— Ты прав, долг превыше.

Сашка лишь покачал головой.

— Вань, ты готов? — посмотрел он на меня, а в глазах застыла боль.

— Саш, меня Влад подбросит, поговорить с ним нужно.

— Хорошо. — Лютов вновь перевёл взгляд на Влада. — Ты хотел знать, где я был? Искал ответы. И нашёл. Я знаю, что вы делали испокон веков с подобными мне. Ответь, брат, ты реально готов такое сделать и со мной? — Влад молчит. — Не отрицаешь. Ах, ну да, чего это я? Долг же превыше всего. Э-эх… — махнул Сашка рукой и выбежал из палаты.

— Влад, какого х*я происходит? Что ты с Сашкой собираешься сделать? — меня буквально затрясло от злости.

Никому не позволю навредить Люциферу, даже своему двоюродному брату. Если Инесса мертва, и Сашка спокойно к этому отнёсся, значит она была опасна.

— Не вмешивайся, — отвечает брат, устало потирая виски.

— Ты, случайно, ничего не попутал? Я смотрю, ты совсем заигрался в сверхъестественное существо! Я твой старший брат, закон гласит: я приказываю — ты подчиняешься. А теперь выкладывай, что у вас стряслось?

— Я не хочу об это говорить, это наша проблема, мы разберёмся. Могу только одно сказать: Сашка не ту дорогу выбрал, а я, как старший брат, не дам ему сгинуть во тьме. Я понимаю, что совершил непростительный поступок, ударив брата, и готов понести заслуженное наказание. Ты не представляешь, как мерзко на душе из-за случившегося. Просто… — брат замолчал, видно, что он очень переживает. — Сегодня я увидел его печать и вспомнил, что такую же видел на одном мужчине, и это было очень давно. Выходит, наш мелкий кого-то приговорил, когда был ещё ребёнком.

— Мне известно о том случае. Я тоже вначале его клеймил дьявольским отродьем, а когда узнал причину, понял, что он поступил правильно. Тот мужчина был убийцей и насильником маленьких мальчиков, он убил Сашкиного друга, очернив его имя. Мёртвый не мог за себя заступиться, не мог утешить убитых горем родителей, которые оплакивали одного сына и проклинали другого, считая его виновным в смерти младшего ребёнка. Отца своего Сашка не мог попросить о помощи — на то были веские причины. Запомни, брат, поспешные выводы часто неверны. Это я говорю об Инессе.

— Расскажи мне, я хочу понять мотивы Люцифера… Или хочу оправдать его поступок?.. Возможно, да. Я, брат, запутался, меня разрывает между долгом и любовью. Сашку несмотря ни на что я люблю, он мой младший братишка, наш лучик света. Как же я мог ударить его? Мне стыдно и больно. А ещё страх, он буквально затуманил мой разум. А ведь, даже смотря смерти в глаза, никогда не боялся. Страх мне чужд. А тут при одной мысли, что не смогу спасти Саньку, душа холодеет от ужаса. Да — я растерян. Да — наломал дров. Но одно могу сказать точно: я буду бороться до последнего вздоха, но брату не позволю сорваться в пропасть. Иначе все наши заверение в дружбе и любви — пустой звук. А ещё его «я выбираю любовь». У него девушка есть? Нет, это слишком уж просто. Что-то мне подсказывает, в этой фразе нечто большее.

Видимо, и Владу придётся рассказать правду о себе, без этого он не поймёт причину поступка Александра. Тем более этим двоим придётся через многое пройти вместе, а тайны будут им мешать. Но для начала нужно позвонить жене, пусть найдёт Сашку, успокоит, нельзя ему сейчас оставаться одному.

Ваня позвонил и предупредил, что задержится на два часа — у него серьёзный разговор с Владом. Попросил найти Александра— ему нужна моя поддержка. Вкратце описал ситуацию, которая меня шокировала. Мои мальчики ударили друг друга. Это что же такого могло произойти, чтобы они такое выкинули?

Отследила местоположение Александра по сигналу его телефона — он находился в беседке на берегу озера. Да, там мы много времени с ним проводили вместе, Сашка меня успокаивал, когда я лила горючие слёзы по Ивану. Вот и мой черёд настал ему отплатить тем же.

Прихожу на место, а он на мостике сидит и кидает в озеро камешки.

— Саш… — подхожу к нему, присаживаясь рядом.

— Привет, сестрёнка, — улыбнулся он, ласково смотря на меня.

— Ты как? — прикасаюсь к его руке.

