– Я буду провожать тебя в твои классы, – сказал ей.

– Ты правда собираешься вести себя так, да? Сколько официальных девушек у тебя было?

– Э-э… ни одной, – признал я.

– Я так и думала, – ответила она, кивнув и приобретя суровый вид.

– Я буду импровизировать, – сказал я. – Как на счет небольшой помощи?

– Мне, наверно, следует заниматься своей домашкой, пока ты будешь тренироваться.

– Значит, ты придешь посмотреть на мою тренировку? – Я не смог сдержать ухмылки, схватил горсть картошки фри и прожевал.

– Тебе нравится это, не так ли? – обвинила она.

– Картошка фри?

– Мысль, что я буду наблюдать за твоей тренировкой.

Я пожал плечами.

– Да.

– Почему?

– Потому что ты будешь смотреть на меня, – сказал я.

– Хочешь, чтобы я на тебя смотрела?

– Я хочу, чтобы все на меня смотрели, – ответил я. – Это вроде как связано со статусом.

– Так ты тащишься от внимания?

– Довольно сильно. – Я запихнул в рот еще фри – она была чертовски вкусной – и вытер губы салфеткой. Николь ела свою маленькими порциями, разрывая каждую пополам прежде чем опустить в кетчуп.

– По крайней мере, ты признаешь это, – сказала Николь, откинувшись на спинку стула и допивая напиток. – Ладно, если это вообще считается, мы сейчас были на свидании. Полагаю, это означает, что мы встречаемся.

– Да, встречаемся, – сказал я с улыбкой, – и завтра все узнают, что ты – моя.

Николь закатила глаза.

– Я принадлежу себе, придурок. – Она покачала головой, но тоже улыбнулась.

Возможно, Шекспир бы счел нас «посватавшимися проездом»⁴⁶, но, по крайней мере, у нас было нечто вроде совместного плана. Как бы то ни было, я думал, что будет легко убедить учащихся нашей школы увидеть в нас пару.

Но как я собирался сделать так, чтобы разговоры об этом не дошли до моего отца?

После того как я подвез Николь, мой мозг начал активно обдумывать своего рода объяснение, которое бы папа принял. Очевидно, что я не мог, как Николь, рассказать своему правду – это было бы просто глупо. Мне нужна была правдоподобная причина, чтобы, видя ее рядом со мной, он не срывался. Насколько я мог судить, был лишь один реальный вариант.

Когда я вернулся домой, папиной машины еще не было на подъездной дорожке, и это было хорошо. Я сделал домашку, потягал немного гантели в подвале – что не продлилось долго, так как начали болеть ребра – и поджарил в тостере бейгл⁴⁷. Услышав звук подъезжающей папиной машины, сделал глубокий вдох и постарался запомнить свои реплики.

– Ты пропустил тренировку, – произнес он, как только переступил порог. Он выглядел уставшим, что также было хорошо.

– Эм… да, – пробормотал я, не ожидая сходу такого, но по факту это тоже было хорошим знаком. – Я знаю, но этого не повторится. У меня все сработало.

Он бросил свой портфель у двери и прошел на кухню. Глядя на меня, он достал из ящика у холодильника стопку меню на вынос.

– Что у тебя сработало? – спросил он.

– Ну, ты же помнишь ту маленькую вишенку, верно? – спросил я. – Дочку шерифа Скай?

– Да?

– Что ж, скажем так, в этом семестре она позаботится о моих домашних заданиях, – я рассмеялся и слегка покачал головой.

– Ах да? Ты что, трахал ее вместо тренировки?

– Нет, – сказал я, тяжело сглотнув. – Пока нет. Но я хорошенько ее обработал, и теперь она сделает все, что я попрошу. Знаю, что я пропустил тренировку, но думаю, что в долгосрочной перспективе это избавит меня от кучи бесполезной работы, понимаешь? И я немного потягал тяжести, придя домой, а также потренировался с другим… эм… другим игроком и попрактиковался в пенальти.

– Тебе забили?

– Только один раз.

– Молодец.

Основной сигнал, что можно вздохнуть с облегчением.

– Думаю, если смогу некоторое время поиграть с ней в милого парня… ну, ты понимаешь… приструнить ее… действовать во всем типа как ее бойфренд…

– Трахнуть ее, как закончишь семестр, – резюмировал он. – Затем бросить и двигаться дальше, да?

