— Ну а для меня Александр очень много значит…

— Зато вы для него — ничего. — Уже без тени учтивости перебивает. — Он встречается с Жаклин и с вами одновременно. — Ты посмотри, как он резво начал избавляться от конкурента! А последующие слова меня убили: — С Малиновским вам тоже ничего не светит, Амелия вцепилась в него мёртвой хваткой, да и брак этот выгоден обеим сторонам.

Я знала, что этот день наступит. Больно-то как… Господи, помоги вынести этот кошмар и не потерять тут сознание.

— Вы побледнели… — молчу, пытаюсь взять себя в руки. — Вам дурно?

Хуже, мне словно сердце вырвали. Но это никого не касается.

— Головная боль с утра мучает, такое у женщин бывает. — Пусть думает, что у меня женские дни.

— Может, воды? Что мне для вас сделать?

Убейся… сделай людям доброе дело.

— Благодарю за заботу, но это лишнее. Мой мужчина сейчас меня домой отвезёт.

— Мирослава, он не только ваш мужчина, неужели вы меня так и не услышали?

— Отчего же, услышала. Но и вашей следующей любовницей я не горю желанием становиться. — Продолжаю игру, попутно изображаю головную боль, потирая виски.

— Я не предлагаю вам эту роль, вы достойны быть моей женой.

Вот это поворот! Скорее, ему хочется с помощью меня выведать новые разработки моего отца. Вслух же не скажешь, пришлось стыдливо опустить глаза.

— Это несколько… — начала я отказываться от столь «заманчивого» предложения, как он меня резко перебил.

— Не спешите с ответом, дорогая. Но помните, что я единственный мужчина, который знает, какое вы сокровище. Вы само совершенство: соблазнительная, как грех, и в то же время невинна… — Я невольно округлила глаза на его «невинна». Он это образно имел в виду? Или… — Не удивляйтесь, милая, я же говорил, что всё о вас знаю, даже то, что вы ещё не были близки с мужчиной. И это сводит меня с ума.

Оно и видно. Он смотрел на меня таким…горящим похотью взглядом, что мне стало дурно. Тут явно не только в разработках отца дело, он реально меня хочет как женщину. Убереги боже от такой напасти!

— Вы опять побледнели, вам действительно нехорошо. Позвольте позаботиться о вас и отвезти домой.

Да он что, издевается?!

— Мирослава! — звонкий голосок Оливии раздался рядом, и к нему присоединились ещё девичьи голоса. Пока я соображала, кто, собственно, прервал нашу «увлекательную» беседу с мистером Стивеном, девушки взяли мужчину в оборот, а подруга меня отвела в сторону. — Ты как?

— Нормально… — отвечаю, старясь не упустить мужчину из вида.

— Ну ты, подруга, даёшь, то ни одного, то сразу три ухажёра!

— Вы всё неправильно поняли… — попыталась я объясниться.

— А тут другого варианта нет. Когда вы с Малиновским друг на друга смотрели, воздух искрился. А потом он подошёл, что-то сказал, и твоё лицо исказила гримаса боли. Так не реагируют на просто знакомых. Это он тебя обидел? Это из-за него ты никого к себе не подпускаешь? — забросала она меня вопросами.

Нет его вины, что я полюбила.

— Он тут ни при чём, — ответила, продолжая следить за мужчиной, который безуспешно пытался избавиться от общества девушек.

— Не переживай, подруги по университету его отпустят, когда я подам знак, так что он обречён терпеть их компанию. — Тихо засмеялась она.

— Спасибо.

— Не за что. Так что у вас с Малиновским? — не готова я к разговору о нём. — Ладно, потом расскажешь, а сейчас тебе лучше ехать домой. Ты устала, вон какая бледная, да и народ перешёптывается. Несколько человек только что были свидетелями ругани твоих мужчин. Малиновский в ярости, гости говорят, что тебя не поделили. Гадство! Помяни чёрта, он и нарисуется. Идёт прямо к нам, и злющий… — Я перевела взгляд, куда смотрела подруга, и сердце пропустило удар — к нам направлялся Ваня. Отвернулась и прикрыла глаза, готовясь к очередному раунду.

— Оливия, оставь нас, пожалуйста. — Я распахнула глаза и кивнула подруге, что не против. Не хочу, чтобы она была свидетелем моего очередного унижения.

