Да нет, мне хорошо, как никогда. Муж пропадает по ночам, хочет поговорить на серьёзную тему, после которой мне станет больно. И как вишенка на торте, Инесса. Ну не может так всё дерьмово!

— Чего тебе нужно? — Спрашиваю ровным голосом, не хочу, чтобы она знала, в каком я состоянии.

— Разговор есть.

— У меня нет желание с тобой разговаривать. — Отворачиваюсь от неё и только собираюсь сделать шаг, как она схватила меня руку.

— Да послушай же ты! Между мной и Иваном ничего нет, и не было.

— Тогда нам тем более, не о чем разговаривать? — Пытаюсь выдернуть руку из её захвата, бесполезно, вцепилась мёртвой хваткой. — Не отпустишь мою руку, «случайно» упадёшь, и не факт, что приземление будет мягким.

— Вся в отца, такой же крутой нрав. — Нервно рассмеялась она, я же в недоумении посмотрела на Инессу. — Да, я хорошо знаю Беркутова. Это с его подачи я стала фиктивной женой Малиновского. Вернее, он меня порекомендовал на эту должность.

Что? Да как же так?

— Не верю.

— А ты позвони и спроси. Но, сделаем после того, как поговорим, сейчас у тебя другая проблема — жизни твоего малыша грозит опасность. Вернее, тебе не позволят его родить. А если и позволят, то врагу не пожелаю его судьбы.

Что там я говорила, что быть не может так дерьмово? Ошибалась, ещё как может.

— Хорошо, давай поговорим, но только в людном месте. И ещё, откуда тебе известно, что я в положении?

— Ты заходила в клинику на днях, я решила узнать причину. А бояться тебе меня не стоит, я последняя, кто причинит тебе вред.

— С чего вдруг? — усмехнулась, не веря в её искренность.

— Не знаю, — устало потёрла она виски. — Просто… — замялась. — Вернее, у меня на подсознательном уровне заложено тебя защищать любой ценой. Я даже, грешным делом, думала, что запрограммировал кто-то. Только так вот воздействовать никто не сможет. Просто… я должна тебя спасти, и точка. Кто-то поставил задачу, но не желает, чтобы о нём знали. Страхуется на случай, есть я провалю задание. Ты мне не веришь?

— Если честно, то нет.

— Разумно, учитывая наше с тобой знакомство. Ну да ладно, я не в подруги тебе набиваться пришла, а предупредить. Вернее, помочь сбежать, пока не поздно. Прознают о том, что ты беременная, и участь у ребёнка будет незавидная. Вообще, я удивляюсь, как Малиновский допустил подобное, уж кто-кто, а он знает, что ребёнок от него может родиться не совсем нормальный. Вернее, он ни за какие коврижки бы не захотел стать отцом.

— Ты сейчас о чём?

То, что Инесса говорит правду, у меня даже сомнений не возникло — так лгать никто ещё не научился. В глазах какая-то затаённая боль. Видимо, она хотела ребёнка и была неравнодушна к Ивану. Но тогда неувязочка: ей невыгодно мне помогать. Только женская интуиция вопит, что она не враг. Возможно, она права, её заставили, но то, что помочь хочет — факт.

— Давай присядем, такие новости на ногах, да в твоём положении, не стоит… — она замялась. — Короче, просто сядь.

Мы расположились на лавочке, стоящей в отдалении от людей, повернулись друг другу лицом. Я с интересом её рассматривала: красивая, ухоженная. Почему Иван на неё не клюнул?

— Ну так в чём дело? — решила подтолкнуть её к разговору.

— Ты знаешь, что Ивана пять лет назад вытащили чуть живым из лаборатории одного злого гения? — Сказать, что я испытала шок — ничего не сказать, эта новость была как гром среди ясного неба. Как же так? Почему мы никто не в курсе были? И, главное, почему он мне ничего не сказал? — Не он один был участником этого эксперимента. Судя по тому, что как побледнела, ты не в курсе. Так вот, побочные действия были у того препарата, Иван то и дело слетал с катушек, становился диким, крушил всё вокруг. Потом вроде бы всё улеглось, вот меня и просили следить за ним, если начнёт вновь буянить — докладывать. Всё было хорошо, мы жили как соседи, он на своей половине дома, а я в гостевой. Как мужчина он меня вначале не интересовал, тем более было сказано, что после случившегося он стал импотентом. Я, конечно, погоревала, мужик-то, как ни крути, шикарный, а опасные больше всего заставляют наше сердце трепетать. А он мегаопасный.

