Однако и Гитлер, и Гиммлер все еще надеялись как-то выйти из критической ситуации. Расчет строился на попытке войти в контакт с западными державами, а в случае неудачи пустить в ход версию о раскрытии якобы имевших место англо-саксонских усилиях в Германии, и таким образом попытаться добиться разрыва между Россией и ее западными союзниками.
На основании этих материалов 13 января 1945 года в три самых главных в то время адреса — Сталину, Молотову, Берии — было направлено специальное сообщение.
Еще раньше, в октябре 1944 года, в эти же адреса была направлена полученная от генерала Донована информация о попытке определенных кругов Германии войти в контакт с американцами с целью сепаратных переговоров о капитуляции. На старшего офицера разведки УСС в Югославии полковника Роберта Ф. Макдауэлла в сентябре 1944 года вышел представитель специального уполномоченного Гитлера по балканским делам Нейбахер и сообщил, что последний хотел бы обсудить с Макдауэллом вопрос о полной капитуляции Германии. При этом он выразил надежду, что «США не допустят, чтобы Германия и Европа оказались в руках коммунизма». Он желает, чтобы союзные войска (имеются в виду западные. — Прим. авт.) были готовы для оккупации Германии немедленно после ее капитуляции.
К сожалению, в архивах нет документов, по которым можно было бы узнать о реакции руководства СССР на эту информацию.
В конце декабря 1944 года, когда советские войска успешно развивали военные действия на территории Венгрии, от генерала Донована была получена подробная информация о планах внутренней венгерской оппозиции во главе с Геза Соосом содействовать выводу Венгрии из войны. В сообщении, в частности, говорилось о желании этой оппозиции установить контакт с Москвой и о готовности оказать помощь советским войскам при штурме Будапешта.
Эта информация также была направлена в три высоких адреса.
С самого начала сотрудничества американская сторона проявляла повышенный интерес к Балканам, особенно к Болгарии. Уже на встрече с В.М. Молотовым 25 декабря 1943 года посол США Гарри-ман и генерал Донован уделили Болгарии самое большое внимание. Донован сообщил, что его сотрудники установили в Болгарии связь с оппозиционной группой меньшинства и контакт с некоторыми военными организациями и он хотел бы сотрудничать в этом деле с соответствующими советскими организациями. В частности, желательно посоветоваться с работниками таких организаций о возможности привлечения к сотрудничеству кого-либо из членов нынешнего болгарского правительства. При этом Донован не скрывал, что у них уже есть такой человек.
Посол Гарриман поддержал просьбу своего генерала, поинтересовавшись у В.М. Молотова, не может ли Донован получить в Москве какую-либо дополнительную информацию по Болгарии. Ответ Молотова был лаконичен: та информация, которую мы сможем получить, конечно, будет предоставлена.
Со времени первой встречи с руководителями советской разведки 27 декабря 1943 года и до апреля 1944 года тема Болгарии была на первом месте практически на всех беседах и во всех письмах Донована Фитину.
4 января 1944 года генерал Донован обратился к начальнику советской разведки с просьбой о передаче ему информации о военном, экономическом и политическом положении Болгарии, которая «была бы ценной для достижения союзниками цели по выводу Болгарии из войны». Генерал поставил при этом конкретные вопросы по войскам, транспорту, запасам продовольствия, материалам, направляемым Болгарией в Германию, по партиям, подпольным группам и характеристикам их руководителей.
В беседе с Овакимяном в ночь на 5 января Донован повторил свою просьбу, подчеркнув большую заинтересованность США в болгарских делах и в получении от нас соответствующей информации. При этом он сообщил о наличии в Турции специальной группы УСС под руководством Макформана, работающей по Болгарии.
