— Ты должна поехать на отбор.

Слова прозвучали резко и беспрекословно. Так, что любой бы тут же подорвался и поехал хоть на отбор, хоть на край света. Говоривший привык, чтобы ему подчинялись. Он знал, как и что сказать, чтобы добиться желаемого. Он имел власть и успешно ею пользовался. Вот только с его собеседницей все привычные приемы не работали.

— На какой отбор, папенька? — с едва уловимой усмешкой полюбопытствовала его единственная дочь. Красивая, холеная, с длинными каштановыми волосами, в которых, кажется, то и дело мелькали огоньки, и карими глазами, она привлекла бы внимание многих завидных женихов. Если бы не выражение лица — равнодушное, безразличное, пустое. Мимика девушки казалась застывшей, она редко показывала свои эмоции. И никогда не улыбалась искренне. Во всяком случае, за последние пять лет никто не видел ее улыбки.

— Ферджинальд Энтерийский устраивает отбор невест для своего сына, — пояснил Антуан Кемберри, правитель Малвалии — небольшого княжества на территориях Темных земель.

Рука, в которой юная княжна держала нож, слегка дрогнула. Но в следующий момент девушка вновь обрела контроль над собой.

— А я причем? — удивленно воззрилась она на отца. — Если тебе нужен представитель на данном отборе, отправь Дерека. Он любит подобные мероприятия.

— Ты предлагаешь отправить своего брата на отбор в качестве невесты? — сердито посмотрел на дочь князь. Он догадывался, что разговор будет, мягко говоря, непростым. Но чтобы так…

— Все лучше, чем направлять на отбор невест семейное позорище, — с деланным безразличием пожала плечами княжна, но в голосе слышались издевательские нотки. Причем она сама бы затруднилась ответить, над кем сейчас насмехалась — над отцом, отбором, собой или своей судьбой? Но вникать в такие нюансы Антуан не спешил. Он с такой силой стукнул по столу, что приборы подскочили, а доверенный слуга отступил на шаг. И только дочь не шелохнулась.

— Реджина Лесма Кемберри! — разъяренно проговорил он. — Я запрещаю тебе так отзываться о себе!

— Да, папа, — равнодушно пожала плечами девушка. — Как скажешь. Но не думаю, что потенциальная сумасшедшая будет уместна на отборе невест для будущего правителя ледяных драконов.

— Ты не сумасшедшая, — отрезал Антуан. — И не станешь ей.

В его голосе слышалось столько убежденности, что хотелось верить. Вот только Реджине это никак не удавалось. Она уже смирилась. Поставила крест на себе. До тех пор, пока не найдет способ побороть свою проблему, она просто не имеет право влюбляться. Чувствовать. Жить так, как ей хочется. И уж тем более она не имела права появляться во дворце Энтерийских, прекрасно зная, какими последствиями ей может это грозить.

— Я не буду участвовать в отборе невест для Фред… — на имени голос девушки дрогнул, чего не случалось уже давно, но она смогла себя перебороть и закончить, — Фредерика.

Спокойствие давалось все тяжелее. Особенно теперь, при упоминании имени, которое она клялась себе никогда не произносить. Никогда — какое, в сущности, глупое слово. Пустое и не сбывающееся. Внутри что-то разгоралось, но пока что она могла оставаться равнодушной. Она держалась. Но долго ли она еще сможет проговорить с отцом спокойно? Он не должен знать, не должен понимать всей глубины проблемы.

— Реджи, — в голосе отца прозвучала мягкость. Он еще надеялся ее убедить, хотя прекрасно понимал, что княжна уперлась и сдаваться не собиралась. — Отбор проводится не для Фредерика, а для Себастиана. Полагаю, старший там и не появится. И никто не заставляет тебя в нем побеждать. Но присутствовать нужно. В политических интересах. Не отказывайся. Пообещай пока что подумать. Просто подумать.

