– Примечательно, что нет. Мыслей о его иномирности ни у кого не замечалось, подчёркнутое внимание проявлялось будто бы само собой. Мы пытались наблюдать за миром, не выходя в него и задавая произвольные координаты для открытия портала. Такая шпионская деятельность – дело долгое и неблагодарное: вероятность, что на огромной территории целой планеты мы случайно наткнёмся на что-то значимое, минимальна.

– Очевидно, нужен новый десант. Содержащий в своём составе прикрывающего менталиста с существенно большим, чем прежде, радиусом действия, – хладнокровно подытожила Ульяна. В смысле её утверждения невозможно было усомниться.

– НЕТ!!! – синхронно прорычали два мужских голоса одинаково злобным, не терпящим возражений тоном.

Ир Хальер и Ярой Тегран уставились на девушку, сверля её взглядами, словно желая просверлить дырку в её лбу и вложить в неразумную голову свой категоричный ультиматум.

– Я сам пойду, менталист из меня получше многих, – заявил Хальер.

– Пойду я, – возразил Яр, – по той простой причине, что мне-то терять определённо нечего: нет желания провести в капсуле все ночи до скончания жизни, надеясь, что система жизнеобеспечения заставит биться моё сердце, пока я сплю.

– Пойду я: по менталке у меня всегда были высокие отметки и терять мне тоже нечего, – сказал Лирн под громкие всхлипывания повисшей на его шее Иры.

– Я с радостью предложу свою кандидатуру, – заикнулся было профессор Церис, но под яростными взглядами развёл руками: – Понял, удел больных стариков – в капсуле лежать, героев дожидаться. Но пока я самолично не перепроверю все прежние образцы, чёрта лысого вы меня под колпак упакуете! Мне тоже терять нечего, так что могу исследовать тела погибших сколько душеньке угодно!

– Прекрасно, а теперь обратимся к логике, – холодно произнесла Ульяна. – В случае опасности группу необходимо эвакуировать, а с этим никто не справится лучше, чем хранительница портала, способная моментально открыть проход в наш мир из любой точки другого. Все согласны?

Дождавшись кивков, Ульяна невозмутимо продолжила:

– Хорошо зная мамину ответственность и предусмотрительность, боюсь, она будет выдёргивать группу при малейшем подозрении на ухудшение ситуации, не оставляя разведчикам возможности справиться с проблемами и выполнить то, ради чего они нырнули в чужой мир. Собственно, как мы это видели на записях: чуть накалилась обстановка – и все шпионы мигом улетели в безопасное местечко за спиной моей мамочки. А уж если среди членов группы будет папочка, то любая разведывательная миссия завершится в рекордный минутный срок. Вывод: в состав группы должен входить тот, кто способен противостоять ментальным приказам хранительницы портала.

– Благодарю за столь впечатляющую оценку моих трудов, доченька, – с лёгкой обидой ответила Алеся Хальер.

– Мам, лучших прикрывающих, чем вы с папой, придумать невозможно! Именно поэтому вам нужно остаться здесь, чтобы вмешаться тогда, когда это станет крайне необходимо, и тут я полагаюсь на хладнокровие и продуманность папы.

Чета Хальеров переглянулась и согласилась.

– Значит, идём мы с Лирном, – с облегчением сказал Яр.

– В компании сильного менталиста, который поможет вам затеряться среди местных жителей и быстро соберёт информацию из сотен и сотен сознаний в этом мире, – твёрдо дополнила Ульяна.

Глава тайной канцелярии и его супруга угрюмо промолчали, а бурные протесты Яра не были услышаны. Все студенты и преподаватели Греблина были убеждены в том, что сильнейший менталист мира справится с чем угодно, да и против логики ее рассуждений возразить было нечего.

«Спасибо, что поддержали меня, родители», – признательно произнесла Ульяна, транслируя мысленное послание отцу и матери. Она бы не смогла отпустить Яра одного, она бы умерла от беспокойства! А отговорить его от опасной миссии не представлялось возможным без нарушения строжайших законов, обязательных для менталистов.

