Ловет и Сент-Джон обследовали также плоскогорье Серхед (длина около 400 км) и установили его связь с плато, расположенным западнее Систана. Иными словами, они продолжили открытие Восточно-Иранских гор, начатое И. Виткевичем. Англичане нанесли на карту хребет Кухруд от 32° с.ш. к юго-востоку на протяжении около 700 км, правда, ошибочно посчитали, что он продолжается дальше к юго-востоку еще на 150 км. Они выполнили определения ряда высотных отметок, обнаружив вершины более 4 тыс. м.

В 1870 г. в Красноводский отряд был откомандирован военный топограф и геодезист Иероним Иванович Стебницкий. В ноябре — декабре он исследовал и нанес на карту хребет Кюрендаг, представляющий, по его данным, обширную нагорную массу без больших отрогов. В Кизыл-Арвате (у 39° с.ш.) по расспросам Стебницкий выяснил, что Кюрендаг составляет северную и северо-западную оконечность Копетдага, протягивающегося на юго-восток верст на 400 (фактически больше, чем на 600 км). С запада эти горы отделяются от хребта Эльбурс р. Атреком, с востока от других гор — р. Тедженом.

В 1872 г. Стебницкий проследил Узбой более чем на 300 км от «устья» до 57° в.д. Сухое русло, как он установил, имеет местами весьма крутые и высокие берега и на протяжении нескольких километров нередко наполнено весьма соленой водой. Он нанес на карту пески Чильмамедкум — между Красноводским плато и Узбоем. Через Каракумы Стебницкий добрался до Кизыл-Арвата и прошел со съемкой вдоль северного склона Копетдага около 100 км. Вернувшись в Кизыл-Арват, он перевалил западные отроги Копетдага, вышел к нижнему Атреку и проследил его до устья. На левом берегу реки (у 37°40' с.ш.) он обнаружил два небольших хребта — западные отроги Туркмено-Хорасанских гор. В рекогносцировку 1872 г. Стебницкий прошел 3200 км, из них 1700 км до той поры еще никем из европейцев не виданных.

Дальнейшее изучение Копетдага стало возможным лишь после того, как к России были присоединены сначала Ахал-Текинский (1881 г.), а затем и Мервский (1884 г.) оазисы. В 1886–1888 гг. К.И. Богданович провел исследование Копетдага, горной системы к югу и юго-востоку от него, а также северных и центральных частей хребта Эльбурс и северных районов пустыни Деште-Кевир. Богданович пересек в нескольких местах широкую полосу гор, ограниченную на севере Каракумами, а на юге — узкой и длинной (275 км) «гладкой» долиной (Кучано-Мешхедской), которую он проследил на всем протяжении. Он сохранил за этими горами название Туркмено-Хорасанские, предложенное Стебницкий. Передовой хребет этой системы — Копетдаг, северный склон которого нередко принимает вид совершенно отвесной стены, он проследил на 300 км.

Богданович установил, что Туркмено-Хорасанские горы, на юго-востоке сильно понижаясь, обрываются у долины р. Теджена. На северо-западе (у 57°20' в.д.) эта полоса утрачивает свою обособленность и сливается с рядом новых хребтов. Дальше к северо-западу она, резко изменяя направление простирания на широтное и даже юго-западное, постепенно понижается и переходит в море низких холмов, теряющихся в песках и солонцах восточного берега Каспийского моря. Таким образом, Богданович проследил Туркмено-Хорасанские горы на всем протяжении (более 600 км) и дал первое описание их орографии.