Он коснулся руки дочери, словно прося пойти навстречу. И Реджина не смогла отказать. Ее отец привык приказывать, распоряжаться, но никак не просить. Это уже была уступка с его стороны. Та, которую она не могла отвергнуть сразу.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Я обещаю подумать. А теперь, если ты позволишь, я хотела бы удалиться.

Семейный обед наедине с отцом не задался. Реджина чувствовала — еще немного, самую капельку, и она сорвется. А позволить себе такое княжна не могла. Не для того она так усиленно загоняла себя в рамки последние пять лет, чтобы рисковать. Отец кивнул, и Реджина, оставив половину обеда несъеденным, степенно вышло из зала. Со стороны казалось, что она никуда не спешит, но впечатление было обманчивым. Шаг, еще шаг. Девушка мысленно отсчитывала каждый, чтобы продержаться. Не сорваться. Еще немного. Только не на глазах придворных. Она сможет.

А вот и заветная дверь. Реджина шагнула в пустую темную комнату без окон. Раздался хлопок, отделяя ее от всего дворца и его обитателей. Княжна выдохнула и отпустила себя на волю. На кончиках пальцев начали проступать яркие огни, которые становились все сильнее, разрастались в размерах, плясали вокруг нее. Это не Реджина управляла ими — они сами рвались на волю, облепляя ее со всех сторон, стремясь соединиться с ней. Если бы кто-нибудь зашел в этот момент в комнату, подумал бы, что юная княжна напоминает пылающий факел.

Впрочем, она и была огнем по своей сути. Огненной, благословленной самим Аденом. Той, чья жизнь раскололась надвое пять лет назад. И только что отец попросил ее вернуться в дом того, кто ее разрушил.

В этой комнате Реджина провела несколько часов. Огненные струи отчаянно раз за разом срывались с ее рук, словно это могло хоть как — то привести девушку к равновесию. Огонь был везде, он плясал свой замысловатый танец, вился вокруг, сводил с ума, пугал. И в первую очередь саму Реджину — она прекрасно понимала, насколько опасна и смертоносна ее магия. Причем, не только для нее самой.

Так и появилась эта комната — огнеупорная, защищенная самыми сложными заклинаниями. Комната, о которой во дворце ходили легенды. Мало кто знал об особенностях магии юной княжны. И уж тем более о ее проблемах. Это не было той информацией, которую стоит выносить в свет. Но с тех пор, как у Реджины появились трудности с самоконтролем и управлением силой, она старалась как можно реже бывать в обществе.

Реджина остановилась только в тот момент, когда перед глазами уже начали плясать огненные круги, намекающие, что она находится на самой грани магического истощения. С усталой и слабой улыбкой княжна рухнула на колени.

Теперь у нее есть два или три дня, когда она сможет снова контролировать свой огонь. Если, конечно, в жизнь снова не вмешаются обстоятельства, выводящие из равновесия.

Сидя на полу, Реджина отстраненно размышляла на тему того, сможет ли она выполнить просьбу отца. С точки зрения логики, для нее нет ничего в этом сложного. Если не нужно выигрывать, она просто поприсутствует чисто номинально и вновь вернется в княжество, когда вылетит с отбора.

Но это с точки зрения логики. А вот практически… Она не знает, в какой момент может сорваться. Не представляет, что может вывести ее из равновесия. Зато всегда помнит о том, что значит быть ребенком, не оправдавшим надежд.

А они были просто огромные. Издревле в их мире периодически рождались сущности, по легенде, рожденные самой стихией. По силе они превосходили обычных стихийных магов и были ближе к богам. Но и спрашивалось с них гораздо больше. Управлять силой сложно, еще сложнее не дать силе управлять тобой. И Реджине это удавалось. До некоторых пор.

А потом все изменилось, и пока что она еще могла противостоять своему огню. Но не подчинить, нет.

Реджина в задумчивости пробарабанила пальцами по полу. Что же ей все — таки сделать? Поехать на отбор и хоть в чем — то оправдать надежды родителей или продолжить прятаться во дворце, где она была в относительной безопасности? И окружающие люди тоже.