– Не сомневаюсь, – на удивление сухо ответила синеглазка, объявила, что урок закончен, и ушла.

«Максик, это она пирог в холодильник принесла?» – воспользовался новыми ментальными умениями Яр.

«Конечно. Всегда она еду носит, и мама моя с нею».

«Тогда я ничего не понимаю!»

«А по-моему всё просто: если кто-то носит тебе вкусных мышек, то он хочет быть твоим другом».

«Но я-то хочу, чтобы она была мне не подругой, а женой! Понимаешь разницу?»

«Понимаю. Но когда хотят быть женой, то вначале тоже приносят вкусных мышек. А потом, позже, ты их жене всю жизнь носишь, разве у людей не так?»

«Видимо, не так...»

В родительском поместье идиллически пели птицы и стрекотали летающие и прыгающие букашки, принося умиротворение душе менталиста. Если бы у Яра врождённый блок затрагивал не только область мыслей, но и сферу чувств, насколько проще жилось бы Ульяне! Вечные злость и недоверие ранили сердце куда меньше, чем сменившие их симпатия и игривое дружелюбие: чувствовать, что отношение Яра к ней кардинально изменилось, но знать при этом, что оно никогда не перейдёт заветной черты любви, было невыносимо.

«Выход у меня один – упорно держать его на расстоянии вытянутой руки, на дистанции преподаватель-студент и самой поднимать блоки в его присутствии, как сегодня. Яр, как всякий искренний, вежливый, добросердечный человек, стремится поддерживать тёплые отношения со всеми, кто не имел несчастья утратить его уважение. Передо мной он чувствует вину и хочет искупить свою прежнюю обидную подозрительность в отношении меня, оттого и старается разрушить мою намеренную холодность».

Он прекрасно владеет бытовыми заклинаниями, что очень удобно в домашнем хозяйстве, – Яр представить не мог, как резанула по сердцу эта фраза, ведь общего дома у них никогда не будет, умения он продемонстрирует своей Тае. Их вылазка во вражеский мир останется их единственным «свиданием». Сероглазый рыцарь с блеском исполнил свой долг защитника, раскрыл зловещий секрет иномирцев и благородно протянул оливковую ветвь мира соратнику-менталисту. Только соратнику нужна совсем не дружба...

«Дружить с любимым мужчиной возможно, наверное, для людей, но для мага-менталиста это слишком тяжёлое испытание! Видеть его чувства к другой, ловить даже сквозь щиты искры его любви и восторженного поклонения другой, узнать, что он стал отцом детей другой женщины...»

Ульяна потрясла головой и с силой потёрла занывшие виски. Счастье можно обрести не только в личной жизни, иначе во многих мирах не процветала бы идея принудительных браков.

Её мысли опять оказались пророческими: по аллее сада в её сторону с широкой улыбкой двигался друг детства, старший сын Левана, принц Лирмийской империи.

– Ни слова о замужестве, иначе рассержусь, – без обиняков предупредила Ульяна.

– Сердитый менталист – это слишком страшно, так что нем, как рыба, – рассмеялся её товарищ. – Я пришёл сюда как раз, чтобы спокойно пообщаться, не приплетая в беседу политические интересы наших стран и отцов. Расскажи мне лучше про Греблин: удалось разобраться с загадочными смертями студентов? В имперской прессе старательно обходят стороной все новости университета, кроме чисто статистических: сколько студентов набрано, сколько закончило курс обучения, сколько осталось трудиться во благо нашего мира.

– О, ты не представляешь, сколько всего вскрылось при расследовании этих смертей, выглядевших поначалу как совершенно естественные, – оживилась Ульяна, решительно отодвигая глупые страдания по чужому мужчине в дальний уголок своего сердца.

Друг внимательно слушал, изумлённо вскрикивал и под конец мрачно насупился, качая головой. Решение ира Хальера об отмене спецкурса он совершенно одобрил:

– Твой отец очень умный человек и его решения всегда безошибочны.

– О каком решении речь? – ледяным тоном спросил кронпринц Лорелл, возникая перед ними из-за поворота дорожки. – Ульяна, я последние тридцать шагов ощущаю, как меня захлёстывают сентиментальное дружелюбие и нежелание идти на конфликт, и очень прошу предоставить мне право испытывать лишь собственные чувства.