– Да! – согласился я. – Вот именно!

– Звучит неплохо, – сказал папа, кивнув. Он взял телефон и начал набирать номер. – Но больше не пропускай тренировку.

– Не буду, – пообещал я. – Она уже будет делать весь наш проект по биологии.

– Хорошо, хорошо. – Он покивал и начал заказывать себе ужин.

Ни хрена себе, все прошло наилучшим образом. Время было подходящим, потому что обычно он вел себя немного полегче со мной после… что ж, просто после. Даже когда он будет присутствовать на игре, я смогу зависать с Николь, и он не будет задавать вопросы, а даже если до него дойдут разговоры, он не будет ошеломлен новостью.

Идеально.

Вообще-то, поужинав, папа был в приятельском настроении. Он спросил о моем времени пробежки, о тренировках и о том, с какой командой у нас следующая игра. Он даже позвал меня в гостиную и усадил рядом с собой, в то время как сам с пульта переключал каналы.

– Как твой бок? – спросил он.

– Не очень плохо, – ответил я. – Немного болел, когда тягал гантели.

– Ты же больше не принимал перкосет, верно?

– Нет, ответил я. – Я принял четыре таблетки мотрина.

– Хорошо, – сказал он. – Мне не нравится, когда ты принимаешь такую сильную дрянь. Это нехорошо для тебя, а ты крепкий парень. Хотя скажи мне, если посчитаешь, что тебе нужна таблетка, ладно?

Он бы не позволил мне принять ее. Я это знал. Отчасти я даже был удивлен, что он дал мне одну в первую ночь. Преодоление боли скорее совпадало с его ценностями.

– Конечно, папа.

Он потянулся и похлопал меня по плечу. Я старался не шевелиться, когда он на минуту задержал на нем свою руку, продолжая переключать каналы. В итоге он остановился на игре Кубка Мира.

– США собирается выиграть в этой игре?

– Им стоит по крайней мере поднажать, – сказал я. – В противном случае они могут не пройти в 1/8 финала.

– Когда-нибудь я увижу тебя в этих воротах, – сказал он, щелкнув пальцами. На экране появился Тим Ховард⁴⁸, сжимавший мяч руками в перчатках. Подбежав к краю штрафной площадки, он запустил его чуть ли не на другой конец поля. – Играй за клуб за океаном, но я хочу, чтобы ты занял его место в национальной сборной, когда он завершит спортивную карьеру.

– Он потрясающий, – кивнул я. Давно мы вот так запросто не сидели и не говорили о футболе – с прошлого Кубка Мира. – Хотя я бы хотел, чтобы в защите все еще был Хейдук⁴⁹. Если бы он был там, Ховарду было бы проще.

– Он всегда был быстрым, – согласился папа. – За какую команду он сейчас играет?

– Он завершил карьеру, – ответил я. – Сейчас он кто-то вроде парня по связям с фанатами в «Коламбус Крю»⁵⁰.

Мы больше часа болтали о футболе, даже вместе ликовали, когда игра закончилась с достаточным количеством очков, чтобы команда США прошла дальше. Было странно, но в хорошем смысле. Такие редкие моменты заставляли меня думать, что порой все остальное дерьмо этого стоило.

К тому времени, как мы прошлись по всем звездам команд Кубка Мира и обсудили их потенциал на попадание в финал, был уже поздний вечер. Я наконец стал готовиться ко сну. После душа принял парочку таблеток мотрина, и папа сделал мне перевязку. Как только я добрался до кровати, день повторился у меня в голове на быстрой перемотке. Я улыбнулся, вспомнив Румпель и как она забила мне пенальти, а затем поморщился, услышав вновь ее историю. Вспомнил, как Фрэнки говорил о ней в кафетерии, и припомнил рассказы о том, как он проворачивал аналогичные трюки с девчонками на вечеринках. Я никогда не видел в этом смысла, ведь он мог заполучить киску в любом случае. Я не понимал, зачем ему нужно было заниматься таким дерьмом.

Мысль о том, что он мог попробовать устроить такое с Румпель, чертовски меня разозлила. Я отбросил эту мысль. Если слишком много думать об этом, то никогда не усну, а ведь утром мне нужно забрать Румпель в школу.