— Я кофе хочу, — еле выдавила из себя, старясь не показать ему своего состояния.

— Забудь о кофе, теперь ты пьёшь: сок, чай, компот, морс, молоко, кефир и какао.

— Ты издеваешься?

— Это приказ, — сказал, как отрезал, мой начальник-тиран.

— Есть, сэр! — не стала спорить.

— Кстати, после тренировки с твоими губами нужно поработать…

— А что с ними не так? — непроизвольно притронулась к ним пальцами.

— Они у тебя не припухшие, родня сразу обратит на это внимание. Придётся основательно потрудиться перед встречей с ними. И форма одежды на сегодня платье, у которого юбка должна быть свободная.

— Зачем? — интересуюсь, а сама начинаю закипать.

Ты посмотри каков, всё вывернул, как ему выгодно! Думает, я не понимаю, что он задумал? Я, может быть, и девственница, но далеко не дура.

— Вот когда наденешь, тогда и узнаешь. — Продолжает он глумиться.

— Вань, а чего тянуть-то? — Со злостью снимаю футболку и кидаю её на пол, мысленно порадовавшись, что сегодня бра спортивный надела. У него глаза стали квадратные от моей выходки. — Брючки снимать или повременить, пока с губами проблему не решим?

— Подойди… — произносит он глухим голосом, поедая меня взглядом.

Ну я и подошла. Ведь, как ни крути, поцелуев мне точно не избежать, только тут есть ощутимая разница: быть жертвой обстоятельств или охотником, который сам решает, когда и как произойдёт встреча с хищником. Он, неотрывно смотря на меня, снимает с себя тоже футболку, я непроизвольно сглотнула от его шикарного рельефа мышц.

— Мы только работаем с губами… — дала установку, прикасаясь к его накачанной груди, мышцы под моими пальцами дёрнулись.

Бог мой, только бы мне хватило выдержки, чтобы проучить Малиновского, а не пасть от его чар.

— Как скажешь, котёнок… — без тени улыбки отвечает, хватая меня за талию руками, и поднимает, чтобы усадить на столешницу.

Игра началась, теперь от меня зависит, кто из нас выйдет победителем.

Иван усадил меня на стол и, сомкнув руки на пояснице, переместил моё тело практически на край столешницы. Сердце забилось как сумасшедшее от его близости. Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться — аромат любимого мужчины тут же проник в ноздри, стало ещё хуже. Чудом не застонала в голос от нахлынувших на меня чувств. Приподняла голову, чтобы хоть так привести себя в чувства, но наши губы практически соприкоснулись. Зря я это сделала: сразу поняла, когда заметила, что его взгляд начал темнеть из-за расширившихся зрачков. Это завораживало и пьянило одновременно. Ноздри Ивана затрепетали, и он с жадностью втянул воздух, прикрыв глаза, словно тоже наслаждается моим ароматом. Не успела я смутиться, как Малиновский, издав протяжный стон, отстранился.

— Котёнок, твой аромат потрясающий, когда возбуждена, мне уже не терпится попробовать тебя на вкус. — Я посмотрела на него и сердце вновь беспорядочно забилось, никто со мной настолько откровенно не разговаривал, это смущало и возбуждало одновременно. Ох, умеет же Малиновский вгонять в краску и заводить девушку непристойными речами. Он был прав, мне нравится, когда такое звучит из его уст. Он протянул руку ко мне, нежно проведя пальцем по моей щеке, продолжал шокировать своими фантазиями. — У тебя сердечко бешено бьётся, даже визуально видно: взгляд затуманился, значит, мои слова тебя не оставили равнодушной. Мы можем это сделать сейчас, ты снимешь с себя всё, ляжешь на спину и раздвинешь свои шикарные бёдра. Вначале ты почувствуешь моё горячее дыхание возле своего трепещущего от желания лона, ведь предвкушение заводит не хуже ласк. А когда я проведу по нему своим языком, твоё тело содрогнётся, и удовольствие пронесётся сквозь него стремительным потоком, и ты…

Тут на меня словно ушат холодной воды вылили. Блин, как он хорошо знает, что чувствует женщина при подобной ласке, наверное, со всеми своими дамами подобное проделывал.

— Всё, хватит мне описывать ощущение своих баб! — спрыгнула со столешницы, сжимая от злости кулаки. — Встретимся в спортзале.