— Ты зачем мне это рассказываешь?

— Это прелюдия к этому… — и она достаёт какое-то устройство, похожее на телефон, но точно не он. — Тебе явно моих слов недостаточно, так что я подготовилась к разговору. Да и времени у нас в обрез, чтобы канитель разводить. Как я говорила, мы бабы — дуры. Увы, и я из их числа. В тот год он усиленно лечился, был одержим идеей стать нормальным. В один из дней я заметила, что он далеко не импотент, только дуре нужно было сразу догадаться, что не обо мне он думает, когда затвор передёргивает.

— Что?! — меня возмутило, что она его за таким делом застала.

— Это вышло случайно, я в его гостиничный номер зашла по делу, а он в душе… Я как увидела его инструмент, так и пропала. Стала думать, как его к рукам прибрать. Короче, выбор пал на старый проверенный способ — залететь. Только была проблема: он никогда бы ко мне не прикоснутся. Ну я и подсуетилась, договорилась с одним лаборантом немного изменить состав препарата — Ивану бы это не навредило. Дело сделано, Иван решил, что первый раз за многие годы приболел, мол, становится как все. Ну и выпил лекарство от «простуды», что я заранее приготовила. Вырубился, а я приступила к исполнению плана. Ну а дальше — смотри…

То, что я увидела, ввергло меня в шок, таким своего Ваню я никогда не видела, его прекрасное лицо исказила ярость, гнев, да что там — он стал совсем диким. Он же чуть её не придушил, а какие слова говорил… мороз по коже. А потом как долбанёт по дивану, и тот, словно ничего не весил, отлетел к стене, а Иван давай крушить всё вокруг. Но главное не это, а его слова о ребёнке. Из них я поняла, что эта тема для него табу.

И не только от Инны, он вообще против детей. Такую реакцию я от него видеть не хочу. Лучше я в другой стране буду в момент, когда узнает, что станет отцом. Или вообще ничего не узнает? Нужно подумать.

— Ладно, ты меня убедила, что он против. Могу уехать по-тихому, а когда остынет, поговорим.

— Ты меня не услышала, а надо бы. Гартвиг узнал про Ивана и очень жаждет создать ему подобных. Иван силён, на нём всё быстро заживает, насчёт ума не знаю, так как Малиновский до того, как попал в лапы тому уроду, уже был гениальным программистом. Вот я о чём. Вас пасут два его человека уже неделю. Видели, что ты ходила в больницу. Твой малыш — ключ к научному прорыву.

— Кто такой Гартвиг?

— Будущий труп, не забивай голову. Тебя должно другое волновать: они уже одного ребёночка загубили, выкупили у женщины, которая, кстати, с их же помощью стала вдовой. Но отец того малыша не был так хорош, как Малиновский. И всё же им удалось что-то там найти. Теперь поняла, что вы в опасности?

— Нужно Ивана предупредить.

— Малиновский мальчик большой, он быстро сообразит, что к чему. Более того я сама постараюсь устранить угрозу. А тебе нужно от Ивана на время схорониться, не позволит он тебе родить. Если, конечно, ты хочешь сделать аборт, то вперёд, — и она показала она глазами в сторону клиники.

— Даже речи не может быть об аборте.

— Я так и предполагала, — усмехнулась она. — Значит, я могу считать это согласием?

— Мне нужно с Иваном поговорить, предупредить.

— Нет, не нужно. Это моя задача — подстраховать его, твоя — выехать из страны незаметно и срочно. Для успокоения: самолёт, на котором ты покинешь страну, принадлежит Бельскому Кириллу Эдуардовичу. Думаю, этого достаточно, чтобы без опасения сесть на борт? Пилотов ты знаешь, не раз с ними летала. — Есть такое, дядя Кирилл часто нас подбрасывал на своём борту. Он часто заграницу мотается. — Можешь с отцом созвониться, он подтвердит, что коммерческий директор компании Бельского находится тут на переговорах. Мира, нет подвоха.

— Мне нужно придумать.

— Нет времени на размышление. В общем, так, чтобы тебе думалось в правильном направлении, я помогу. Ведь я уже говорила, моя задача — тебя спасти любой ценой. Не уберёшься из страны — сдам Малиновского, расскажу, что он шпион, и его друг прицепом пойдёт. Такая мотивация тебе подойдёт?