– О, да, – простонал я, прислонившись головой к кафельной стенке. – Молодчина, детка… Ты талантлива.

Заметил, как после этих слов её глаза загорелись, и она начала сосать немного энергичнее. Я взглянул на нее и увидел, что глаза закрыты, словно она действительно была сосредоточена на процессе.

– Посмотри на меня, детка, – сказал ей, и она послушалась. – Вот так правильно. Хорошая девочка. Вот так. Черт, да! Я сейчас кончу, детка, постарайся проглотить, хорошо?

Я не стал ждать ответа, просто придержал ее голову и стал двигаться быстрее. Мои яйца напряглись, и со стоном я выплеснулся ей в рот. Она зажмурила глаза и стала глотать, не вынимая члена.

– Да… детка… как же хорошо! Продолжай… забери всё… да, вот так.

Она послушно продолжала глотать, пока я не обмяк у нее во рту. Я достал член, вытер остаток спермы с уголка её губ и помог подняться на ноги.

– Это было потрясающе, детка, – сказал ей. Она улыбнулась и немного покраснела. Я поцеловал ей руку и проводил по коридору обратно в спортзал. Было довольно поздно и уже не так шумно, как раньше. Звучала медленная композиция, и когда Лиза пригласила меня потанцевать, я решил, что должен ей хотя бы это. Я потанцевал с ней примерно до середины песни, прежде чем сообщить, что мне пора уходить.

– Куда ты? – спросила она.

– Домой, – ответил я невозмутимо. – Завтра с утра у меня тренировка.

Я ушёл, оставив её на танцполе. Она нормально справилась, но у меня бывали и получше. Я не хотел злить ее, потому что допускал, что позже она может пригодиться мне еще раз, но при этом не хотел, чтобы она ко мне липла. Я должен был сосредоточиться на игре.

Шекспир придумал два понятия: «Честная Игра» и «Нечестная Игра». Так уж вышло, что я хорошо разбирался в обеих.

Ну и как кто-то мог бы с этим конкурировать?

  

Глава вторая 

ПЕРВОЕ КАСАНИЕ10

Когда я прошел через парадную дверь самого огромного дома во всем городе, в ушах все еще чуток звенело. Повернувшись, я медленно и тихонько прикрыл дверь, прежде чем запереть ее. Сняв обувь, на цыпочках подошел к встроенному шкафу. Видимо, мне не было нужды беспокоиться о том, чтобы не шуметь – отец все еще не спал и был в гостиной. Было слышно, как он поднялся с кресла. Я повесил куртку и попытался мысленно приготовиться и настроиться. Он не смог присутствовать на игре из-за какой-то встречи. Может, он пока не слышал. Может же мне хоть иногда везти, разве нет?

– Какого черта, Томас? Красная карточка? – Я поднял взгляд в его ослепительно синие глаза. Его руки были скрещены на широкой груди, а густые светлые волосы нависали над бровями, в то время как глаза еще сильнее сузились.

Дерьмо.

Вот же не прет.

Я вроде как надеялся, что у меня будет время хотя бы до утра, и к тому моменту, как мне пришлось бы иметь дело с доктором Лу Мэлоуном – Главой Хирургии в Мемориальном госпитале и мэром нашего города – я бы уже все уладил. Его особо не заботило правильным или неправильным было то дерьмо, которым я занимался, но меня подловили, а этого просто не должно было случиться. Никогда. Ему не было свойственно прощение.

– Эм... да, – пробормотал я. – Но я позаботился об этом.

– Я уж, блядь, надеюсь, – рявкнул папа. Он встал и прошел в фойе, где я ставил свою футбольную сумку в специально предназначенное для нее место под моей курткой. Я задержал дыхание. – Тебе лучше не иметь каких-либо отстранений от игры.

– Не думаю, что у него был шанс, – сказал я. – Я займусь этим завтра.

Без предупреждения он толкнул меня в плечо… сильно. Я резко развернулся и попытался удержаться, схватившись руками за стену, но голова ударилась об один из крючков для верхней одежды. В глазах заплясали мелкие белые точки, и я зажмурился в ожидании очередного удара.

Его не последовало.

– Я все исправлю, – сказал я, медленно открывая глаза, но глядя в пол.

– Лучше, чтобы так и было. Вот. – Он сунул мне в руки конверт. – Знаешь, что это?

Я посмотрел на конверт с напечатанным на нем моим именем и обратным адресом «Реал Мессини».

Ни хрена себе.