Я развернулась и только сделал шаг, как Малиновский схватил меня за талию и дёрнул назад, прижимая к своей широкой груди. Одна его рука скользнула на бёдра, а вторую он расположил на моей груди, я дёрнулась, он сжал ладонь, предупреждая о последствиях. Он наклонился, прижав свои горячие губы к моему уху, и…

— Никого я так не ласкал, только тебя в мыслях. — Ещё сильнее сдавил ладонь на моей груди, буквально вдавливая меня в своё тело, с жаром продолжил сводить меня с ума своим соблазнительным голосом: — Ох, котёнок, что я только в своих порочных мечтах с тобой не делал, как я только тебя на своём члене не вертел. — Я неосознанно потёрлась задницей о его возбуждённый орган, отчего тот дёрнулся и стал, кажется, ещё твёрже. — Хочешь его в себе ощутить? — Молчу, потому что вот сейчас безумно захотела почувствовать, какого это с Малиновским развратом предаваться. Про любовь не говорю, так как не верю, что он на подобное способен, а вот сумасшедший трах, вполне по нему. — Уже скоро…

Его рука скользнула вниз, очерчивая контуры моего тела, голова пошла кругом от столь интимного жеста. Он резко развернул меня и, ухватив за талию, вновь взгромоздил меня на край столешницы, устраиваясь между моих разведённых ног. От его пронзительного взгляда перехватило дыхание. Иван грубо сжал мои бёдра, немного приподнимая сильными руками, я по инерции ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Он делает рывок на себя, и его возбуждённый член буквально врезался в меня, вызывая сладкое томление внизу живота.

— Держись крепче, я собираюсь утянуть тебя в глубины порока — если тонуть в нём, то вместе. — Его голос звучал грубо, но был глубоким и безумно сексуальным, как сам грех.

Я не успела достойно ответить Малиновскому, как он словно ураган обрушился на мои губы. Этот поцелуй был ошеломляющим, его язык, словно завоеватель, вторгся в мой рот, сметая на своём пути моё слабое сопротивление. Вкус мужчины, и то, как он умело орудовал своим языком у меня во рту, взбудоражило кровь. А когда он начал ритмично двигаться тазом, имитируя половой акт, импульсы желания прокатились по всему телу. Его член пошло тёрся о мой клитор, вызывая необузданное желание, бурлившее внутри в поисках выхода. Я словно парила на грани оргазма, казалось, ещё чуть-чуть и я вознесусь к небесам. Но он, как назло, не наступал: как я только подходила к заветной черте, Иван замедлялся, словно специально сбавлял темп, не давая мне достигнуть пика. Я задыхалась от переполнявших меня чувств, и тут он вновь резко замер. Господи, сейчас я готова была умолять, чтобы он продолжил!

— Скажи… — выдохнул мне в губы, отстраняясь и резко врезаясь вновь. — Кому ты принадлежишь? — Я вначале не поняла, чего он от меня хочет. — Произнеси всего три чёртовых слова, и я позволю тебе кончить!

Это меня отрезвило, напомнило, что я, собственно, собиралась изначально сделать. Так… что там он говорил о подлых методах?

Принимаю вертикальное положение, Иван хмурится, но позволяет нормально сесть. Я окидываю его накачанный торс восхищённым взглядом и нежно касаюсь пальцами груди. Продолжая поедать его шикарное тело взглядом, медленно провожу ладонью вниз по гладким, но жёстким мышцам мужчины. Они под моими пальцами содрогнулись, когда я замерла возле спортивных брюк Малиновского.

— Продолжай… — сдавленным голосом приказывает. Я пробираюсь под резинку нижнего белья и касаюсь пальцем разгорячённой плоти мужчины. — Смелей, котёнок… — с шипящими нотками в голосе вновь приказывает.

— Так? — обхватываю его возбуждённый орган руками, делаю первое движение вниз-вверх и замираю. Мне стыдно за своё поведение, и в то же время меня эта ситуация невероятно заводит. Я даже представить не могла в своих смелых мечтах, насколько приятно будет ощущать его богатыря своих руках. Иван резко подался вперёд, зажимая мои волосы в кулак и пригвоздив меня горящим похотью взглядом к месту, не скрывая злости выдаёт: