— Мистер Кейн, что случилось? — Она озадаченно посмотрела на меня.

— Ничего, крошка. Возвращайся домой, пока не пожалела. — Я закурил.

— Мистер Кейн, — произнесла Мюриель Бонхэм детским голоском. — Я не буду ни о чем жалеть. Не прогоняйте меня.

— Хватит! — отрезал я. — Ты слишком молода, чтобы играть в такие игры. Поезжай домой к маме.

— Мне уже двадцать, мистер Кейн. — Она как-то смешно и гордо наклонила головку набок. — И я уже достаточно взрослая, чтобы играть в любые игры, какие захочу.

Я молча смотрел на нее.

— Мистер Кейн. — Она опять опустила глаза. — С кем вы собирались сегодня ужинать?

Я удивился. Меньше всего я рассчитывал услышать такой вопрос.

— А что?

— Может, поужинаем вместе? — Мюриель уставилась на пол. — Я не хочу опять проводить Рождество одна.

Слово «опять» меня заинтересовало, и я спросил:

— Почему?

— Я живу в меблированных комнатах, — тихо ответила Мюриель. — Родители умерли, и я осталась одна. — Она подняла голубые, наполненные слезами глаза. — Всем... есть, куда идти, — хрипло проговорила она, — кроме нас с вами.

— Откуда ты знаешь, что мне некуда идти?

— Это написано у вас на лице, мистер Кейн. — Сейчас она смотрела мне прямо в глаза. — Я знаю, что такое одиночество.

Несколько секунд я пристально смотрел на нее, потом медленно улыбнулся. На лице Мюриель тоже появилась улыбка.

— О'кей, Мюриель, — как можно строже проговорил я, — я поужинаю с тобой. Но запомни, никаких глупостей.

— Мистер Кейн, я уже не девственница, — слегка улыбнулась она.

Я расхохотался и сел.

— Я тоже, мисс Бонхэм. — Я поцеловал ее, и мы отправились в «Ойстер Бэй».

Мюриель оказалась отличной девчонкой, но у меня было плохое настроение. К тому же я сомневался, что ей двадцать. После ужина повез ее домой в Тинек. Мы остановились перед домом, который стоял в стороне от других, и я решил довести ее до двери.

В подъезде тускла светила лампочка. Я пожелал Мюриель доброй ночи и отправился вниз.

— Вы не поцелуете меня на прощание, мистер Кейн? — обиделась девушка.

Я улыбнулся. Наверное, сегодня я совсем не в себе.

— О'кей, — согласился я. — Только один поцелуй!

Мюриель подошла ко мне. В тусклом свете ее лицо казалось повзрослевшим.

— Мистер Кейн, я уже не ребенок.

Она доказала это поцелуем. Девчонка умела целоваться. Я поцеловал ее опять.

Мюриель прижалась ко мне всем телом. От горячих губ веяло сладостью. Она притянула мое лицо к своему.

— О'кей, Бонни. Можешь идти, — раздался откуда-то справа хриплый и грубый мужской голос.

Девушка отпустила мою голову и сделала шаг назад. На ее лице не было ни удивления, ни испуга. Я бросил на нее быстрый взгляд и начал медленно поворачиваться. В голове метались мысли, но, когда я повернулся и увидел двух человек, один из которых направил пушку мне в живот, осталась только одна мысль.

Это был поцелуй перед смертью.

Я молчал. В желудке забурлило, и на какую-то долю секунды меня замутило, но я проглотил комок.

— Обыщи его! — приказал тип с пушкой напарнику.

— Можете не трудиться. Он чист, — объявила Бонни.

— Все равно обыщи. С этим типом лучше не рисковать. Я поднял руки, пока меня обыскивали. Девчонка сейчас стояла рядом с человеком с пистолетом. Она вела себя абсолютно спокойно, и я ничего не мог понять. В голове стоял легкий туман. Это же надо так влипнуть!

— Повернись! — велел первый. — И иди к машине.

Я сделал, как мне велели — с пушкой не поспоришь. Но все равно я не мог ничего понять. Этот дом был отличным местом, чтобы убрать меня, — он стоял на отшибе. Внезапно мне в голову пришла мысль. Девчонка сказала, что ее родители умерли. Только двое людей знали, что я клюну на такую приманку. Только двое настолько хорошо знали мое прошлое.

Джерри Коуэн и Силк Феннелли.

