Стас дернулся, попытался отбежать, отползти от врага, но все вокруг завертелось, голова налилась свинцовой тяжестью и он снова рухнул вниз, на утоптанную, щедро политую кровью площадку.

"Вот и все, Стасик. Допрыгался", — Меланхолично подумал он, разглядывая опускающуюся ему на голову широкую стопу.

"На подошве кожа светлее. Прям как у негров", — Зачем-то подметил он за секунду до своей смерти. Но секунда прошла, потянулась вторая, а Стас все еще оставался жив.

— Хватит валяться, урод! — Его неожиданно пнули под ребра, а потом грубо дернули за шкирку, поднимая на ноги. Теперь на землю повалился уже монстр, поверженный убийственно точным выпадом копейного жала.

"Камей, ну конечно, Камей!" — С каким-то почти садистским удовлетворением подумал Станислав, с бесстрашной пьяной радостью посмотрел в бешеные глаза своего сокомандника.

— Бери свою тяпку и дерись с ними! — Выдохнул трехпалый прямо в лицо попаданцу. Тот даже не поморщился от гнилого запаха, счастливый уже от того, что ему пришли на помощь. Счастливый от того, что он все еще жив.

— Давай уже! — Прошипел Камей, грубо отпустил его. Стаса тут же повело в сторону, он неуверенно потоптался на месте, кое-как сохранил равновесие, принялся искать глазами упавший кистень. В голове все кружилось и почему-то пело, тело трясло, словно в лихорадке, а из носа что-то постоянно капало, оставляя на рубашке красные разводы.

Однако Стас и не думал жаловаться: он мужественно терпел как боль, так и эйфорию. Даже сумел взять под контроль эмоции зная, что сейчас надо выжать из себя максимум и даже больше.

"Да где эта гребаная палка?!" — Попаданец все же нашел свое оружие, быстро сцапал его за лакированное древко. Очень вовремя, потому что раненый Камей едва успевал сдерживать атаки демона.

"Черт, еще немного, и моему спасителю придет кирдык!" — Беспокойство за товарища осталось где-то на периферии сознания: сам Стас сосредоточился на противнике.

Он не стал раскручивать свое било — не осталось ни времени, ни сил. Просто взял тяжелый шипастый шар в руку и метнул его вперед с одновременным подшагом. Целил он в рога, желательно в оба одновременно. Как новобранец уже успел убедиться, удар по этим отросткам мог ошеломить, даже дезориентировать врага на какой-то срок.

— Куда ты целишься, идиот?! — Яростно прошипел мужчина рядом и снова махнул копьем. Широкое листовидное древко со свистом вспороло воздух. Стас против воли вздохнул. Как можно сохранить столько сил к концу схватки казалось выше его понимания.

Но Камей прав. Все же Саргон ударил слишком слабо, а значит — медленно. Он ударил еще раз, теперь уже с помощью древка, но противостоящий им демон уже был начеку. Он сразу воспользовался чужой слабостью: выставил руку вперед и поймал таким образом обвившуюся вокруг его конечности цепь.

"Только не дергай, только не дергай, только не дергай!" — Взмолился попаданец. Остаться без оружия, или без оружия и пальцев сразу ему совсем не улыбалось.

Ситуация, между тем, складывалась плачевная: Камей пока еще сдерживал противника, но было видно, насколько сильную боль причиняет ему каждое движение. Полученные раны давали о себе знать, и аномальная выносливость здесь не причем. Долго сокомандник в таком темпе протянуть не мог. Стас же оказался практически безоружен: пересилить такое мощное существо он бы не смог, так что при первых же признаках давления должен был отпустить кистень.

Беспокойства добавлял и шедший вокруг бой — оставалась немаленькая вероятность, что кто-нибудь решит заглянуть к двум новобранцам на огонек. Для разнообразия, так и случилось, но это оказался все же один из своих.

— Гневный топот стаи разъяренных вепрей!

Сянь не стал разбираться, что, к чему и почему. Молодой и горячий, он сходу влетел в бой, и также сходу использовал свой самый сильный навык, безуспешно вдалбливаемый в него Акургалем днем ранее.

