«Они пропускают тех, кто пришёл без дурных намерений», – поправил Яр.

«Покажи мне хоть одного, кто тут ходит с дурными намерениями! Я и говорю: всех пускают, кому дойти до тебя не лень. Ладно, Лесли – она своя, практически родная, а если кто другой нагрянет?»

– Лесли?! – вслух воскликнул Яр, и на его возглас в коридор вышла белокурая сестрёнка Ульяны.

– О, привет! Поздновато домой возвращаешься, целитель, – сказала девочка, недовольно тряхнув косичками. – Я тут проголодаться успела!

Проглотив всю массу своих вопросов, Яр гостеприимно распахнул дверь кухни. При виде выставленного на стол пирога Лесли гневно засопела:

– Вот куда все вкусности из нашего дома исчезают! «В общежитии съем, дома уже досыта наелась», – передразнила она Ульяну, пародируя её голос. – Я, пожалуй, почаще к тебе заглядывать буду.

– Заглядывай, – разрешил Яр. – Родители не будут волноваться, что тебя вечером дома нет?

– С чего бы? Они уверены, что я дома есть, – пожала плечиками бойкая сестричка Ульяны, налегая на пирог. – И вообще, им сейчас не до меня.

– Почему же? – улыбнулся Яр.

– Сестру мою за принца замуж выдают, не слышал, что ли?

Из рук Яра выпал и разбился на осколки заварочный чайничек. Коричневая лужа расползлась по полу уродливым пятном. Лесли оценила безобразие и явную неготовность хозяина жилплощади навести порядок, и взялась сама магичить, убирая и пятно, и осколки чайника.

– Когда? – глухо спросил Яр.

Лесли закончила уборку и демонстративно задумалась, постукивая себя пальцем по лбу:

– Когда? У меня жутко дырявая память на даты всяческих важных событий, у нас это семейное. Но я, как человек предусмотрительный, ношу с собой записную книжку. Или вот газету, как сегодня.

Она извлекла из необъятного внутреннего кармана кофточки мятую газету, шлёпнула её на стол и вернулась к пирогу. Яр потерянно прочитал передовицу: Ульяну действительно просватали за какого-то принца. Автор статьи многословно описывал неисчислимые достоинства избранника Ульяны и их великую, неземную любовь друг к другу. Венчание должно было состояться через десять дней, в центральном храме столицы Велейской империи.

Через десять дней как раз закончится сессия... Занятия у первокурсников должны будут идти до осени, но практикум по менталистике будет уже вести другой преподаватель...

– Господи, ты-то чего так помрачнел?! – в сердцах высказалась Лесли. – Я из дома сбежала, чтоб горьких рыданий не слышать, так и тут весёлых нет!

– Каких рыданий? – вскинулся Яр.

– Сестрица моя льёт слёзы в три ручья. Если бы меня замуж за прекрасного принца отдавали, я бы так не убивалась, – фыркнула Лесли.

– Так она не хочет выходить за него замуж?! – невероятно обрадовался Яр.

– Хм-ммм, трудно сказать. По логике рассудить: с чего бы не хотеть? Прекрасный принц, не без мозгов, смею заметить, и весьма себе вежливый. С другой стороны: зачем бы ей рыдать и ссориться с отцом, если замуж хочешь?

– Ульяна поссорилась с отцом? Из-за чего? – попытался разобраться Яр в сумбурном детском рассказе.

– Папа говорит: родители на то и нужны, чтобы уберечь детей от ошибок, так что идёшь замуж за принца. А сестра упёрлась, что молодой баран, и не хочет. Только всё равно пойдёт, несмотря ни на какие глупые клятвы: у папы не забалуешь, я это точно знаю, – авторитетно заявила Лесли, доедая пирог и запивая его водой, раз уж чайник почил в мусорном ведре.

– Погоди, её выдают замуж против воли?! – ахнул Яр.

– Вроде того. Но ведь не за абы кого, а за прекрасного принца! Мечта всех разумных женщин! Ульяна у нас, конечно, никогда не отличалась особым «разумением»...

– Лесли, этого не может быть! Кто способен принудить к замужеству сильнейшего менталиста мира?!

– Не сильнейшего, а одного из сильнейших, – поправила Лесли. – Моя мамочка не слабее сестрёнки, а уж в паре с папочкой способна сотворить ядерный взрыв.

– Мы в паре с Ульяной тоже много чего можем! – вспыхнул разнервничавшийся Яр, бегая по кухне.