– Ты прочел? – спросил я.

– Конечно же я прочел.

Чего и следовало ожидать.

Я открыл его и взглянул на письмо. Уэйн и Эндрю Мессини приезжали в наш город, чтобы лично посмотреть на меня и мою игру. «Реал Мессини» была одной из лучших команд в мире, наравне с «Байерн Мюнхен», «Манчестер Юнайтед» и «Барселона». И они были заинтересованы во мне – видели мои видео, просмотрели мою статистику. В этом году их вратарю стукнуло тридцать пять, что для футбола считается уже древностью, но Мануэль Марил по-прежнему был одним из лучших голкиперов в истории футбола.

– Я рассчитываю на тебя, – сказал папа. Он положил руку мне на плечо и сжал.

Рефлекторно я вздрогнул и затаил дыхание. Даже несмотря на то, что я знал, что был уже слишком взрослым, чтобы он мог причинить мне какие-либо по-настоящему серьезные повреждения, от таких привычек все равно сложно избавиться. Папа продолжил так, будто у меня и не текла кровь над глазом:

– Ты знаешь план. Сейчас тебе нужно лишь сконцентрироваться, Томас. Не теряй концентрации. Как дела в школе? Я не хочу, чтобы тебя что-нибудь отвлекало.

– Все в порядке, – ответил ему. Я слегка пожал плечами, надеясь тем самым скинуть его руку с плеча. Это сработало, и я глубоко вздохнул. – Сейчас только первая неделя учебного года, но пока все в порядке.

– Мне не нужно было позволять тебе записаться на эти классы по углубленному изучению предметов, – проворчал он.

Я правда-правда не хотел опять начинать эту битву.

– Пап, их всего два, – напомнил ему. – Только биология и английский. Все будет хорошо.

– Что ж, если кто-то из преподавателей поставит тебе В11 по какому-нибудь предмету – дай мне знать.

– Конечно, – пообещал я.

– И никаких девчонок, – добавил папа. – Если ты хочешь киску, я, блядь, куплю тебе киску.

– Блин, пап, – я отвернул голову, поёжившись. – Это не проблема, ладно? Серьезно, мне скоро надо ложиться спать.

– Пробежка завтра? В шесть утра?

– Ага.

–Хорошо.

Он развернулся и прошел на кухню выкинуть свою пустую бутылку из-под минеральной воды в мусорное ведро. Я воспользовался этой возможностью, чтобы как можно скорее попасть к себе в комнату. Как только я закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке, вновь смог нормально дышать. Я разделся и прихватил пару штанов свободного покроя, прежде чем отправиться чистить зубы в ванную. Я проверил в зеркале свой порез на лбу. Он был неглубоким и явно не требовал никаких наложений швов. Я промыл его и смазал кремом с антисептиком, после чего вернулся в свою комнату и сел на край кровати.

Я потянулся и вытащил этюдник с нижней полки тумбочки, перевернул на последнюю страницу: черно-белый рисунок с изображением вратаря национальной сборной США в момент, когда он спасает ворота в квалификационной игре последнего Чемпионата Мира.

Я работал над ним некоторое время, еще до начала школы. Когда мисс Месут, учитель по изобразительному искусству, сказала, что в следующем месяце будет выставка художественных работ… что ж… черт. Я думал, что он был довольно-таки хорош, чтобы показать ей и посмотреть, сможет ли он попасть на выставку. Они отбирали лишь десять работ, и я не особо надеялся, что моя попадет в их число. Она не была особо искусной – это был рисунок гребанного футболиста – но я хотел показать его ей. Не знаю почему. Я никогда никому не показывал своих рисунков.

Я достал угольный карандаш и начал добавлять немного растушевки по краям, придавая мячу чуть больше объема. Ворота вышли довольно хорошо, как мне показалось, хотя потребовалась чертова вечность, чтобы изобразить все переплетения. Я знал, что правый угол не был идеальным, и в итоге переместил вратаря на полфута12 дальше от того места, где он фактически стоял в воротах.

Я закрыл на секунду глаза, восстанавливая в памяти игру – момент, когда нападающий приближается и бьет по мячу. Я видел, как Том Ховард сдвинулся влево, согнув колено как раз под нужным углом, прежде чем подпрыгнул, чтобы достать мяч. Картинка в моей голове встала на паузу – мяч едва касается кончиков его пальцев – и прежде чем начать рисовать, я внимательно пересмотрел расположение каждого его пальца в перчатках.