– Я не просто освобождаю тебя от твоего обещания. Если ты не поможешь им разделаться с этими подонками, я не смогу спокойно спать. Мне в жизни очень повезло – я только на Блонди работала. Как она ко мне и всем другим девочкам относилась, вы прекрасно знаете. Но мне доводилось видеть результаты того, что делают эти ублюдки. Их нельзя оставлять в живых.

Макси пожал плечами и взглянул на Кризи.

– Теперь, мне кажется, выбора у меня не осталось.

Рене усмехнулся и произнес:

– Все будет как в старые, добрые времена. Последние шесть месяцев я работал нянькой у одного шведского предпринимателя… мне это было так же интересно, как следить за высыхающей краской. Если бы кто-то и вздумал его похитить, то сам через пару дней домой бы его отослал. Черт! Он бы даже приплатил, чтоб за ним семья приехала и забрала его обратно.

Все рассмеялись, потом Кризи серьезно сказал Николь:

– Спасибо. Если Макси будет с нами, всем нам будет спокойнее. У нас всегда была отличная команда.

– Кто в ней еще будет? – спросила Николь.

– Блонди, конечно, – ответил он. – У нее в руках все наши связи. То же самое в Неаполе будет делать Гвидо, хотя непосредственного участия в операции он принимать не будет. – Кризи немного подумал и добавил: – Еще один приличный датский полицейский по имени Йен Йенсен. Он в это дело с самого начала вовлечен и очень хочет продолжать им заниматься до конца.

– Что он собой представляет? – полюбопытствовал Макси.

Кризи пожал плечами.

– Он совсем неглуп, опыта ему не занимать, в меру крут, неплохо ориентируется, осмотрителен выше среднего… но, конечно, это игрок не нашей лиги.

– Интересно, – спросила Николь с легкой улыбкой, – а сколько в вашей лиге всего игроков… я имею в виду – во всем мире?

Американец ответил:

– С нашей стороны, наверное, и пятидесяти не наберется. А с другой – несколько сотен.

Остальные, подумав, согласно кивнули, потом Рене задал Кризи вопрос:

– Ты уверен, что на этого датчанина можно положиться? Или, может, кому-то из нас все-таки лучше за ним немного приглядеть?

Кризи допил остатки кофе и покачал головой.

– Нет. За ним уже приглядывает один француз. Он был телохранителем Леклерка в Марселе. А Леклерка вы все знаете.

– Значит, он действительно нормальный мужик, – заметил Макси. – Тупых Леклерк на работу не берет. Как ты собираешься использовать этого датчанина?

– Как приманку, – ответил Кризи. – Как-никак он работает в датском Бюро по розыску пропавших без вести. Перед ним все официальные двери открыты. Он к этому делу подходит с душой, и у него еще сохранился как минимум месяц неоплаченного отпуска. В случае надобности я смогу ему этот отпуск продлить.

– А что с Майклом? – спросил Макси.

Кризи немного подумал и сказал:

– Я вам уже рассказывал о девочке – Джульетте. Несколько часов назад я говорил с Майклом по телефону. У нее дело довольно быстро идет на поправку – как в моральном плане, так и в физическом.

Николь взглянула на него с любопытством. Лишь она заметила, как задрожал его голос при упоминании об этой девочке. Кризи продолжал:

– Через неделю или около того ее можно будет оставить на попечение друзей, тогда Майкл присоединится к нам. К тому времени мы уже будем знать, удалось ли Сатте и его помощнику Беллу получить дополнительную информацию об этом деятеле – Жане Люке Донати. – Он взглянул на часы. – В три утра мне надо успеть на обратный рейс в Милан. В десять у меня назначена встреча с Саттой. – Кризи указал на Франка и Рене. – Мне бы хотелось, ребята, чтобы вы остановились в пансионе у Гвидо и были бы там уже завтра. Леклерк выслал к нему кое-какое снаряжение – пистолеты, гранаты и автоматы. Такую же посылку он отправил в Милан. – Он посмотрел на Макси. – Завтра вечером я тебе позвоню. В зависимости от информации, которую я получу от Сатты, ты мне понадобишься либо в Милане, либо в Неаполе.

– А что будет с датчанином? – спросил Макси.