Дубина описала в воздухе полумесяц, обрушилась на спину не ожидавшего нападения монстра. Три быстрых удара последовали один за другим, отбили на хребте демона оглушительное стаккато.

Кости монстра выдержали. Мощная атака Сяня не убила врага на месте, даже не сломала ему позвоночник. Однако сила ударов ошеломила и отбросила демона вперед, прямо на копье Камея. Монстр рефлекторно выставил свою руку с железными когтями, но тут Стас изо всех сил дернул кистень на себя, используя весь вес своего щуплого тела.

Рука чудовища сдвинулась всего на десяток сантиметров в сторону, однако этого хватило, чтобы острые, окропленные человеческой кровью когти прошли мимо лица Камея, а сам копейщик загнал свое оружие прямо в сердце чудовища.

"Лучше бы целил в горло. Теперь тратить лишние силы, чтобы вытащить оружие", — Попутно отметил Саргон.

— А ты неплох! — Просипел изнуренный мужчина, тяжело оперся на копье, оставленное в ране упавшего монстра. Непонятно, кому он это сказал, союзнику или врагу, однако Сянь принял похвалу на свой счет.

Криво ухмыльнулся, перехватил поудобнее свою дубину. Затем коротко кивнул соратникам, развернулся, чтобы снова вступить в бой. Сын Ваня оказался деятельным и порывистым, но не слишком невнимательным человеком. Последнее его и погубило.

Вышедший из тумана демон возник прямо позади Сяня. Тот в последний момент что-то почувствовал, начал поднимать свою дубинку, но враг не стал размахиваться когтями или наклонять для удара голову. Он поступил проще: раскрыл свой огромный, звериный рот с целым рядом острых кривых зубов, а затем впился клыками в стоящего перед ним человека.

Стас в шоке смотрел, как шея Сяня, такая тонкая и хрупкая на фоне зловещего силуэта багровой твари, практически полностью исчезла в широкой, почти крокодильей пасти чудовища. Оглушительный хруст позвонков, казалось, слышала вся долина, а брызнувшая кровь щедро окропила застывшего в шоке попаданца.

Бравый шестнадцатилетний паренек, только что спасший жизнь двум своим собратьям, дернулся, и затих, словно куропатка в захвате лисицы. Его глаза остекленели, на лице застыла гримаса удивления и боли, а обмякшее тело безвольно повисло во рту своего убийцы.

В воздухе пахло кровью. Стойкий, вызывающий тошноту запах, казалось, впитался в почву и камни древней крепости. Воняли ступени, обильно политые похожей на гудрон жидкостью из вен демонов, мерзко тянуло кислым железом от оружия людей, ввинчивался в нос смрад оставленного на когтях монстров людского мяса. Запах въедался в одежду, волосы, проникал внутрь, заставлял кашлять, а то и выплескивать обратно нехитрый завтрак. Однако Стас быстро привык к нему, перестал замечать спустя первый час боя. Как привык к постоянной опасности, к страшным врагам и их не менее страшным трупам. Вот и теперь попаданец просто стоял, с усталым равнодушием наблюдая за качающимся в зубах демона человеческим телом.

"Привыкну ли я и к смерти соратников также легко?" — Вдруг подумал он. Холодный озноб пробежал по его позвоночнику от одной этой мысли.

— Сяаань!!! — Отчаянный крик старого мудреца прорезал густую белую пелену, на мгновение перекрыл все звуки битвы.

Крик отца, потерявшего своего сына. И это острое чувство потери отрезвило юного попаданца, согнало с сердца липкое безразличие, зажгло внутри тусклый огонек мести. Измотанный, раненый, с перегоревшими эмоциями попаданец в хилом теле тринадцатилетнего мальчишки вдруг почувствовал исчезнувшую было боевую злость. Ту самую, что могла перекрыть страх смерти.

Страшный вопль отца убитого моментально перешел в отчаянный рев, полный первобытной ярости и жажды крови. А Стас присоединился к этому реву, чувствуя, как разгорается внутри пламя возмездия, как вновь твердеет хватка на полированном древке кистеня, перестают дрожать усталые руки, наливаются силой в кончиках пальцев. И все остальные бойцы из тех, кто еще мог держать оружие, присоединились к этому кличу.