– Наверное, можете, но сейчас-то она сидит и рыдает в одиночестве, – логично заметила Лесли.

Замерев посреди кухни, Яр впервые задумался над целью прихода к нему Лесли. В сердце его вспыхнула безумная надежда:

– Это она тебя ко мне послала?!

Лесли пренебрежительно фыркнула:

– Ты слишком высокого мнения об умственных способностях моей сестрички. Я сама себя послала! Ну так что, рыцарь иномирный, готов спасти чудовище от прекрасного принца? О, вижу-вижу, что готов, вопрос был чисто риторический. Пошли к порталу, проведу в наше поместье – я для тебя стащила у Ульяны разрешение на выход в империю.

Следуя за белокурыми косичками, Яр размышлял над ситуацией. У него не укладывалось в голове, что умный, адекватный, любящий дочь мужчина способен насильно выдать её замуж за нелюбимого человека. Если бы он не держал в руках свежую газету с убийственными новостями, это вещественное доказательство слов девочки, то не поверил бы в скорое замужество синеглазки! Конечно, газеты сообщали, что брак заключается по любви, но зачем бы Лесли лгать ему о слезах Ульяны? Девочка казалась такой искренней, такой обеспокоенной судьбой сестры, что Яр не мог ей не поверить.

«Король Грандин Сиарет тоже адекватен и любит свою дочь, но это ничуть не помешало ему принудительно сосватать её за некроманта, несмотря на все слёзы и мольбы обожаемого чада, безумно боящегося навязанного жениха. Удобно прикрываться расхожей фразой, что родители лучше знают, в чём счастье их детей, а у власть имущих это счастье детей всегда находится поблизости от интересов государства. Мне трудно понять такой подход, поскольку я никогда не принадлежал к власть имущим, но действие этого правила я наблюдал не раз и не только в моей стране».

В любом случае ему надо проводить малышку до дома и поговорить с Ульяной: вдруг, ей действительно нужна помощь.

Они вышли из портала у широкого многолюдного тракта. Здесь только-только начало смеркаться: между Греблином и столичным районом Велейской империи было три часа разницы во времени. Стражники, дежурящие у врат, почтительно поздоровались с Лесли, с любопытством присмотрелись к Яру и дружно воскликнули:

– А, вы тот иномирный целитель, что помогал после взрыва в Малгане!

– Да, так что можете не провожать меня до крыльца дома, за мной Яр присмотрит, – важно кивнула Лесли.

– А как тебя одну в портал пустили, когда ты в Греблин направлялась? – шёпотом поинтересовался Яр, когда они отошли от стражников.

– Глупый вопрос: укрылась ментальной иллюзией взрослой тёти, – фыркнула Лесли.

– Бедные твои родители, – вздохнул Яр.

– Никто не заставлял их быть моими родителями, – беззаботно ответила Лесли.

На развилке тракта были установлены указатели на столицу, на ближайшие крупные сёла и на поместье Хальеров. Лесли повела Яра кругом, мимо центрального подъездного пути, вдоль кустов, за которыми Яр распознал невидимые глазу защитные и сигнальные заклинания. Он вслед за девочкой скользил под нависшими ветками деревьев, чувствуя себя всё более нелепо. В просвете зелени показалось высокое величественное здание, и Лесли сказала:

– Видишь третье справа окно на втором этаже? Это спальня моей сестры. Следующее открытое окно – её гостиная. Сестра сегодня такая уставшая и так не в духе, что наверняка уже ушла к себе и скоро ляжет спать. Добирайся сам, ты, по слухам, маг не слабый, а меня скоро родители искать начнут, так что я не буду тревожить охранные плетения папочки и зайду с центрального входа. Среди домочадцев магов нет, маги – только члены моей семейки. Успеха!

Белые косички мелькнули и скрылись. Яр остался думать, потихоньку расплетать кусочек защитной магической сети и ждать, когда сгустятся сумерки и дом Хальеров утихнет.

Солнце село. В комнатах второго этажа постепенно погасли огни, светились только большие окна нижних гостиных. Яр проскользнул в сад, залатал проделанную им брешь в охранной системе дома и укрылся чарами невидимости. Поблизости магических аур не регистрировалось, и он выдвинулся к дому, прикидывая на ходу, как он будет объясняться с папочкой Ульяны, если не удастся избежать столкновения с ним, а главное – что он будет говорить самой Ульяне! Он выставит себя на посмешище, если она добровольно идёт под венец.