– Я… виновата? – тихо спросила она, опуская руку.

Иван сжал губы и опустил взгляд. Синева глаз скрылась, исчезла из поля зрения, но это не сделало воздух ни капли теплее.

Озорнов вздохнул. Смотрел себе под ноги, одна из них ступила мимо асфальта и уже начала утопать вместе с травой. После секундной задержки мужчина встал на дорогу и молча зашагал обратно.

Просто грязь на плаще.

– Я не смогу это выполнить… – прошептала Ая вслед.

Иван обернулся и произнес как-то устало, даже не глядя, своим мягким голосом:

– Пожалуйста, не заставляй меня вновь разочаровываться.

Уши застилал шум, ветер глодал их и шею холодными зубами, но щеки, нос и губы отчего-то горели. Все было бессмысленно.

Хотелось потеряться. Ая бродила по обширной территории завода, заглядывала между зданиями, находила опустошенные залы, внутренности которых перевернули вверх тормашками, забиралась на поскрипывающие лестницы.

Всем было плевать на ползущую по округе эсперку в серой куртке. Все были где-то там.

В закромах завода не находилось ничего интересного, только грязь, сырость и ржавчина, но Ая и не пыталась что-то найти. В голове застряла мысль: «Нужно вернуться». Но куда? Ая снова не знала, где ее дом. И существовало ли хоть что-то, помимо этой вездесущей разрухи?

Когда Ая миновала пару полицейских, ее даже не остановили. Она подумала, что, быть может, стала невидимкой. Сорвалась в неловкий шаг над одной из промышленных ям и превратилась во что-то вроде фантома.

– Что, прямо покупали?

– Якобы дают силу.

– Это вообще нормально? И куда…

– Лучше не думай о всякой грязи, целее…

Обрывок разговора унес ветер.

Ая вспомнила. Да, она же увязла. Пыталась выбраться, что-то сделать, но с каждым движением лишь глубже погружалась, прямо как в размокшую от дождя землю под ногами. Ботинки хлюпали, наверное, насквозь промокли. Аю безвозвратно топило.

Сотрудники внизу загружали что-то тяжелое в мешках. Они были так увлечены процессом. Ая бы тоже хотела заниматься чем-то важным. Но она шаталась без дела, а Левин, должно быть, где-то пытался провернуть свои планы. Но нет, полиция уже все нашла! Хотелось злорадно улыбнуться, но лицо словно потеряло чувствительность.

В голове завертелись воспоминания: Левин искал какой-то товар. Эти заброшенные помещения вполне могли служить хранилищем, поэтому так торопился?

«Я ни за кого» – сказал он. Что теперь? С мафией разругался, полиция оказалась умнее. Какая ирония, хитреца в итоге кинули все.

Руки, скользящие по спине, притягивающие к себе…

В голове что-то было не так. Ая утомилась. Из организма вышло слишком много жидкости, она не привыкла, когда из глаз и носа течет. Все опухло, от соли и ветра щипало кожу. Чертовы ядовитые слезы!

Ая оперлась о стену рукой, кусочки старой штукатурки тут же треснули и прошелестели вниз, глухо разбиваясь один за другим.

Что Левин искал? Какие-нибудь безделушки? Может, эти свои блестящие камушки, чтобы наделать еще колец, а на выручку купить машин?

Камни… Показалось, или курсанты что-то говорили о них? Но зачем тогда эсперы тут? И учитель…

Ая дрогнула, ведь она не сказала ему, что именно нашла! Был такой шанс, может быть, все пошло бы иначе!

Если не Ивану, то кому-то еще – снова появилась решимость прямо сейчас пойти к любому сотруднику. Но ведь Ая именно это и сделала! Подошла к чтецу, отвела в сторону, говорила наедине, абсолютно позабыв про осторожность! Наверняка Жан и остальные все видели, и морионы уже готовились расплатиться, ждали за углом, чтобы поймать…

Ая подумала, может, у нее температура на фоне охлаждения и недавних побоев? Что за бред лез в голову! Она ведь ничего не сделала. И парни в порту не очень позитивно отзывались о Левине. Может быть, он все-таки помогал? Но он ехал сюда, и ему явно не нравилось происходящее…

Не важно. Все это было уже не важно. Ведь Иван сказал следовать приказам мориона, не соваться. Почему? Почему приказал не сдавать Андрея Левина? Ведь Ивану он не нравился, Ая точно видела, мужчины не были друзьями. Даже сегодня, когда Озорнов подумал о морионах, на лице точно не было симпатии. Но он говорил оставаться с Левиным.

