Вся эта история достаточно хорошо известна, но, на наш взгляд, поведение Карла после получения императорской короны блестяще подтверждает, что коронаций в Риме донего не было никогда, как не было и самого «Древнего Рима».

Карл предлагает Ирине стать его женой.

Это, конечно, решение проблемы для них обоих. Для нее — потому что она женщина, а это такой недостаток, который, кроме как браком, ничем не исправишь. Для него — потому что он, женившись, входит в семью византийской правительницы и его зыбкое положение как бы получает законное подкрепление.

Ирина согласна!

(Интересно, что незадолго до этого она тщилась устроить женитьбу своего сына Константина, позже ею свергнутого, на одной из дочерей Карла).

Но, оказывается, не только Карл смел и силен. В 802 году секретарь Ирины Никифор, видимо раздосадованный всем этим политическим развратом, свергает царственную невесту с трона и отправляет ее в ссылку (на остров Лесбос, где она умерла через несколько месяцев).

Так империя развалилась на две части.

Карл признать Никифора не хочет; тот, в свою очередь, относится к неудачливому жениху с большим сарказмом.

Лишь в 812 году при императоре Ставракии был достигнут компромисс. Императоры согласились считать друг друга со-императорами, но единства империи не было больше никогда, ее западная (романская, римская) часть была потеряна Византией безвозвратно. Это стало второй крупнейшей потерей после 622 года, когда от империи отошли земли, принявшие агрянскую веру.

Женщина на императорском троне принесла государству разрушений больше, чем метеоритная катастрофа!

Уточнению хронологии должны служить науки, изучающие языки, их распространение и эволюцию, историю расселения народов… Да, должны. Но, к сожалению, использовать выводы этих наук для восстановления истинной истории человечества весьма затруднительно, ведь сравнительная лингвистика и этнодинамика сами развивались в рамках традиционной хронологии, вместо того чтобы эти рамки устанавливать.

Найти опоры для независимой проверки исторического процесса внутри лингвистики и этнографии, конечно, можно, но эта работа еще ждет своих энтузиастов. Мы же постараемся дать краткий обзор современных представлений о социальном развитии человека, возникновении народностей и наций. Это важно, потому что с IX века происходило выделение национальностей в Европе.

Род — племя — народность — нация — считается, что развитие шло именно так.

Род — это кровородственное объединение людей, пришедшее на смену первобытному человеческому стаду. Он возникает тогда, когда социальные отношения становятся важнее биологических отношений. Это форма, когда уже возникли и существуют социальные и производственные отношения.

(Что было до этого? Генетически человек, конечно, произошел от обезьян, больше не от кого. Но обезьяны — животные, человек же существо духовное. Когда Господь так позаботился о нас, создав по духовному образу и подобию Своему? Вот вопрос.)

Племя — тип этнической общности и социальной организации доклассового общества. Происходит переход к экзогамности, то есть подбору жен не в своей семье, а это требует как минимум наличия двух родов в племени. Характерные черты: определенная племенная территория; коллективные действия (войны, охота), единый племенной язык, племенное название и самосознание. В отличие от народности или нации племя основано на общем происхождении входящих в него родов, на кровородственных связях его членов.

Народность —исторически сложившаяся языковая, территориальная, экономическая и культурная общность людей, предшествующая нации. Иначе говоря, требования экономики, культурных связей, военной необходимости приводят к союзу племен. Народности могут складываться разными путями.

Например, союз нескольких племен, родственных по происхождению и языку. Так, польская народность возникла из славянских племен полян, вислян, мазовшан; немецкая — из племен швабов, баварцев, альманов и других.

Образование народности возможно и в результате захвата одного племени другим (навязывание своей власти). Так, племена галлов, выходцев с Апеннин, подчинили себе германские племена франков, вестготов, бургундов, образовав французскую народность. В этом случае общим языком становится язык или более развитого, или более многочисленного племени, остальные языки и диалекты исчезают. У народности появляется общее имя, территория, экономика и культура. Современные государства могут по языку и территории не совпадать с местом обитания народности.

Нация — историческая общность людей, складывающаяся на основе территориального разделения труда. Вот стержень, связывающий людей в нацикь Появляется общенациональный рынок, формирующий общий язык, культуру, территорию, экономическую жизнь, определенные особенности характера. При этом многие этнические особенности нивелируются, подводятся под общий знаменатель.

Следующей стадией развития неизбежно будет единое человеческое сообщество — но, Боже, сколь длинен этот путь!

Одновременно с процессом интеграции народностей происходит и противоположный ему процесс дифференциации. Точно так же, как и среди отдельных людей. Условно говоря, конвейер требует однородных, средних по параметрам работников, каждый же человек стремится выделиться, быть личностью. (Мы имеем примеры трех «котлов», где варятся новые нации: США, бывший СССР и Китай).

Что дает нам знание процессов развития от рода до нации? Оно позволяет понять, что многие события традиционной истории не моглипроизойти в древности ни при каких обстоятельствах.

Территория — вот общее у племени, у народности и у нации. Понятно, если у племен не будет общей территории, они не сложатся в народность. Никакого единого рынка не получится у народности, превращающейся в нацию, если она вдруг откажется от своей территории. Даже кочевые скотоводческие племена кочуют не где захочется, а по какой-то определенной (то есть имеющей пределы) территории.

К территории человека привязывает недвижимое имущество: жилища и хозяйственные постройки, производственные и культовые здания. Они и являются вещественным выражением экономической и культурной общности людей данной народности, нации.

С перечисленными выше общественными категориями тесно связано понятие государственности, политического и юридического оформления общественных отношений.

«Высшие» и «низшие» классы и сословия, образно говоря, есть полюса одного магнита, без которых не может возникнуть энергия движения. Умный крестьянин становится императором, неумелый император, проиграв войну, превращается в раба. В данном случае это перетекание людей из класса в класс, а не «классовая борьба», как полагают некоторые. Раб, возглавивший восстание против власти под лозунгом истребления «класса угнетателей», сам становится властелином (и угнетателем) — разве хоть разполучилось иначе? И разве это борьба между классами? Это борьба личности за свой переход в высший класс, за свою лучшую жизнь.

Целью деятельности царя, если посмотреть широко, является обеспечение мирной работы этого «магнита» при помощи политического и правового регулирования общественных процессов. Государство в идеале должно соблюдать интересы общества, но сложность в том, что находящиеся у власти имеют и своиинтересы. Если они превалируют над общественными, страна разоряется. По этому поводу строки из китайской книги «Дао дэ цзин»: