4) С нашей точки зрения Комиссия не должна сама отбирать поляков для формирования нового правительства, но должна возглавлять и направлять дискуссии, в которых будут участвовать поляки, представляющие различные круги общественного мнения. Сама комиссия должна действовать, как бы, в качестве нейтрального «председателя». В противном случае мы можем рисковать тем, что мистер Молотов, судя по линии занятой русскими на Крымской конференции, начнет запрашивать мнение Люблина[165]о том, какие поляки, стоящие вне «Люблина», должны быть включены в реорганизованное «люблинское» правительство (возможно предполагая установленное число) и консультироваться с «Люблином» в отношении желательных кандидатур и забаллатировки тех лиц, которые не нравятся «Люблину».

5) Нам поэтому следует предложить, чтобы комиссия немедленно пригласила представителей «Люблина» и определенное количество поляков, представляющих различные круги общественного мнения внутри Польши и за границей, в Москве для обсуждения между ними под руководством Комиссии, вопроса о том, каким образом должно быть сформировано представительное правительство, распределены основные посты в правительстве и каким образом должны выполняться функции президента, министра внутренних дел в момент выборов.

Представители «Люблина» несомненно предложат самих себя.

6) Что касается других поляков, находящихся вне Польши, нам следует надеяться, в случае если Комиссия разрешит этот вопрос положительно, на то, что часть поляков, представляющих отдельные круги польского общественного мнения, как например Миколайчик, Грабский, Ромер, а также представители социалистов и крестьянских демократов будут присутствовать во время этих переговоров и иметь право приглашать других поляков, находящихся в Польше и за границей, принять участие в данной дискуссии. Ни одна из предложенных кандидатур не должна быть отвергнута (за исключением тех случаев, когда такое решение будет принято в результате единогласного голосования трех членов комитета в будущем на том основании, что какие либо фашисты не могут быть названы демократами и антинацистами).

7) Подобным же образом из числа поляков, находящихся в Польше, один или два поляка, имена которых известны, как например мистера Витое (местопребывание которого согласно заявления агентства Рейтер из Москвы, было установлено), принц Сапега, мистер Зулавский и другие должны быть приглашены принять участие в данных переговорах с правом приглашать других.

Советские власти должны предложить «Люблинской» администрации отыскать и пригласить этих лиц. В данном случае забаллатировка должна быть предотвращена.

8) Естественно, что наиболее желательным было бы, если это возможно, немедленно положить конец мерам, направленным против «антилюблинских» поляков, руководителей польского подпольного движения, против подпольного движения в целом и подпольной армии[166]. Ясно, что добиться этого будет трудно, однако, правительство его величества (и мы надеемся, что также и правительство США) должны немедленно оказать давление на советское правительство, с тем, чтобы все судебные преследования и административные меры направленные против отдельных лиц, за исключением лиц, совершивших преступления против закона и против Красной Армии, должны быть отложены до момента формирования польского правительства.

9) Первоочередной задачей является — добиться согласия США на вышеизложенные предложения. Если мистер Стеттиниус[167] все еще находится в Москве, посол правительства его величества может показать ему эту телеграмму и предложить ему дать указание мистеру Гарриману согласовать совместно с сэром К. Керром вопрос в отношении сделать русским представление, предложенное в параграфе 8 данной телеграммы, а также действовать в соответствии с параграфами 4–7 данной телеграммы в том, что касается работы комиссии по Польше.

Мы одновременно с этим проинформируем государственный департамент через посла правительства его величества в Вашингтоне о том, что такие действия предпринимаются.

10) Несомненно важно, чтобы эти предложения, если возможно, были доведены до сведения мистера Молотова до того, как он выставит свои собственные предложения о работе Комиссии».

№ 70

Cов. секретно

3 марта 1945 г.

СООБЩЕНИЕ ЛОНДОНСКОЙ РЕЗИДЕНТУРЫ

Письмо МИД Великобритании английскому послу в Каире о реакции генерала Андерса[168] на решение Крымской конференции.

1) Реакция генерала Андерса на предложения Крымской конференции о Польше выражается бескомпромиссным скептицизмом. В разговоре с премьер-министром 21 февраля он охарактеризовал предложения Крымской конференции как «конец Польши». Его невозможно было убедить, что намерения маршала Сталина не являются строго бесчестными. Он считает, что предполагаемое новое временное правительство будет являться не чем иным как легко замаскированным «Люблином». Он подтвердил, что практически ни один поляк находящийся в польской армии не будет иметь возможности возвратиться в Польшу. Он во всеуслышание заявил, что его намерением и намерением войск находящихся под его командованием является остаться верными своей конституционной присяге нынешнему польскому президенту и правительству.

2) Недавнее назначение генерала Андерса, исполняющим обязанности главнокомандующего всеми вооруженными польскими силами было сделано без консультации с правительством его величества и мы публично заявили, что мы не берем на себя никакой ответственности за этот шаг, который мы рассматриваем, как неблагоприятный.

3) Генерал Андерс как будто бы главным образом беспокоится в данное время вопросом сохранения единства и дисциплины среди польских вооруженных сил с целью обеспечить им будущее, предпочтительно на британской территории, после войны, если возвращение в Польшу, свободную от любого советского влияния, окажется невозможным.

4) Премьер-министр в своей речи в парламенте 27 февраля воздал должное храбрости польским вооруженным силам находящимся под британским командованием и заявил, что в то время как он лично надеется на то, что будет возможным предложить гражданство Британской империи любому поляку, который желает этого, правительство его величества благосклонно относится к тому, чтобы как можно больше польских войск имело возможность возвратиться безопасно и по их личному желанию в Польшу.

5) Для Вашей личной информации может оказаться трудно найти место-жительство для польских войск на британской территории после войны. Более того, желательно для выполнения нашей цели в обеспечении действительно независимой и демократической Польши, чтобы как можно больше поляков, находящихся на службе в наших вооруженных силах, возвратилось бы в Польшу. Поэтому нам не следует позволять, чтобы поляки сделали вывод из замечания премьер-министра, что правительство его величества было вынуждено предложить им местожительство в Британской империи, так как они верят в то, что поляки не смогут возвратиться в Польшу.

6) Прошу проинформировать о вышеизложенном министра-резидента и главнокомандующего войсками на Среднем Востоке.

Последний, возможно, уже получил руководство по польскому вопросу через маршала Александера[169].

№ 71

Сов. секретно

21 марта 1945 г.

СООБЩЕНИЕ ЛОНДОНСКОЙ РЕЗИДЕНТУРЫ

Телеграмма от 16 февраля 1945 года министра иностранных дел Германии Риббентропа немецкому посланнику в Ирландии по вопросу о заключении сепаратного мира Германией с западными странами.

Ниже передается директива только для главы миссии и его уполномоченных одновременно. Изложенное здесь должно быть использовано в разговоре с особо важными политическими личностями, которые в состоянии передать сущность этих директив влиятельным и видным англичанам и американцам.