– Завтра он вылетает в Милан, а Сова туда прилетит из Марселя. Там они встретятся со мной в гостинице.

Кризи отодвинул стул и встал. Все последовали его примеру, а Николь снова получила возможность посмотреть на обычай этих мужчин, который всегда ее немного интриговал. Прощаясь, они по очереди подходили друг к другу, левыми руками обнимались за шею и крепко целовались в правую щеку повыше рта.

Они проплыли бассейн в длину двадцать пять раз. Чтобы держаться рядом с ней, Майкл плыл вполсилы. Когда заплыв был окончен, Джульетта сильно задыхалась, но все-таки выпалила:

– Я могу еще десять раз его в длину проплыть.

Молодой человек вышел из бассейна, взял полотенце и сказал девочке:

– Еще пять раз – и хватит.

Майкл вытерся насухо, наблюдая, как ее фигурка легко скользит в воде. На Джульетте был красный сплошной купальник, который ей купили за день до этого на большой ярмарке в Рабате. После восхода солнца прошел час. Они, как правило, рано ложились и рано вставали. После завтрака Майкл с Джульеттой обычно садились в джип, и он показывал ей остров. Потом они не спеша плотно обедали в ресторанчике «Олеандер» в Ксагре. Девочке нравилась местная кухня и хозяин ресторанчика Марио, который относился к ней скорее как к взрослой, чем как к ребенку. После обеда они снова плавали, но теперь в море, недалеко от скал в районе Куала-Поинт. Потом они еще часика два загорали. Джульетта всегда брала с собой небольшой блокнот, а Майкл учил ее мальтийскому языку. Прошло всего несколько дней, но он был уверен, что спустя три-четыре недели девочка уже сможет довольно бегло объясняться.

– Если в паспорте у меня сказано, что я мальтийка, – любила повторять она, – должна же я уметь говорить на своем родном языке.

– Да, в твоем паспорте написано, что ты – мальтийка, – отвечал ей на это Майкл. – Но не забывай, что на самом деле ты – гоцианка.

– А что, есть какая-то разница?

– Есть. Мальтийцы думают, что гоцианцы – простые крестьяне, а у нас здесь ходит такая поговорка: один гоцианец трех мальтийцев за пояс заткнуть может.

– Ну тогда я точно гоцианка! – проговорила девочка с улыбкой до ушей.

Она закончила свой пятый заплыв и, совершенно обессиленная, ухватилась за край бассейна. Майкл протянул ей руку, помог вылезти из воды и спросил:

– Что тебе хочется на завтрак?

Узкая грудь девочки тяжело вздымалась, но, как только речь зашла о еде, глазенки ее загорелись.

– Омлет с ветчиной, сосисками, грибами и помидорами, много кусочков обжаренного хлеба и холодный свежий апельсиновый сок.

Майкл пошел на кухню, качая головой и по дороге услышал ее звонкий голосок:

– Этого на целый обед хватит!

В кухню она вошла через десять минут. На ней были джинсовые шорты и белая майка с коротким рукавом, на которой наискосок было написано: «Пещера контрабандистов». Так назывался еще один ресторанчик, где особенно хорошо готовили пиццу. Волосы она завязала в «конский хвостик», на лице отчетливо виднелись следы загара. От нетерпения девочка морщила носик.

Майкл обернулся и бросил ей через плечо:

– Я хотел бы, чтобы через неделю ты отправилась к Лауре с Полом и какое-то время с ними пожила.

– Зачем?

– Мне надо будет уехать.

– Куда ты собираешься?

– Пока не знаю. Скоро мне надо будет встретиться с Кризи.

Усевшись за стол, она спросила:

– Сколько времени тебя не будет?

– Не знаю. Может быть, несколько дней, несколько недель или даже дольше.

Майкл обернулся и взглянул ей в лицо, ожидая увидеть на нем капризную гримаску недовольства, но ничего подобного не заметил. Девочка лишь понимающе кивнула, потом взглянула на него и задала вопрос:

– А здесь мне нельзя остаться?

Он выложил на тарелку омлет, поставил ее перед ней на стол и ответил:

– Если ты останешься здесь одна, мы с Кризи будем за тебя волноваться. А нам беспокойства и без тебя хватит за глаза.

Она снова кивнула и, перед тем как начать трапезу, произнесла: