– Я… не знаю, – наконец ответил я.

Он выпрямился и глянул на меня через плечо, сощурив глаза.

Дерьмо.

– Ты никогда не трахаешь девчонку дважды, – сказал он и это был не вопрос. – Почему ты вообще об этом задумался?

Блядь.

Он подобрался слишком близко.

Мне нужно придумать что-то правдоподобное, и быстро.

Я снова напялил на лицо «маску» и пожал плечами.

– Думаю, что могу уговорить ее на анальный секс, – произнес я при этом, у меня в животе все перевернулось, а к горлу подступил вкус желчи. – Она сказала, что может согласится.

Папа по-прежнему уперся в меня взглядом, прищурившись. Я не двигался, не отводил взор, продолжая смотреть ему прямо в глаза и стараясь дышать как можно медленнее. Уголки его глаз напряглись, и когда я уже подумал, что меня раскусят, он запрокинул голову и рассмеялся.

– Прямо как сейчас слышу! – сказал он, вновь рассмеявшись. – Эй, шериф, слышал, твоя доченька дает в зад!

Так ничего и не достав, он закрыл дверцу холодильника и, хлопнув меня по плечу, вышел из кухни, направившись в гостиную, чтобы включить телевизор. Я сохранял на лице улыбку сколько мог, после чего взлетел вверх по лестнице и на пару минут заскочил в ванную, подумывая вырвать. Блевануть не вышло, хотя в животе все еще ощущались позывы.

Сев на край постели, я закрыл глаза, стараясь немного расслабиться. Как бы мне хотелось, чтобы завтра надо было идти в школу, так как не был уверен, что смогу выдержать сейчас пребывание наедине с отцом… если он продолжит говорить подобную хрень. Я понимаю, это было что-то вроде его метода общения со мной, но если в прошлом мне было плевать, то услышав от него такое дерьмо в отношении Румпель, захотелось ему врезать.

А это добром бы не кончилось. Вовсе нет.

Чтобы сохранить собственный рассудок, мне нужно было подумать о чем-нибудь другом.

Воскресенье было отстойным. Я совсем не видел Николь.

Понедельник прошел хорошо. Я оставался у дверей классов Николь до самой последней секунды, пока не прозвенел звонок, при этом опоздал на все свои занятия, но мне было похрен. Она осталась на тренировку, и мы некоторое время целовались в машине, прежде чем я отвез ее домой. В тот вечер мы даже впервые початились в IM, так как у Румпель не было мессенджеров на телефоне.

БогФутбола2014: Привет

КрасоткаСкай18: Привет... это ты, Томас?

БогФутбола2014: Да. Я скучаю по тебе

КрасоткаСкай18: Я тоже по тебе скучаю

БогФутбола2014: Могу я перебраться жить в твой дом?

КрасоткаСкай18: Конечно!

БогФутбола2014: Хех. Наверно, это не так бы прекрасно сработало, да?

КрасоткаСкай18: Не знаю. Твой отец тебя достает?

Интересно, что она на самом деле хотела сказать.

БогФутбола2014: Немного. Но все хорошо

КрасоткаСкай18: Нет, не хорошо

БогФутбола2014: Он просто хочет, чтобы я был готов к пятничной игре. То, что за игрой будет наблюдать Мессини, его немного будоражит

КрасоткаСкай18: Ага… будоражит. Как же

БогФутбола2014: Не надо

КрасоткаСкай18: Прости

БогФутбола2014: Все в порядке.

КрасоткаСкай18: Грег зовет меня. Бчм⁹⁵

БогФутбола2014: Мне в любом случае уже пора в кровать

КрасоткаСкай18: Окей – завтра увидимся

БогФутбола2014: Увидимся

КрасоткаСкай18: Спокойной ночи

БогФутбола2014: Спокойной ночи

Я чувствовал себя немного лучше, забравшись в кровать и позволив воскреснуть в памяти каждому прикосновению наших пальцев и каждому поцелую прошедшего дня. Мне удалось лишь дважды прокрутить в голове события этого дня, прежде чем я погрузился в сон.

Вторник был совершенно иным.

Стоило мне только переступить порог дома, как папа уже стоял в проходе со скрещенными на груди руками.

– Ты не тренируешься во время ланча, – сказал он.

Я сглотнул и медленно опустил на пол школьную сумку.

– Там было… эм…

– Ты мне мозги не пудри.

Я замер, собираясь с духом.

– Она тебе и впрямь небезразлична, не так ли?

Я взглянул на него и немного растерялся от выражения его лица. Он не казался рассерженным – скорее… вдумчивым. Я сделал еще один вдох и воспользовался шансом.

Как идиот.

– Вроде того, – спокойно ответил я.

–А не думаешь, что время самое неподходящее? – Он прошипел последние слова, опустил руки вдоль своего тела и сжал их в кулаки.

Дерьмо.

– Она не вредит моей игре, – я попытался объяснить.

– Даже не пытайся, – ответил он. – С ней покончено.

С ней покончено.

Покончено с Николь.

Моей Румпель.

– Я не хочу…

– МНЕ ПЛЕВАТЬ, ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ! – заорал он. Я отскочил назад, в то время как его кулак врезался в стену, оставляя на штукатурке дыру. – Никакая киска не разрушит твои перспективы, ты меня слышишь? Это закончится сейчас же! Живо звони ей!

С колотящемся в груди сердцем и обдаваемым жаром от ярости лицом, я сделал шаг вперед и посмотрел на него в упор.

– Нет! – прокричал я в ответ.

На лице отца отразилась озадаченность, а когда он заговорил, то был слишком спокоен.

– Пойдем, – сказал он, – Я хочу тебе кое-что показать.

Он развернулся на каблуках и вышел на кухню. Я неохотно последовал за ним.

Кухонный стол был завален фотографиями.

Ох, блядь.

Я тут же отвернулся. Мой мозг уже итак представил, что эти изображения могли за собой повлечь, и мне не требовалось лишнего напоминания о том, что с ней случилось. Хотя я и сам знал, что уже слишком поздно, чтобы вычеркнуть их из моей памяти, все же не собирался больше на них смотреть.

– Я, на хрен, развешу их по всему городу, – сказал он и протянул мне телефон. – Звони ей. Сейчас же.

Шекспир сказал: «Так быстро исчезает все, что ярко»⁹⁶. Как никогда, я был с ним абсолютно согласен.

Теперь все было кончено.

Перевернулся на бок и обхватил себя руками. Я бы скорее предпочел получить мячом по животу от профессионального нападающего с расстояния в десять футов, чем еще раз пережить тот разговор.

Однако я буду переживать его.

Снова и снова.

Звонок…

– Привет.

– Привет, Томас! Что случилось?

Папа уставился на меня, скрестив руки на груди. Я попытался чуть отвернуться от него, создавая для себя слабую иллюзию уединения.

– Ничего, просто нужно с тобой поговорить. – Внезапно я обрадовался, что на мне была надета тренировочная футболка с моим номером. Во всяком случае, костюм подходил. Сделав глубокий вдох, я весь вытянулся и расправил плечи. – Все кончено.

– С чем кончено?

Дерьмо.

– С нами, детка, – ответил ей. – Мной и тобой. Не вышло. Я попытался с этой бойфрендовой хренью, но мне это не подходит.

Лучше уж так… по крайней мере, я ее не трахнул.

Он не тронет ее, если я сделаю то, что он велел. Я посмотрел, как он ухмылялся.

– Томас… что ты имеешь в виду? – ее голос был таким ласковым, и я почувствовал, что у меня скрутило все внутренности.

– Все и так на хрен очевидно, – рявкнул ей.

– Там твой отец? – и вновь ее ласковый голос. – Он заставляет тебя это делать?

Нет… Румпель… пожалуйста, не лезь туда.

– Нет, просто я устал играть в эту игру, – ответил ей. – Ты получила красную карточку. Тебя выкинули. Больше в тебе не заинтересованы. Поняла?