И еще он разочаровался. В ней?

Конечно. Все-таки наконец понял, какого монстра спасал.

«Это не повод, будет еще возможность, будет… я покажу» – думала Ая.

Каким-то образом она обошла огромную территорию завода и теперь наблюдала с пригорка, как кучковались другие законники, что-то загружали в машины. Там же внизу, немного в стороне, трое в темно-серых плащах тоже следили за возней. Морионы.

Ая поняла, что растрепана и выглядит, наверное, как пришибленная букашка, нельзя так показываться. Распустила и снова собрала волосы назад, вытерла лицо и так сухое от ветра. Ударила себя по щекам, потрясла кроссовки, бессмысленно скинув грязь, и снова погрузила ноги в чавкающую землю.

Стала спускаться.

Левин стоял, прислонившись к кирпичной стене, в окружении перстней. Он поднял взгляд, заметив Аю, и, показалось, какая-то грусть промелькнула в глазах. Это так походило на… сочувствие?

От этого Ае стало не по себе: ведь он не мог знать, что произошло или что она чувствует! Это было только между ней и учителем. Но казалось, знал. Наверное, Ая выглядела слишком несчастной, хотя была уверена, что никаких эмоций уже нет. Да и никогда не было, это не для нее, как и отношения с людьми.

– …по номеру, – сказал Вадим.

Главный прикрыл глаза, словно устал, показал легкую улыбку:

– Мог бы и не говорить.

Ая подошла.

– Тебе разве не велели оставаться на месте? – резко сказала Гадюка. Недавний поединок ничуть не сделал их ближе, наоборот, теперь она не пыталась показаться приятнее.

Левин приоткрыл один глаз:

– Она у нас птичка вольная.

«Если это заключается в том, что я никому не нужна» – дополнила Ая мысленно. Но ведь они оба знали, что в ее руке чип, не позволяющий жить свободно, даже захоти она послать морионов к чертям и забыть про свои планы. Снова вернулись к тому, что морион издевался.

Взгляд Аи скользнул по скрещенным рукам Левина, а потом по пальцам с кольцами. Солнце скрылось, но камни все равно блестели. И были слишком красивы, слишком чисты для этого мрачного грязного места. Чего ради стоило брать их сюда?

Ая хотела было уйти, возвратиться в начало или где там остальные, но Левин окликнул:

– Будь тут, раз пришла.

И она стояла. Наблюдала, как сотрудники ходили туда-сюда, продолжали что-то грузить. Ничего интересного.

А потом снова поднялся ветер, пакеты зашелестели.

– Тащите к остальным, – сказали сзади.

Послышался чей-то крик.

– Этот еще дышит!

Левин встрепенулся, с лица слетело притворно-расслабленное выражение.

Через несколько мгновений из распахнутых ворот ангара на носилках потащили кого-то…

Мальчик. Лицо неестественного серого оттенка, на нем какое-то пятно, словно испачкан, черные кудряшки растрепаны. Но было заметно, какой юный, как длинные ресницы опущенных век загибались и тянулись к небу. Лежал без чувств, а рука безвольно слетела и качалась.

Ая похолодела, провожая взглядом процессию, и только заметила, что в конце дороги стоял автомобиль медиков. Потом перевела взгляд на безмолвные черные мешки.

То, что нашли здесь.

В горле встал ком, стало трудно дышать.

Так значит, все это были… люди?

Ая двигалась в чем-то вязком. Точнее, пыталась – субстанция была такой плотной, что нечем дышать. Ая не знала, сколько времени она уже находится там, но ясно понимала, что задохнется, поэтому дергалась изо всех сил. Но тщетно, каждый рывок лишь погружал глубже.

Вдруг в зеленовато-желтой пелене высветилось чужое лицо. Маленькое, юное. Мальчик потянулся и вцепился в пульсирующую руку Аи. Бледный, он открыл глаза, и два синих кристаллика позвали за собой.