В тот же день вечером на встрече в американском посольстве с Фитиным Донован подключил к этой «атаке» посла Гарримана. После официальной части встречи и ужина, в ожидании просмотра популярного тогда фильма «Янки Дудл», посол проявил в беседе с Фитиным настойчивость в желании получить данные о внутриполитическом положении Болгарии, об оппозиции в верхах страны, армии и политических партиях. При этом он охарактеризовал Болгарию как весьма важный пункт на Балканах, ситуация в котором благоприятна для вывода этой страны из войны. Он выразил желание «кооперироваться в этом вопросе по совместному проведению ряда мероприятий».
Такая настойчивость американцев вынудила Фитина заявить: «Вы должны учесть наши отношения с Болгарией, и впредь, если мы не сможем удовлетворить вашу просьбу по тому или иному вопросу, вы не должны обижаться и должны понимать, что возможности наши ограничены, и не расценивать наш отказ как нежелание кооперироваться с вами». И тут Донован пустил в ход новый аргумент: «Мы придаем большое значение Болгарии потому, что между нами и англичанами имеется соглашение, по которому Болгария является нашей сферой деятельности по вопросам, касающимся управления стратегических служб США».
После отъезда Донована из Москвы «болгарскую атаку» продолжал генерал Дин. На встрече 19 февраля 1944 года с Овакимяном Дин заявил, что американцы с ведома английского премьера Черчилля ведут через болгарского посла в Турции предварительные переговоры о выходе Болгарии из войны. Об этом послы США и Англии уже проинформировали В.М. Молотова. Независимо от решения советского правительства, продолжал Дин, переговоры с болгарами, очевидно, будут начаты в ближайшее время; поэтому генерал Донован особенно заинтересован в быстрейшем получении от нас справки по Болгарии с тем, чтобы использовать ее в процессе переговоров.
Все это время информационный отдел Первого управления НКГБ работал над подготовкой солидной справки, которая была составлена по официальным и разведывательным материалам объемом в 30 листов. 8 марта она была одобрена В.М. Молотовым и 10 марта направлена Дину для передачи генералу Доновану.
В справке сообщались подробные данные о состоянии военной промышленности Болгарии, о запасах стратегического сырья, состоянии железных дорог, о сельском хозяйстве и продовольственном положении. Большое внимание уделялось болгарской армии, военновоздушным и военно-морским силам, морально-политическому состоянию вооруженных сил страны, а также содержались сведения о немецких частях и военных кораблях в Болгарии. В заключение давалась оценка внутриполитическому положению в Болгарии, в том числе антиправительственной оппозиции и ее лидерам.
На встрече с Фитиным 7 апреля генерал Дин сообщил, что справка произвела на них очень хорошее впечатление и они дают ей высокую оценку: в Москве со справкой был ознакомлен посол Гарриман, которому она тоже очень понравилась.
Интерес американцев к Балканам не ограничивался Болгарией. По мере приближения советских войск к балканским странам УСС быстро забрасывало в эти страны свои оперативные группы, ставя об этом в известность руководство советской разведки. Так, 8 июля 1944 года генерал Донован сообщил Фитину, что УСС направило в Румынию группу своих сотрудников с целью сбора сведений о дислокации германских частей, о разрушениях, произведенных бомбардировочной авиацией, и определения объектов для будущих бомбардировок. Как подчеркнул тогда Донован, эта опергруппа не имеет никаких других политических или оперативных функций.
Однако на практике это выглядело несколько иначе. В сентябре 1944 года, когда советские войска уже находились на территории Румынии, в Первом управлении НКГБ были получены сведения о том, что 2 сентября сотрудник УСС в Бухаресте встречался с новым министром иностранных дел Румынии. Министр жаловался ему на то, что румынская делегация на переговорах о перемирии уже несколько дней находится в Москве, но он не получил ни одного слова о ходе переговоров. Между тем Красная Армия, по словам министра, продвигается в глубь Румынии, намереваясь, вероятно, оккупировать всю страну, и продолжает разоружать румынские части. Министр просил сотрудника УСС указать советским военным властям в Румынии, что они не должны обращаться с ней, как с оккупированной страной.