Он нахмурился и, тяжко вздохнув, произнёс:

— Хреново сестрёнка, я брата ударил… Я даже не понял, как это вышло. Ты мне веришь? Я не хотел, правда. Действовал чисто на автомате. А когда осознал, что натворил, было уже поздно. Я ещё и гадости ему наговорил… — опять тяжёлый вздох.

— То, что ударил — плохо, конечно. Влад, кстати, тоже переживает.

— Он переживает по другому поводу. Я для него мерзость. Смотря на меня, он видит то, что ненавидит всем своим существом. И я его понимаю, даже не осуждаю. За эти дни я многое переосмыслил, увидел то, чего раньше не замечал. — Сашка покачал головой и чуть слышно произнёс: — А вдруг он прав, и я — зло?

Господи, сколько боли и отчаяния в этих словах!

— Саш… — сжимаю пальцами его руку, он поворачивает ко мне лицо, — ты не можешь быть злом, я в это не верю. Ты же жизнь за нас с Иваном готов был отдать.

— Это не аргумент. Я не боюсь смерти, а убили бы вас, мне было бы хреново. Так что я действовал чисто из корыстных побуждений.

Вот же… никогда не позволяет себя хватить. Не считает свои добрые поступки чем-то особенным, и так должно и быть. Возможно, он прав: когда делаешь добро, то ожидать хвалебные оды в свою честь как-то некрасиво. Нужно отдавать и ничего не ждать взамен, потому что так правильно.

— А Инессу за что приговорил?

— Три дня назад я с ней встречался и снял внушение, думал, что одумалась. Но ты же знаешь, я ещё тот перестраховщик. Короче, сделал ей другое… — он вновь замолчал, смотря на гладь воды. — Она хотела навредить не только вам, и вспомнила то, чего не следовало. Но стереть её память я не мог, вернее, не имел на это права. У неё был выбор, она могла начать жизнь с чистого листа, но вновь выбрала деньги, сто процентов решила Ивана продать, да подороже. Поэтому всё вот так закончилось. Жалко ли мне её? Нет.

— А мне жалко. Мне сейчас всех жалко. Но я тебя не осуждаю, правда. Нельзя, чтобы из человека делали машину для убийства. Я даже не представляю, как Ване удалось не очерстветь душой, пройдя через такое.

— Воспитание сыграло свою роль. Ну и ты, разумеется, повлияла. Ведь ради тебя он хотел стать лучше. А если коротко — это всё любовь. Необъяснимое чувство, неподвластное никому. Но она творит чудеса. Даёт силы, когда кажется, что их нет.

— Романтик ты у нас, Сашка.

— Пока да, — улыбнулся он, подмигнув мне. — Знаешь, о чём я мечтаю?

— Удиви меня.

— У меня всё до смешного просто: взять отпуск, чтобы никто не отвлекал, и погрузиться с головой в личную жизнь. Найти свою женщину и постепенно её завоёвывать, с наслаждением наблюдая, как мои любовные путы связывают нас невидимой нитью на века. А ещё я хочу, чтобы у нас женой было много малышей. Люблю детей, вечно бы с ними возился. Я когда Полину беру на руки, все тревоги уходят на второй план…

— А может, у вас с ней связь, как у нас с Иваном?

— Нет, Полина — моя крестница, у меня к ней иная любовь. — Сашка замолчал, словно к чему-то прислушиваясь. Усмехнувшись, выдал: — Затишье перед бурей. Раньше меня это нервировало, и я судорожно придумывал массу отмазок. А сейчас не хочу, заслужил от отца на орехи.

— По-моему, наши отцы собрались с ночёвкой в лес на другой конец озера, может, уже уехали? Думаю, поэтому и тишина, все ждут, когда они уйдут далеко, чтобы заорать во всю мощь лёгких — свобода!

Тут у Александра пришло сообщение на смартфон, он прочёл и усмехнулся:

— Батя вызывает на ковёр, — хмыкнув, поднялся. — Пошли, — протянул мне руку.

Когда мы оказались на берегу, я не выдержала.

— Саш, мы с Ваней не верим, что ты плохой, просто знай об этом.

— Спасибо вам за веру в меня. Самому бы в себя поверить. Ладно, звёздочка, не грусти, прорвёмся.

Он поцеловал меня в щёку и направился к своему дому.

Стоило Сашке скрыться из виду, на мой телефон пришло сообщение от Лизы: «SOS». Это означало, что бросаем все дела и бежим на наше место. Так… вся молодёжь собирается… Господи, что ещё стряслось?