– Сколько угодно, если они не выльются в невежливую ссору, – холодно ответила Ульяна. – В противном случае я помогу тебе сделать тридцать шагов в обратном направлении.

– Прекрати нагнетать всеобщее миролюбие, пожалуйста, – бледно улыбнулся Лорелл. – Прекрати, пока я не полез к кузену с поцелуями и объятьями. Обещаю вести себя в рамках приличий.

– В рамках приличий вызовешь брата на дуэль? – усмехнулась Ульяна.

– И не только его!

«Прости, дорогая, но я выскажусь: тебе лучше сделать выбор и во всеуслышание объявить о нём, иначе ситуация раскалится до межнационального конфликта. Лореллу легче смириться, чем бесконечно надеяться, что выбором в итоге снова станет он сам. Собственно, торийцы тоже угомонятся лишь после официального объявления о твоей помолвке», – подумал верный друг Ульяны.

– Выбор? Отлично, я делаю выбор! – разозлилась Ульяна. – Можете объявить о нём во всех империях! Итак, первое: я воскрешу второй древний портал нашего мира без всяких условий. Как только получу греблинский диплом, стану хранительницей портала, клянусь в этом.

Магическая вспышка подтвердила клятву, и лирмийский принц довольно кивнул курчавой головой.

– Второе: приоритетным направлением моей деятельности, как дипломированного специалиста, станут преподавание в университете и работа над проблемой возрождения источников магии во всём мире, а не только в моей стране, где эта работа и без меня ведётся достаточно эффективно. Клянусь в этом!

Ещё одна магическая вспышка, и доведённый до белого каления менталист продолжает:

– Если кто-либо из прекрасных принцев по какой бы то ни было причине сделает мне предложение руки и сердца, я заложу ему ментальную установку жениться на первой встречной! Первой, что попадётся ему на глаза, когда будет бегом нестись прочь от меня! Клянусь в этом!

Зарево магии над садом привлекло внимание обитателей поместья: к месту выяснения отношений потянулись самые храбрые любопытствующие. Менее храбрые остались поодаль и на всякий случай позвали хозяйку дома.

Лорелл растеряно посмотрел на Ульяну:

– Но за кого ты собираешься выйти замуж?!

– Ни за кого, – вздохнула выпустившая пар девушка. – Счастье не только в любви и браке, верное служение на благо людей – тоже счастье. Я верно услышала твои мысли, что отец отправляет тебя на север с инспекцией?

– Да, – уныло подтвердил кронпринц. – Ты можешь отменить свою клятву...

– Доброго пути, Лорелл, – решительно произнесла Ульяна, и кронпринц вынужденно зашагал на выход.

– Скажи, что ты не заложила ему незаконных метальных установок, – прошептал Ульяне на ухо лирмийский принц.

– О, я просто посоветовала ему внимательнее присмотреться к красавицам из высшего общества северных провинций, – заверила Ульяна.

– Ты любишь кого-то, с кем не можешь быть вместе, да? – прозорливо заметил её друг, и Ульяна еле удержала слёзы.

Она удерживала их, когда из портала выскочила взволнованная мать. Удерживала, когда сидела за семейным обедом. Удерживала, когда провожала друга на порог поместья. Удерживала, выслушивая речи отца о неразумности клятвенных обещаний, даваемых в запале под влиянием гнева.

– Хорошо, что у тебя есть разумные родители, способные оградить от ошибок! – сурово заключил Хальер. – С твоим «разумением» всё ясно, советую жить моим!

Ульяна не сдержалась: убежала из гостиной и горько разрыдалась, закрывшись в своей спальне.

Засидевшись в лаборатории генетиков и до конца выслушав их горячий диспут о структуре генов модифицированных иномирцев, Яр прилетел домой, горя желанием дочитать занимательнейший раздел учебника о сцеплении генов и кроссинговере. Макс встретил его на пороге радостным урчанием и неожиданной просьбой:

«Ты сказал бы мне, кого в твои комнаты пускать можно, а то заклинания на двери и окнах пускают всех, кого не лень!»