— Было бы гораздо приятнее, если бы… Я…, я думал…

— Послушайте, — сказал Аллен. — Если вы располагаете какой-то информацией, имеющей хоть отдалённое отношение к данному делу, ради Бога, поделитесь ею с Рейберном. Вы сказали, что было продолжение.

— Да. Но вошла Крессида.

— В таком случае расскажите все Рейберну. Если дело окажется несущественным, оно дальше не пойдёт.

— Нет, нет. Подождите! — воскликнул Хилари. Он буквально силком усадил Аллена и запер дверь, затем плотно задёрнул шторы и опустился на колени перед своим столом.

— Красивая вещь, — заметил Аллен. — Хеплуайт?

— Да, — пробормотал Хилари, доставая из кармана ключ. — В отличной сохранности. Без всякой реставрационной чепухи.

Он вставил ключ в невидимую скважину нижнего ящика и повернул, затем, кинув на Аллена смущённо-лукавый взгляд, обернул руку платком и начал что-то вытаскивать. Через пару секунд он сел на корточки, предложив:

— Взгляните.

На ковре у ног Аллена очутился маленький, завёрнутый в газету предмет.

Аллен наклонился вперёд. Хилари убрал газету Под ней оказалась короткая стальная кочерга с орнаментированной рукояткой.

Несколько мгновений Аллен разглядывал её.

— Итак? Где вы её нашли?

— Это было так неожиданно… — Хилари неопределённо мотнул головой в сторону окна. — Отсюда… Там, куда вы только что смотрели. Я обратил внимание, пока говорил по телефону. На дереве.

— На рождественской ёлке?

— Нет-нет. На живой. Которая здесь растёт. Она лежала на ветвях. Должно быть, зацепилась рукояткой.

— Когда вы её обнаружили?

— Сегодня после полудня. Я здесь прикидывал, к кому обращаться: к Мачбенксу, в полицию, вообще, никому не хотелось звонить, потому что…, вы понимаете…, слуги. Ну, подошёл к окну, выглянул… Машинально, понимаете? Заметил, как на дереве что-то блеснуло. Сначала не понял, что там такое. Дерево стоит очень близко к окну, почти касается его. Я открыл фрамугу и вгляделся как следует, а потом встал на подоконник и достал кочергу. Боюсь, об отпечатках пальцев я не подумал.

Аллен, сдвинувшись на самый край стула, разглядывал кочергу.

— Вы узнали её? Откуда она?

— Конечно. Это часть набора конца восемнадцатого века. Возможно, Уэльс. Кочерга и щипцы. Щипцы точно уэльские.

— Где находился набор?

— В гардеробной дяди Блоха.

— Понятно.

— Да, но вы знаете? Трой вам рассказала? О железном ящике Форестеров?

— Миссис Форестер утверждает, что кто-то пытался взломать замок?

— Вот именно! Совершенно точно! Кочергой! Она так и сказала: кочергой. Вернее, похоже, что кочергой. И это был не Маульт, потому что, верьте или нет, у него был ключ. Зачем ему кочерга?

— Вот именно.

— И…, тут на конце какие-то тёмные следы. Вот, видите? Это не могут быть крошки чёрного лака? Железный ящик покрыт чёрным лаком. Собственно говоря, это старый ящик для военной формы.

— У вас, случайно, нет лупы?

— Конечно, есть, — обиженно сказал Хилари. — В нашем деле без лупы не обойтись. Минутку.

Он порылся в одном из ящиков и подал Аллену лупу. Она оказалась не очень сильной, однако вполне достаточной, чтобы рассмотреть на рабочем конце кочерги тёмное пятно: слегка липкий осадок, к которому приклеилось несколько хвоинок. Аллен наклонился пониже.

— Так что? — спросил Хилари.

— Вы рассматривали пятно внимательно?

— Нет. Я боялся, что войдёт тётушка. Она время от времени врывалась, чтобы поторопить меня, а мне не хотелось сердить её ещё больше, показав кочергу. Поэтому я просто завернул её в газету и убрал подальше. Как раз вовремя. В следующий же миг влетела тётя, топорща все перья. Если, конечно, у леди бывают перья.

— Но пятно вы заметили?

— Да.

— Это не лак.

— Не лак?

— Боюсь, что нет.

— Боитесь? Что значит — боитесь?

— Взгляните сами.