— Ладно, завтра вечером поговорим. — Ретировалась она.

— Малиновский, что тебе от… — начала я, не оборачиваясь к нему, и резко замолчала, его горячая ладонь, легла мне на талию, попыталась скинуть её — не позволил.

— Не делай так больше. — Предупредил, чтобы я не трепыхалась. Козёл! — Что от тебя хотел Стивен?

— Тебя это не касается. Отпусти… — процедила сквозь зубы, он же, наоборот, сильнее сжал руку.

— Ошибаешься… Ладно, расскажешь, когда мы будем вдвоём, без свидетелей.

— Что? — резко посмотрела на него. — Я не собираюсь с тобой встречаться! И тебе незачем. — Он начал наклонять ко мне лицо.

Я в шоке, не могу пошевелиться.

— Главное, что я собираюсь… с тобой… — и многозначительная пауза.

— За…зачем. — Онемевшими от ужаса губами прошептала.

— Возвращать из мёртвых… — выдохнул мне в губы.

— Малиновский, ты совсем охренел?! — послышался яростный голос Лютова.

Иван зло усмехнулся и, слегка коснувшись моих губ, отстранился. Я в шоке, не могу понять, что за игру он затеял.

— То же самое можно сказать и тебе… — Пристально смотря в глаза друга, процедил он сквозь зубы.

Обстановка накалилась до предела, казалось, они в любой момент кинутся друг на друга. Господи, стыд-то какой! Все смотрят. Я дёрнула Малиновского за рукав, он в недоумении посмотрел на меня. Пристав на носочки, я шёпотом начала говорить, чтобы слышал только он.

— Хватит народ развлекать, катись-ка ты к своей невесте… — Отстранилась.

— Хороший совет, обязательно им воспользуюсь. — И уже Лютову: — Я предупреждал…

Развернулся и ушёл, а мне со стыда хочется провалиться сквозь землю. Такого со мной никогда не случалось. Сашка с невозмутимом видом приобнял меня за плечи и повёл прочь с места, где я так скандально погуляла. Даже страшно представить, как пресса преподнесёт этот инцидент.

Когда мы вышли на улицу, от злости Лютова не осталось и следа. А я же, в отличие от него, чувствовала себя гадко, как выяснилось, нервы у меня ни к чёрту. А если быть уж больно точной, Малиновский доказал, что из меня разведчик никакой. Даже горько стало от осознания, что я так легко поддалась эмоциям. Прав был мой куратор, мне не в разведке нужно служить, а моделью по подиуму дефилировать.

— Ты чего расстроилась? — вернул меня из пучины самоедства Александр вопросом. — По-моему, всё шикарно получилось. Как ты его: «Ещё раз оскорбишь — нос сломаю!» — хохотнул он.

— Ты же знал, что Малиновский будет на приёме. Почему не предупредил? — спросила, изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимой.

Но… в душе рвала и метала. Чувствовать себя слепым котёнком мне совсем не нравилось. Сашка окинул меня серьёзным взглядом.

— Если бы предупредил, эффект был другой. — Я только хотела возмутиться, друг меня перебил, продолжив: — Дабы избежать дальнейших расспросов, всё это в интересах твоего будущего задания. Больше ничего сказать не могу. Кстати, что там тебе так проникновенно шептал Одли?

— Замуж предложил…

— Это не удивительно. А в конце он что тебе сказал? С таким видом руку и сердце не предлагают.

Не удивительно? Да он что, издевается?!

— Сказал, что знает всё обо мне, включая о моей невинности. Знаешь, меня просто бесит, какое значение этому придают, девственность — это не означает, что девушка хорошая и чиста помыслами. Это же нелепость.

— Согласен. Судя по твоей реакции, ты уже поняла, что Стивен зациклен на этом, ему важно, чтобы жена была чиста, как ангел.

— Такая мысль меня посетила.

В моём случае Стивен ошибся. Если бы Ваня захотел, я бы ещё в раннем возрасте ему отдалась. А сколько я мечтала о его ласках, представляла, как он занимается со мной любовью. Так что помыслы мои были в своё время весьма грешны, и считать меня невинной — смешно. Сейчас я рада, что не захотел, как говорится: не для такого козла меня мама родила.

— Меняй клинику, в твоей работает невестка Одли.