«Учимся быть родителями взрослой дочери, – тяжко вздохнул отец. – Ох, и трудная это учёба: куда сложнее, чем высшая магия!»

«Да, но ты, дочка, помни: никто и никогда не помешает нам тебя выпороть, если начнёшь бездумно рисковать своей жизнью и возникнет крайняя необходимость в воспитательном родительском воздействии!» – добавила мать.

В окончательные планы вынужденно внесли коррективы: у Лирна перед самым стартом остановилось сердце. Целитель справился с проблемой сам, но уровень его магических сил заметно снизился. Идея нагрузиться амулетами-накопителями встретила резкое общее противодействие:

– Если остановки в другом мире участятся? Если сердце подведет в критической ситуации, когда надо срочно убегать или моментально принимать решение? – задал Хальер резонный вопрос.

– То же самое относится и к Яру!

– У него резерв за сотню и возможность быстро пополнить его за счёт моей дочери: как известно, господин Тегран обожает злиться на сильных менталистов, – сухо напомнил Хальер.

Так и вышло, что в итоге перед дверью матери Триса стояло не три, а два мага. У обоих на запястье сигнальный датчик, завязанный на ментальную магию, в функции которого входило сообщать их текущие координаты «прикрывающим» и передавать ментальный призыв об эвакуации. Выбор точки выхода из портала Ульяна обосновала так: во-первых, обе высадки на людные улицы оказались провальными; во-вторых, они по-прежнему обязаны известить родственников о кончине паренька; в-третьих, ей казалось крайне важным проверить, отреагирует ли мать Триса на известие о смерти сына столь же флегматично, как мать Керна.

Собравшись с духом, Ульяна уже собралась постучать в дверь, когда Яр положил тяжёлую ладонь на её плечо:

– Скажи-ка, над дверью Керна тоже была укреплена видеокамера?

– Где ты её видишь?! – встрепенулась Ульяна.

– Вверх и влево посмотри: небольшое углубление в дверной коробке. Металл и дерево по-разному реагируют за тепловые стихийные заклинания, и я сразу заметил это внедрение. На площадке ещё две двери в другие квартиры, но над ними камер нет.

– Мы со Стаком не заметили камеры, но мы не стихийники, – нахмурилась Ульяна. – Честно говоря, мы и не пытались её обнаружить, мы же не думали...

– Думать надо всегда, это по жизни занятие небесполезное, – прошептал горячий мужской голос у её шеи.

Губы Яра скользнули по девичьей коже, вызывая бег по спине взбудораженных мурашек. Сглотнув, Ульяна замерла и уточнила:

– Проблемы с сердцем? Тебе нужен магический обмен?

– Почему ты так решила?

– Потому что ты стараешься меня разозлить.

– Я стараюсь сделать нечто иное, но, похоже, мне не хватает опыта, – усмехнулся Яр и выпрямился. – Что ж, у меня ещё будет шанс поднабраться его, если удастся выяснить, что за заразу притащили из этого мирка.

Разобраться сразу не получилось: над ними распахнулся хитро замаскированный люк в потолке, из которого выпали крепчайшие стальные короба, накрывшие их с головой. «Клик-клик», – и оказавшаяся в полной темноте металлического ящика Ульяна почувствовала, как этот ящик сдвинулся чуть в сторону вместе с ней и намертво защёлкнулся на скобы, выступившие из пола. Шум, пробивавшийся снаружи сквозь стальные монолитные стены, говорил о том, что Яра тоже замуровали в ящике, и он сильно недоволен этим обстоятельством. Стукнула дверь квартиры, в которой должна была бы жить мать погибшего Триса. Однако шаги, раздавшиеся возле двух зафиксированных ящиков с живой начинкой, явно не принадлежали женщине, как и голоса:

– Поймали!

Ульяна отпустила на волю свою магию, и та довольно понеслась ко всем разумным объектам, что неосмотрительно оказались рядом с сильным менталистом. В квартире напротив никого не осталось, вокруг её временной тюрьмы сверкали искрами четыре незнакомых сознания. Сознания были мужскими, полными самодовольства и уверенности в успехе.