Аллен передал лупу Хилари. Тот глянул ему в лицо и склонился над своим трофеем. Аллен поставил поближе лампу. Хилари застыл над кочергой, словно совершая намаз.

— Видите? — сказал Аллен. — Это не то, что вы думали, верно? Смотрите внимательно. Осадок вязкий, правильно? К нему приклеилась пара хвоинок. А под ними, — думаю, что мистер Рейберн будет не в восторге от того, что вы трогали кочергу, — замечаете кончик золотого волоконца?

— Я…, да. Да…

— Скажите, какого цвета был парик друида?

— Знаешь, — сказал Аллен своей жене, — дело начинает пахнуть очень неприятно, и мне чертовски не хочется, чтобы ты оказалась замешанной. Тебе прекрасно известно, как оборачивались другие подобные случаи.

— Если ты собираешься схватить меня в охапку и отправить на постоялый двор Даунло, я буду брыкаться.

— Я собираюсь схватить тебя в охапку и немедленно увезти в Лондон.

— Прежде чем местные представители закона пронюхают о твоём присутствии?

— Вот именно.

— Мне кажется, дорогой, уже поздно. Где мистер Рейберн?

— Полагаю, в кабинете. Я оставил Билл-Тосмена созерцать кочергу, внушив предварительно, что будет лучше, если он встретит суперинтенданта сам. Идея ему не понравилась, однако пришлось подчиниться.

— Бедный Хилари!

— Несчастный. Его башня из слоновой кости, кажется, пошатнулась.

— Рори, он тебе нравится?

— Не знаю. Я разозлился на него за дурость, но если бы мы познакомились при нормальных обстоятельствах…, да, думаю, он мне понравился бы. А что?

— Он странный. Пока я работала над портретом, в голову лезло непонятно что.

— Например?

— Ну, фавны, верблюды и тому подобное.

— Так кто же из них повлиял на портрет?

— Сперва верблюд. А затем глумливый сатир, похожий на Пана.

— Так я и думал. Впрочем, если он — Пан, то нашёл себе ровню в лице своей целеустремлённой нимфы.

— Она неплохо ухлёстывает за тобой, а?

— Моя дорогая, если ты вдруг вздумаешь превратиться в ревнивое зеленоглазое чудовище, я закукарекаю.

— Давай лучше не будем ни в кого превращаться Нас ждёт Хилари. Коктейли подают в семь. Тебе предстоит встреча с мистером Смитом и дядей Блохом.

— Я могу и обойтись. В дверь постучали.

— Не выйдет, — тихонько сказала мужу Трой и громко добавила:

— Войдите!

Появился Найджел и сообщил, не поднимая глаз, что мистер Билл-Тосмен выражает мистеру Аллену своё уважение и надеется, что мистер Аллен не откажется зайти к нему в кабинет.

— Через пять минут, — сказал Аллен и, когда Найджел удалился, спросил:

— Это кто?

— Тот, кто убил “грешную леди”. Найджел.

— Я так и подумал. Ну, я пошёл.

Трой привыкла к неожиданной смене настроении мужа. Аллен коснулся губами её щеки и двинулся к лестнице.

Суперинтендант Рейберн был рыжеволосым, высоким и сухощавым. Его главными отличительными чертами являлись лохматые брови, напоминавшие о шотландских терьерах, и румяные щеки, которые зимой обычно напоминали красные яблоки.

Аллен застал его в кабинете наедине с Хилари. Кочерга, которую снова завернули, лежала на столе. Перед Хилари стоял бокал с шерри, а перед мистером Рейберном — изрядная порция виски и вода, из чего Аллен заключил, что суперинтендант ещё не понял, какого именно сорта работа ему предстоит. При виде Аллена он явно обрадовался и пробормотал нечто по поводу удачного совпадения.

Хилари пустился в пространные объяснения касательно коктейлей, которые подают в гостиной в семь. Но им, быть может, придётся присоединиться к остальным попозже, а тем временем мистер Аллен, конечно, не откажется…

— Да, спасибо, — сказал Аллен и добавил:

— Поскольку я не на службе… Рейберн покраснел.

— Я тоже, — поспешно вставил он. — Во всяком случае, пока.

Суперинтендант Рейберн, пояснил Хилари, только что прибыл. По дороге он замёрз. Снова идёт снег. Мистеру Рейберну очень приятно, что в доме гостит мистер Аллен. Он, Хилари, как раз собирался сделать мистеру Рейберну…, э-э…, заявление о…, э-э…, несчастном случае.