачем ты втянул ее в это дерьмо?

Он не ответил.

— Я не убивал твою сестру, но я знаю, кто это сделал. Может, обменяемся информацией?

Он задумался.

— Может, и обменяемся, — наконец ответил Фликс.

Я наклонился вперед и предложил:

— Ну давай, выкладывай!

Фликс открыл рот, но в этот момент скрипнула входная дверь, и он прислушался, наклонив голову набок. Я тоже прислушался. Раздались голоса нескольких человек. Я вошел в тень и вытащил из кармана пистолет, придавший мне уверенность. Потом поднес палец к губам. Голоса приближались. Это были Феннелли, Риордан и Тейлор. Им оставалось собрать еще несколько ребят, и у них был бы кворум. Разговаривая, они вошли в комнату.