Ну, и вишенкой на торте моей никчемности, преобразовывать мир и запугивать врагов своей магией я тоже совсем не могу. Все тот же тест определил мои боевые способности как величину едва ли не отрицательную. Иными словами, если даже я всю свою последующую жизнь посвящу развитию магических способностей, быть может, к концу этой жизни, я буду представлять собой некоторую опасность для… допустим, мухи или дождевого червя. Причем, насчет первой я еще сильно сомневаюсь: муха верткая, там по площадям бить придется, у меня таких сил точно не будет.

Одно хорошо, этот чертов тест от бессонницы мне все-таки помог. Я едва до кровати своей добрался. Ударился головой о подушку и отрубился на полтысячи минуток.

Проснулся я от громогласных криков Салаватика, слава богу, на дворе уже утро было, выспался.

— Серега! Вставай скорее! Наша Шушера родила!

Однако занятное известие. Соскочил с постели, принялся лихорадочно одеваться.

Когда я дошел до клетки с нашей домашней питомицей, там уже чуть ли не вся женская половина нашего поселения умилялась. Шушера, даром, что ее гнездо теперь занимало большую часть клетки, разлеглась у его входа, снаружи, выставляя пять голых сосущих ее комочков на всеобщее обозрение.

— А почему два из них серые, а три — розовые? — Вопросил я удивленно.

— А я знаю! — Принялась просвещать меня в этой важной области крысоводства Марина, сноха подчиненного нашего Тихона, Данилы. — У меня в детстве тоже жила крыса. Те, что розовые, они, наверное, в маму, у них потом отрастет белая шерстка, а серенькие — в папу, станут серенькими.

— Ну, все, наличие серого крысюка в нашем доме можно считать доказанным, — подхватил эти разъяснения Салаватик, за что немедленно был обруган:

— Фу, Самигуллин, не говори о серых крысах, они противные.

Вот и разбирайся после этого в запутанных двойных женских стандартах своим простым мужским умишком! Серые колбаски-голыши, которые потом станут обычными крысами — это мило, а вот их родитель, в которого они наверняка пошли и станут его полными копиями, — противно и вообще недостойно упоминания в приличном обществе.

И еще… можете считать меня циником и живодером, но рождение у нас аж целых пятерых крысят мне понравилось. С практической точки зрения. Теперь можно не заморачиваться покупкой еще одной крыски в зоомагазине, чтобы на ней можно было опыты на токсичность моих новых препаратов проводить.…Хотя, разумеется, подождать с этим делом мне все же придется, благо, крысята, если мне не изменяет память, растут очень быстро и через пару-тройку месяцев окажутся уже вполне пригодными для опытов. Мой же концентрат из годзиллы, по идее, эти месяцы сохранится без проблем.

Говорят, большое особенно ярко видится на расстоянии. Ну, а то, что эти месяцы мы суетились не зря, лично для меня стало особенно заметно, когда мы собрались в очередной наш выезд в сторону цивилизации. Там, где раньше с территории поселка один единственный броневик выезжал, теперь уже двигалась небольшая колонна: два броневика, спереди и сзади, охраняли тоже не совсем беззащитный грузовик. К тому же и грузов в этот раз мы с собой везли значительно больше, а на вырученные доходы опять же планировались очередные закупки на нужды нашего нового поселения. Короче, худо-бедно, но маховик развития начал раскручиваться.

— Блин! Тут мы точно не проедем! — В сердцах возгласил Самигуллин после того, как с вершины заросшего лесом холма рассмотрел возникшее на нашем пути препятствие. И нет, несмотря на то, что мы сейчас продвигались по довольно обширной холмистой равнине Иного мира, какие-нибудь чудища и даже природные условия тут были абсолютно не при чем. Препятствие нашему продвижению в направлении Паселов создали люди, устроившие военные действия прямо по ходу нашего движения. Хорошо еще, что выстрелы из пушек и пулеметов на открытой местности слышно очень далеко, соответственно, мы не въехали всем своим отрядом прямо на поле боя, а заблаговременно остановив нашу колонну, отправились на единственном броневике в сторону самого высокого холма для разведки.

