– Багрянец… Что за проклятие этот багрянец… – бормотал он, оглядывая едва не сгоревшее имущество.

Пострадало всё. Увы, но так случалось каждый раз, когда солнце обрушивалось яростным светом на Эрфу. И не было способа заранее предсказать такую неприятность. Сколько Николас Электро ни бился над тем, чтобы защитить оборудование от багрянца, ничего у него не получалось.

– Может быть, свет просто перегревает элементы… – снова забормотал он себе под нос.

– Я читала, что виновата неизвестная нам энергия, которая сопутствует электрическому току, – сочувственно заметила Пелла, которая была всё-таки весьма просвещённой девушкой.

– Мешо, я бы отдал всё, чтобы знать наверняка!.. – всплеснув руками, пожаловался Николас.

– Уверен, когда-нибудь учёные всё поймут! – загадочно заметил Пётр.

– И я! И я!.. – сокрушённо покивал Николас, который, к собственному сожалению, и был тем самым учёным.

– Зачем вам это? – неожиданно поинтересовался Дан.

Николас скосил глаза на верзилу с туповатым выражением лица. После чего смерил его широкоплечую фигуру взглядом и всё-таки снизошёл до общения с низшим разумом:

– Вы не понимаете, метен… Просто не понимаете! – проговорил он. – Электрон открывает перед человечеством невероятные возможности! Вы когда-нибудь видели лампы накаливания?

Дан покивал с умным видом. Лампы накаливания он видел вот буквально совсем недавно – до того, как они весело рванули от багрянца осколками брызг.

– А ведь на электричестве могут ездить омнибусы, мобили! Плавать пароходы! Они уже не будут пароходами! Господь Всемогущий! Сколько всего можно было бы сделать, если бы мы поняли, что собой представляет вспышка, и почему всё-таки горят приборы!

– Чтобы защититься от чего-то… – почесав затылок, проговорил Дан. – Не нужно знать, что это такое… Достаточно просто защититься.

– Вы так полагаете? – Николас с издёвкой вздёрнул бровь.

Пелла даже готова была согласиться с ним. Она вообще не понимала, зачем Дан лезет в разговор, в котором ничего не соображает. И только Пётр, слегка прищурившись, глянул на своего вожака.

– Когда-то люди не знали про газ. Но я слышал, что люди, которые добывают болотное масло, отлично знали, как от газа защищаться, – ответил Дан совершенно серьёзно. – Найдите материал, который защитит ваши приборы, и всё будет хорошо.

– Но какой? – возмущённо спросил Николас.

– Вы учёный, а не я… – ответил Дан, чуть стушевавшись, и тут же двинулся прочь.

За ним потянулись и остальные касадоры. Пелла тоже хотела пойти за ними, но Николас с пылом схватил её за руку.

– Милая мешо! Что вы делаете в обществе таких грубых и диких людей? Я вижу в вас отличный потенциал!.. – опасливо оглядываясь на удаляющиеся спины, проговорил он.

– Я… – Пелла не смогла найти, что ему ответить.

– Оставайтесь со мной! Станете моей помощницей и ученицей! Я обучу вас всему! Мы обязательно откроем тайны электрона!.. – взмолился Николас.

И он говорил совершенно искренне. Как отрадно было ему встретить столь просвещённую девушку здесь, в Марчелике – среди дельцов и касадоров, среди фермеров и простых рабочих!.. И как было удивительно понять, что путешествует она в обществе диких касадоров, вся жизнь которых – это глупая стрельба из пистолетиков.

Но Пелла не стала раздумывать над ответом. Он лежал на поверхности. Точнее, он уже уходил прочь, и надо было срочно его догонять. Этим ответом был Дан. Человек, ничего не смыслящий ни в науке, ни в искусстве, но способный помочь и в городе, и на равнинах. Этому престарелому учёному ещё самому надо было как-то здесь выжить. Он просто не смог бы ей помочь. А вот Дан – мог. Да и его странная идея, неожиданно для неё самой, Пелле очень понравилась…

– Займитесь поиском защиты своих приборов, метен! – сказала она, вырывая руку. – Это хороший совет. Пусть и от дикого касадора.

И Пелла устремилась догонять остальных. К счастью, Дан с друзьями не успели уйти далеко. Она просто не знала, что пока она общалась с Николасом, те стояли и следили за их разговором, возобновив движение лишь тогда, когда стал ясен результат…

Город Грисглад, набережная, чайная «Песчаный сбор» напротив трактира «Грис», 22 декабря 1935 года М.Х.

Рождество было тем праздником, который праздновали почти везде. И Марчелика не была исключением.

Да, тут не прижились финиковые пальмы, которыми приветствовали въезд Христа в легендарный – и, кстати, не найденный после того, как сбылось пророчество о его гибели – Иерусалим. Впрочем, из тех времен люди вообще ничего не нашли. Ни Рима, ни Иерусалима, ни Назарета. Оставалось только верить Священному Писанию, которое утверждало, что всё это реальные места.

Однако с финиковыми пальмами и на Старом Эдеме не всё было гладко. Поэтому в качестве замены нередко использовались папоротники. Говорят, какие-то чудаки даже ёлки ставили и украшали…

Марчелике повезло больше. По всему побережью здесь росли плодовые игисы: тонкий ствол, широкие листья и гроздья питательных плодов. Их не нашлось только в центре континента, где было слишком сухо – но там рос игис бесплодный. У него был мясистый ствол, а ещё листья, способные сворачиваться в маленькие рулончики, и целые гроздья несъедобных орехов.

В общем, с чем и как праздновать Рождество, было. А святые отцы строго следили, чтобы основные религиозные праздники отправлялись правильно и неукоснительно.

Впрочем, Рождество и без того было светлым и любимым праздником, даже среди угрюмых касадоров Марчелики. Это на Святые вечера тяжело людей вытащить в нынешние смутные и тёмные времена слабости веры. А Рождество они и сами праздновали с большой охотой.

Готовиться начинали за пять-шесть дней, чтобы в последний день ничего не делать – разве что поставить на стол праздничный ужин. Впрочем, большую часть блюд для него тоже организовывали загодя. На Рождественскую службу подтягивались все жители городов и посёлков. Даже не слишком верующие. Только конченые наглецы позволяли себе её пропустить.

Именно к таким людям и относили жители Грисглада Ульриха Томази, владельца трактира «Грис».

Это выяснил вчера Мигель, прогуливаясь у ближайшей к трактиру и дому Ульриха церкви. При верном подходе скучающие старушки выдавали целую тонну информации о каждом местном жителе. А Мигель знал этот самый верный подход. Главное – не показывать свой интерес к тому, что рассказывают, а, напротив, всячески выпячивать своё искреннее желание сбежать подальше.

Обитал Ульрих в том самом трактире, в трёхкомнатных апартаментах на третьем этаже. Это стало понятно после нескольких ночных слежек за зданием. Каждый раз, когда хозяин шёл спать посреди ночи, свет зажигался в строго определённых помещениях. Но, как выяснил Алекс, выдавая себя у местной пацанвы за заезжего паренька, Ульрих не иначе как манией преследования страдал – во всяком случае, по мнению горожан. Так что это мог быть отвлекающий манёвр.

Трактир «Глас» был построен предком Ульриха Томази в те времена, когда тут и города-то не было. Небольшой причал, откуда вдоль побережья отправляли товары на запад, а ещё трактир и пара сараев – вот из чего выросли город и порт. Ионатан сумел проникнуть в местную мэрию и прочитать пару десятков документов, озадачив помощника мэра, оставившего его в своём кабинете в гордом одиночестве.

Документы на собственность, на аренду земли… Когда Ионатан рассказал, что увидел, у Дана со стариком Джоном появилось подозрение, что Ульрих является негласным владельцем почти всей земли, на которой расположен Грисглад. Поэтому, видимо, трактир «Грис» и его хозяин были неприкосновенными для местного населения. Ну а все чудачества Ульриху легко прощались с подачи официальных властей.

А ещё Ульрих был одним из руководителей дельтианцев. И от этих самых дельтианцев в городе было не протолкнуться… Приходилось из кожи вон лезть, чтобы не попасться им на глаза.

И без того небритое лицо Дана теперь обзавелось отвратительно пышными бакенбардами, широкими усами и взлохмаченными бровями, которые сразу добавили ему лет двадцать. Мэнола с Пеллой три дня потратили, чтобы его брови стояли как ресницы – и Старган теперь очень боялся, что они больше никогда не опустятся. Зато этот нехитрый маскарад отлично подходил к образу дельца-торговца, который Дану пришлось на себя примерить.