На Аравийский п-ов, все еще остававшийся «белым пятном» на географических картах, Европа обратила более пристальное внимание в начале XIX в. Ибо к этому времени Сауды, правители небольшого эмирата, действуя под знаменем ваххабизма[68], завершили объединение значительной части Аравии. Новое феодальное государство реально угрожало политическим и военным планам наполеоновской Франции, Англии и Турции. К осени 1818 г. войска египетского паши оккупировали страну и расчленили ее на мелкие владения. Дважды Саудам удавалось восстановить единую державу, но оба раза просуществовала она недолго (1821–1838 и 1843–1865 гг.), постепенно приходя в упадок, и в конце XIX в. была захвачена эмиром одного из вассальных княжеств Северной Аравии. В египетской армии, прошедшей в 1818 г. через всю Аравию с запада на восток, находилось много различных советников и врачей из Европы, но никто из них не оставил записок об этом походе. И слава первоисследователя центральных регионов досталась Джону Форстеру Сэдлиеру. Вице-губернатор Индии направил этого офицера к египетскому военачальнику с дипломатическим поручением. В июне 1819 г. он высадился в Эль-Катифе (побережье Персидского залива, 50° в.д.), где находился один из отрядов египтян, и выяснил, что армия приступила к всеобщей эвакуации из страны. Сэдлиер принял решение идти в сопровождении охраны через полуостров, надеясь нагнать командующего. Почти за три месяца (конец июня — 20 сентября) он выполнил пересечение Аравии, постепенно поднимаясь от приморской низменности на востоке через пустынную равнину, центральное плато и плоскогорье до Янбо (побережье Красного моря у 38° в.д.). С помощью компаса он определял направление дороги и отмечал расстояния между всеми пунктами маршрута. Из дневника Сэдлиера, опубликованного лишь в 1866 г., ученым удалось извлечь немного географического материала. Поэтому некоторые историко-географы считают, что его перевезли через страну как тюк с товаром. Это и не верно, и не справедливо. Сэдлиер сообщил первые достоверные (пусть и очень скупые) данные о центральной полосе полуострова в пределах 24—26° с.ш. протяженностью более 1200 км, до того времени совершенно не известной европейцам.

Первым исследователем Северной Аравии, так же как центральная и южная части представлявшей собой «терра инкогнита», стал финский ориенталист Георг Август Вйллин, давно мечтавший посетить страну. Готовясь к поездке, он изучил арабский язык и филологию, а кроме того прошел в клинике полный курс практической медицины. Путешествие по Аравии в первой половине XIX в. было делом чрезвычайно опасным: любой иностранец принимался за шпиона и его в большинстве случаев ждала неминуемая смерть. Никакие охранные грамоты («фирманы») помочь не могли — подавляющее большинство населения читать не умело.

Мечта Валлина исполнилась в 1843 г. Получив в университете Хельсинки стипендию, он приехал в Каир и до весны 1845 г. совершенствовался в языке. По завершении подготовки под личиной мусульманина-филолога Абд-уль-Вали он, чтобы не вызвать подозрений, отправился сначала в Палестину и у 30° с.ш. перевалил короткую горную цепь Эш-Шара. Оттуда и началось исследовательское путешествие. На верблюдах Валлин пересек бесплодную пустынную равнину и достиг Вади-Сирхан, оказавшейся длинной (почти 300 км) впадиной, заполненной песком, но преображающейся после дождя, если он выпадал.

В оазисе Эль-Джаут (у 40° в.д.) Валлин прожил около четырех месяцев, врачуя местных жителей и население близлежащих поселков. Опрос пациентов позволил ему получить верное представление о соседних территориях: севернее располагалась пустыня Эль-Хамад, к югу — Большой Нефуд, огромное пространство песка с очень редкими колодцами с солоноватой водой. Валлин преодолел эту широкую равнину, где постоянно дуют сильные ветры, в юго-восточном направлении до оазиса Джубба (у 28° с.ш.). Южнее пейзаж резко изменился. Валлин поднялся на плато, над которым вздымались две короткие параллельные горные цепи. Среди них приютилась Хаиль — столица феодального княжества Шаммар; путешественника, как, впрочем, и многих его последователей, поразил контраст между относительным изобилием этого района и бесплодными песками Большого Нефуда.

В Хайле Валлин пробыл два месяца, намечая добраться до Эр-Рияда, расположенного далее на юго-востоке. Но средств на этот маршрут уже не оставалось, пришлось изменить план. Он присоединился к каравану, идущему в Медину, пересек в юго-западном направлении Центральное плато и весной, 1846 г. достиг Красноморского побережья. Этот отрезок пути он практически не охарактеризовал: из опасения возбудить подозрения своих фанатичных спутников Валлин не вел записей. Из Джйдды морем он вернулся в Каир, пройдя по неисследованным просторам полуострова около 1300 км.