— Ну, и какие у кого будут идеи? — Задал я вопрос членам нашей могучей кучки, состоявшей в этот раз из меня, Салавата и Стаса. Кабан в этот раз был оставлен в поселке. Его территорию и ту часть женщин, которые не поехали в нашу торговую экспедицию, тоже надо было кому-то защищать.

— Можем ударить им в тыл, — неуверенно предложил Самигуллин, сам заранее понимая абсурдность своего предложения.

— Им, это кому? — Уточнил я, имея в виду тот факт, что даже определить, кто есть кто, и где, чьи позиции, среди высокого разнотравья было довольно проблематично. Ясно видно только пару тяжелых броневых средств, чуть ли не танков, двигающихся от нас наискосок и вспухающие время от времени темные грибки разрывов.

Салават только плечами пожал, не став настаивать на своем предложении.

— Остается два варианта, — это Стас попытался озвучить свое видение мира, — мы или возвращаемся, или пытаемся это безобразие объехать.

— Места под хранение замороженного мяса, если не вывезти то, что загружено, у нас практически не осталось. — Блин, Салаватик сегодня сам капитан Очевидность.

— Попробуем в объезд, лишь бы по пути еще на кого-нибудь не нарваться, — подвел я итоги нашему короткому совещанию. — Если возьмем левее, то как раз можем выехать на трассу до Иганска.

— Столица — это хорошо! А уж какие там девочки! — Оставил за собой последнее слово Салаватик, после чего мы в быстром темпе начали спускаться с холма в направлении оставленной у подножия бронемашины.

Что я там говорил по поводу своей никчемности, в качестве мага времени? Беру свои слова назад. Если бы не мое предчувствие, волком вгрызающееся в загривок и солнечное сплетение, фиг бы мы вообще выжили на этом пути. Два раза пришлось срочно останавливаться, проводить дополнительную разведку и, в результате, сворачивать еще дальше в сторону от продвигающихся на нашем пути больших отрядов противника. Как результат, от трассы на Иганск мы очень сильно отклонились в сторону. По факту, нам уже даже казалось сподручнее двигаться не в сторону столицы, а вообще в сторону форпоста, который мы, с Салаватиком, не так давно и со скандалом покинули.

Впрочем, до самого форпоста мы тоже, хоть и не так много, но не доехали. Мое предчувствие вдруг с неодолимой силой потребовало, чтобы мы отклонились еще раз в сторону. И нет, в этот раз оно вовсе не о грядущей опасности впереди предупреждало. Совсем другое ощущение. Словно вдруг в детство вернулся, в утро Нового года, когда только что проснулся и идешь к елке в твердой уверенности, что Дедушка Мороз подложил тебе туда что-то очень замечательное. Возможно, автомат на батарейках или даже большой набор солдатиков, состоящий аж из двух враждующих между собой отрядов: ковбоев с их ружьями, лассо и пистолетами и украшенных перьями и медвежьими шкурами индейцев.

Индейцев в конце пути, куда меня привело мое провидение, не оказалось. Зато там был привал беженцев из того самого форпоста, в направлении которого мы сейчас и продвигались.

— Сережа, вот совсем не ожидал тебя тут увидеть! — Услышал я мужской, немного надтреснутый голос, едва только вышел из кабины нашего броневика в сторону сильно встревоженных нашим появлением людей.

Хм, можно подумать, я ожидал повстречать в полевых условиях такого человека, как Святослав Петрович, очень опытного артефактора по каким-то своим, неведомым мне причинам выбравшего в качестве места жительства даже не какой-нибудь полноценный поселок, а всего лишь безымянный форпост. Впрочем, не ожидал — не значит, не обрадовался. Обрадовался, да еще как. Мировой мужик, этот артефактор!

Собственно основную историю злоключений жителей форпоста я в исполнении Святослава Петровича и выслушал. Впрочем, столпившиеся вокруг остальные беженцы отдельными своими репликами и просто согласным гулом тоже немало проясняли сложившуюся у них безрадостную ситуацию.

Итак, по мнению моего собеседника, ситуация в их форпосте не обошлась без предательства. Иначе просто не объяснить, как захватчики из Юрьевского княжества смогли проникнуть на строго охраняемую и неплохо защищенную территорию без единого выстрела. Причем, не со стороны диких земель, а по тракту, ведущему в сторону внутренних земель княжества и самого Иганска.