Если это Джерри, тогда вообще ничего непонятно. Если Силк, меня убрали бы прямо в подъезде. Я задумчиво сел за руль.

— Поезжай через мост в Нью-Йорк, — приказал вооруженный парень, садясь на заднее сиденье. Девчонка села рядом, а второй тип устроился спереди. — Едем к окружному прокурору.

Я облегченно вздохнул. По крайней мере, это не конец. Но я почувствовал разочарование в Джерри, я не думал, что он работает так грубо.

— Ты обвела меня вокруг пальца, — сказал я Бонни.

— Элементарно, — ответила она.

Все верно, ей оставалось только подыгрывать и постараться ничего не испортить.

— Сколько времени ты у меня проработала?

— Нисколько. Я пришла на вечеринку и ждала, когда ты выйдешь.

Я начал что-то говорить, но парень о заднего сиденья ткнул меня пушкой между лопаток и прорычал:

— Заткнись! — Я заткнулся. — Поезжай в «Дофин».

Я знал эту гостиницу, которая находилась на Бродвее в районе Семидесятых. От всего дела дурно пахло. Что-то было не так. Я никак не мог понять, в чем дело, но чувствовал гнилой душок.

Я остановился на Бродвее, и мы вошли в холл отеля. Старший посмотрел на часы.

— Рано. Пошли в бар выпьем. И без фокусов!

Мы вчетвером вошли в бар и сели в пустую кабину. Я попросил у официанта скотч с водой, остальные заказали то же самое. Расплачивался я. В баре мы просидели минут пять. Потом Бонни отправилась звонить. Когда она вернулась, тот, что был с пушкой, кивнул ей и встал.

— Допивай быстрее! — велел он мне. Я проглотил остатки виски. — О'кей, пошли. Мы подошли к стойке.

— Две комнаты с ванной для моего друга, — обратился к портье мой спутник. Тот принес журнал.

— Расписывайся, — велел парень.

Я написал имя и фамилию. Картина постепенно начала проясняться. Кажется, меня собирались подставить. Только я по-прежнему не знал, кто стоит за всем этим, и не мог понять план.

Нас отвел мальчишка на четвертый этаж. Я дал ему доллар, и он спустился вниз.

— Устраивайся поудобнее, — велел мне парень с пушкой.

Я сел на стул у окна. Он подошел к телефону, набрал номер и направил на меня револьвер. Когда трубку на том конце сняли, он спросил:

— Мистер Коуэн? — Через несколько секунд он сказал: — Мистер Коуэн, мистер Кейн в Нью-Йорке. С ним можно поговорить. — Прошло еще несколько секунд. — Он хочет встретиться с глазу на глаз... Ладно, приезжайте в отель «Дофин», номер 412. — И бандит положил трубку.

Теперь мне все стало ясно. Парень подошел к Бонни:

— Все в порядке, Бонни. Можешь передать боссу, что прокурор приедет через полчаса.

Она направилась к выходу.

— Счастья тебе, крошка! — сказал я на прощание.

— Прибереги его для себя, начальник, — улыбнулась девчонка. — Тебе оно больше понадобится.

— Иди, Бонни, — сказал вооруженный бандит. Когда она вышла, он обратился к напарнику: — Спустись вниз. Когда приедет прокурор, дашь знать.

Тот тоже вышел.

Бандит приказал мне сесть на стул между дверью и ним а сам сел рядом с телефоном. Мы уставились друг на друга.

— Детройт? — полюбопытствовал я. Он не ответил. — Сколько тебе за это заплатили? — Он опять промолчал. — Сколько бы ни заплатили, я заплачу вдвое больше.

— Заткнись!

Я замолчал. Все было ясно: грохнуть Коуэна, оглушить меня и вложить в руку пушку. Мне никто, конечно, не поверит, а организатор этой шутки убьет двух зайцев — уберет прокурора и избавится от меня. Сейчас я не сомневался, что это Феннелли. Он единственный из всей компании мог придумать такое. Просто, но эффективно! Сначала меня засветили в баре, потом у стойки портье. После этого появляется прокурор. Бац, и я зажарен! Лоб покрылся испариной.

Я взглянул на часы. Времени оставалось совсем мало. Потом достал платок и вытер лоб. Зазвонил телефон. Бандит снял трубку и быстро положил ее, затем подошел ко мне и показал на стул, на котором только что сидел.

— Сядь туда.

Я пересел. В голове зашумело, к горлу подступил ком. Бандит стал справа от двери, направил на меня револьвер и сказал: