– Какое твое любимое число? – спросил я, убийственно медленно съезжая с ее подъездной дорожки и ползя со скоростью двадцать четыре мили в час³².

– Хм... серьезно? – Она взглянула на меня с озадаченным выражением лица.

– Да.

– А что?

– Я решил, что это нечто из серии «узнать-тебя-получше», – ответил я.

– Разве тогда ты не должен был спросить мой любимый цвет? – выдала она наконец.

– Неа, – я пожал плечами. – Я предпочитаю цифры.

– Восемь, – произнесла она.

– Восемь? – повторил я. – Это странное любимое число.

– Вовсе нет, – парировала она. – Оно очень симметричное.

Я не мог с этим поспорить, но все же – восемь?

– А какая музыка тебе нравится?

– Много разных направлений, – сказала она. – Мне нравятся некоторые модные вещи, но я также люблю джаз и классический рок. В основном слушаю тяжелый металл.

Интересно.

Я продолжал засыпать ее вопросами всю дорогу до школы, стараясь узнать ее. Я не особо в этом преуспел, пока, уже заезжая на школьную парковку, не спросил о ее любимом цветке.

Она полностью развернулась ко мне всем корпусом и взглянула одновременно и с любопытством, и с обвинением.

– Хризантемы, – сказала она прямо.

Я сжал губы, стараясь скрыть улыбку.

– Правда? – спросил я. – А почему?

– Ну, это очень волшебные цветы, – ответила она с тем же выражением лица, пока я парковался и выключал двигатель.

– Волшебные?

– Да, – кивнула она. – Они просто появляются из ниоткуда.

– Неужели?

– Да.

– Интересно.

– И я так думаю.

– Мы опоздали на первый звонок, – сказал я, выскакивая из машины и сгребая с заднего сиденья свою школьную сумку. Уверен, что она сказала что-то еще себе под нос, но я уловил лишь слово «уклонился».

– Какой у тебя первый урок?

– История, – ответила Николь.

– Ну, ты пропустила уже половину урока, – улыбнулся я.

– А какой урок пропускаешь ты?

– Тригонометрию, – ответил я.

– А ты сможешь наверстать? – спросила она.

– Без проблем, –рассмеялся я.

Она взглянула на меня со странным выражением лица, прежде чем вновь отвести взгляд.

– Что ж, надеюсь, я пропустила не слишком много, – сказала она и ускорила шаг. – Увидимся на биологии!

– Ах, да! – воскликнул я, ускорившись в свою очередь, чтобы поспеть за ней. – Какого хрена ты смоталась в прошлую пятницу? Мы делаем этот проект или нет?

Она сбавила темп и искоса посмотрела на меня.

– Что-то не чувствуется, будто ты должен беспокоиться из-за этого, – сказала она. – Если хочешь, можем встретиться в библиотеке после школы.

– У меня силовые тренировки.

– Долго?

– Буквально полчаса.

– Я еще буду там.

– Обещаешь? – спросил я.

– Обещаю, – улыбнулась она.

– Ладно. – Я улыбнулся в ответ, когда она свернула вниз по коридору. – Позже увидимся! – выкрикнул я.

Она помахала рукой и продолжила идти.

Тем утром занятия проходили мучительно медленно.

Когда наконец наступило время обеда, я подскочил со стула и схватил свой ланч из шкафчика. Зайдя в столовую, приметил отчаянно махавших мне руками Мику и Джереми. Они сидели за одним столом с половиной основного состава команды. Прихватив «Gatorade», я направился к ним.

– Хэй, Ти. Ты трахнул Хизер, верно? – спросил Фрэнки Роланд, один из полузащитников команды.

Я ухмыльнулся, закатил глаза и кивнул.

– Да, – признал я, плюхнувшись на стул рядом с Джереми. – И что?

– Томас трахнул каждую чирлидершу в команде, – выплюнул Робин.

– Ревнуешь, – парировал я. – Кроме того, это не правда. Некоторые из них мне лишь отсосали.

– Но ты трахнул Лоунс, верно? – перепроверил Фрэнки.

– Ты хочешь, чтобы я нарисовал тебе гребаную картинку? – бросил я в ответ. – Мой член, ее влагалище. Сперма повсюду!

Я поднял руки и развел в стороны – мой жест вызвал резкий гогот. Откинувшись на спинку стула, пока его передние ножки не оторвались от пола, я опрокинул бутылку «Gatorade».

– Так, Кловасу нужен совет, – сказал Джереми, по-прежнему продолжая смеяться. Клинт тоже посмеивался. – Она пригласила его на танцы, и он хочет каких-то действий!

В течение порядка тридцати секунд вся группа опустилась до хулиганского мышления. Я был удивлен, что им не пришло в голову начать битву едой или по крайней мере перевернуть парочку столов. Джереми встал на стул и начал манипуляции бедрами вперед-назад вместе с какими-то бестолковыми движениями руками. Фрэнки стал издавать звуки, которые были у него – или возможно не были – попыткой к пению.

– Боу чика боу-воу!

– Вы, парни, ох-как-сильно-помогли! – заныл Кловас.

– Я же сказал, тебе не стоит об этом беспокоиться, – сказал Клинт. – Если она пригласила тебя, то ты в деле.

– Ты тоже ее трахнул? – спросил Джереми у Клинта.

– Конечно – ответил Клинт, пожав плечами. – Мэлоун тут не единственный засранец, который трахается.

– Ага, – сказал я, потянувшись и ткнув Клинта в предплечье, – но когда я ее трахнул, она все еще была узкой. А тебе достался товар второго сорта.

– Третьего! – сказал Пол, занимая за столом один из свободных стульев. Ситуация начала походить на обычную вечеринку. – Она досталась мне спустя две недели за «Томас не разговаривает со мной, после того как сорвал мою вишенку»!

– Эй, так у меня получилось с Кристал! – рассмеялся Клинт. – Я позволил ей поплакаться мне в жилетку, после чего показал ей один из моих «особых трюков».

Он поиграл бровями.

– Лоунс уже перетрахалась с половиной команды, – отметил Джереми. Все еще стоя на своем стуле, он склонился и начал постукивать народ по головам, будто мы играли «утка-утка-гусь».

– Только половину? – рассмеялся Мика. – Я думал, она успела перепихнуться уже со всеми нами! В порядке наших номеров!

Над этим я рассмеялся. На моем джерси был «первый» номер, у Пола «второй», а у Клинта – «третий».

– Кто? – держа поднос с едой, к нам подошел новенький паренек, Тони, и завис рядом с тем местом, где сидел я, прежде чем пройти к противоположной стороне стола. Он плюхнулся на стул прямо напротив меня.

– Хизер Лоунс, – сказал Фрэнки. – Она, наверное, будет твоей первой дыркой.

Тони уставился на него.

– Вы, парни, больные, – произнес он, качая головой, и начал ковыряться, чтобы открыть банку Кока-колы.

– Неа, он не хочет ее, – сказал я. – Тони до сих пор тоскует по моему члену.

Его злые глаза переключились на меня.

– Все хорошо, малыш, – сказал я мягким, убедительным тоном. Потянулся и погладил его по руке. – Знаю, передо мной трудно устоять. Если хочешь, просто залезь под стол и отсоси мне. Никто тебя не увидит.

Последовавший за этим всеобщий гогот разнесся по кафетерию. Один из учителей прикрикнул на нас, чтобы мы были потише. Я обернулся через плечо, чтобы посмотреть кто это был и встретился с устремленным на меня в упор взглядом глубоких, прекрасных голубых глаз.

Ай, к черту все!

Румпель сидела примерно в трех футах позади меня, почти полностью развернувшись на своем стуле в ту сторону, где был я. Она встала, схватила свой поднос и, не оглядываясь, вышла из кафетерия. Мне стало интересно, что она услышала. Дерьмо! Она могла бы все слышать.

Судя по выражению ее лица, скорее всего так и было.

На ум пришли слова Шекспира: «Дивлюсь, как можно доверять друг другу!³³»

Я подумывал о том, чтобы встать и пойти за ней, чтобы объяснить, что это был простой треп, но мне не представилась такая возможность.

– У новенькой чики отличная задница, да, Мэлоун?

Я почувствовал себя немного напряженным. Хотя, то был Джереми, поэтому я позволил сойти этому с рук.

– Да, так и есть, – сказал я тихо, не глядя на него, но мне показалось, что до меня донесся его резкий выдох через нос.

– Я бы с этой задницей провернул пару штучек… – присвистнул Фрэнки.

– Что? – сорвался я, развернув голову. Он не смотрел на меня – он был слишком занят, наблюдая, как удаляется Николь.