Принцессе Марии девятнадцать лет. Выглядит младше, поэтому сам император вечно говорит: «Семнадцать». Боится, что иначе дочку сочтут перестарком?

«Слухи», вы бы уже заткнулись, а? Или ладно — трещите. Такой доклад монсеньору получится — всем докладам доклад! А если перехватят — такая казнь за шпионаж! Доказывай потом, что всё это любая девчонка на балу знает.

Принцесса Юлиана. «Самая прекрасная дама империи», — хвастается император Борис. Ее дядя и отчим в одном лице.

И ведь не врет. В кои-то веки. И, может, даже не преувеличивает.

Принцесса ослепительна как… солнце. И так же спалит неосторожного. Не зря император оба раза был женат на невероятных красавицах. Итог этого — родной сын Роман и падчерица Юлиана. Ничего не взяли от родного и приемного папаши. Разве что опасный нрав.

Говорят, что и узник Константин — шшш! — удался в мать. Тоже красавицу. Только он еще и характером.

Может, отойти подальше? Если этих двух юных дур сейчас прихватят — Алану тоже не отвертеться.

Громогласный герольд — пощадите уже уши, а? — объявляет первый танец. Это теперь на каждом такое грозит?

Император отказывается. Величественно. И хоть не громко!

А вот не нужно было все регалии на себя цеплять. Но ведь столько лет небось мечтал об этом — в тени-то брата?

Впрочем, по слухам, он не такой уж хороший танцор. Да и отяжелел с годами. Крепкий, широкоплечий, мужественный Роман станет таким же. Только много раньше.

Бал открывают… а вот не наследник с супругой. Сразу шепотков прибавилось. И не только девичьих. Евгения уже хоронят, что ли?

Так и есть… то есть гроб еще не несут. По сияющей бальной зале под тысячами свечей и взглядов плывет самая красивая пара дворца. А заодно двора и Мидантии. А послушать кое-кого — так и всего подлунного мира.

Принц Роман и принцесса Юлиана. Кузен и кузина. Возможный наследник престола вместо Евгения и предполагаемая невеста то ли принца Гуго, то ли короля Мэнда. То ли счастливица, то ли приговоренная.

И впору обзавидоваться в очередной раз. Танцует Роман великолепно. А Юлиана… обворожительно. На нее сейчас весь двор пялится. Даже забыли, что принцесса. Впрочем, с учетом ее смелого декольте… Ни Мария, ни София себе такого не позволили.

Пока Алан пялился, а ядовитые девчонки примолкли, прочие пары втягиваются в танец. Евгений всё же повел свою хрупкую, печальную жену.

Этот танцует приличнее Эдингема… но не лучше половины двора. Взглядов не привлекает.

А вот и господин посол решил покривляться. Старые кости поразмять. Лучше бы пример с императора взял, а? Пьет тот куда больше, но пьянеет явно медленнее.

Ко второму танцу Алан успел прикрыть уши. Будто бы поправляя воротник. Так что обошлось.

Дамы приглашают кавалеров. Нагрянуло из Квирины. Небось, заранее расписано, кто кого. Чтобы не нарушить приличия.

Точно. Мария приглашает своего брата Евгения. София — никого. Не полутайного же любовника, в самом деле. Его «по слухам» сюда вообще не зовут. Титулом не вышел.

Половина девиц идет с отцами, дядьями и братьями. Жены — с мужьями. Присмотренная Романом замужняя красотка вообще предусмотрительно скрылась. Небось, с черного хода.

Если, конечно, уже куда не уволокли. Вглубь дворца или на загородную виллу. Гуго позволял себе такое лишь с горожанками, редко — с нетитулованными дворянками. Роман и с графиней не побоится.

Да и жертвы Гуго чаще потом уходили живыми, чем нет. И даже иногда с золотом.

Шепоток сзади вдруг смолк.

Легкий шорох изумрудного бархата. Малахитовый оттенок огромных глаз — темнее, чем у Ирэн. Темная бронза локонов. Открытые точеные плечи, полуобнаженная пышная грудь. Тончайшая талия и грациознейшая походка. И — легкий аромат золотых роз.

— Кавалер Эдингем.

Его решено казнить? Судя по бешеному взгляду принца Романа — да.

А если откажешь принцессе — выйдет не лучше. Не полупьяный же посол вступится. И не его завидущие прихлебатели. Эти ненавидят не самого Алана, так монсеньора Ревинтера.

— Вы мне не откажете?

Эдингем деревянно подал руку самой прекрасной даме Мидантии. Или даже всего подлунного мира.

Юлиана его еще и выше на полголовы — отлично. Лучше не бывает.

Алана не просто казнят, а сначала еще и выставят шутом!

— Ваше Высочество…

Не отдавить бы ей ноги. Алан танцует более чем средне. А уж в чужой стране, с принцессой и под ненавидящим взглядом мстительного принца-садиста…

— Я решила, это будет весело. — Смеются губы, смеется прекрасное лицо, смеются даже глаза… но в их глубине — зеркальная ледяная гладь.

О такую — разобьешься. На множество мельчайших осколков.

А жестокая красавица перешагнет их и пойдет дальше. Грациозно помчится в танце.

— Вас повеселит моя смерть?

Что он несет? Сейчас его казнят и без всякого Романа.

— Успокойтесь. Я успею перетанцевать со многими. Вас Роман забудет.

Как самого неинтересного?

Кажется, весь танец ведет она. От Алана толку сейчас…

Да еще и все пялятся. На Юлиану и на неловкого его.

— Я просто хочу приятно провести время, пока мой отчим гадает, чье предложение руки и сердца принять? Карла, Гуго, Мигеля Мэндского? Для меня, конечно.

— Карл же женат… — выдавил Алан.

— В своем письме он любезно сообщил, что скоро овдовеет. У него, как и у моего братца Романа, это быстро. Так что сможет жениться снова.

— Сочувствую.

— Не стоит. Я как раз гадаю, кого проще убить. Вам, надеюсь, не жалко?

— Нет… — пробормотал Эдингем.

Почему-то он ей поверил. Полностью.

— Вот и правильно. Все мы смертны, как говорят философы.

Танец кончился, право выбора для дам — тоже. К счастью.

Кого именно травить — выберет не принцесса. Разве что быстрый или медленный яд.

Кто из женихов поумнее — женится на такой, как Мария. А всех поименованных Юлианой — не жаль точно.

Уши Алан зажать не успел, ну и к змеям их! Всё равно такого уже наслушались.

Принцесса даже не успела дойти до своих. Роман и Евгений направились к ней одновременно. Старший перехватил кузину раньше, младший не стал прилюдно драться с братом. Вместо этого сунулся к безответной Марии.

А Эдингем предпочел отойти еще дальше от центра зала. Хватит уже с него танцев.

Отошел неудачно. Тут как раз кресла и столики «для стариков». Для наплясавшегося господина посла и не плясавшего господина Скорпиона Мидантии. И для обсуждения любимых развлечений последнего. Романа еще сюда пригласите. Чтобы уж точно осталось только застрелиться.

К змеям этот прием, дворец и службу! И туда же Алана — за то, что имел глупость во всё это влипнуть. Нельзя было отказаться выполнить приказ? Всегда можно уволиться! Или банально сбежать.

Когда-то Эдингем служил принцу Гуго. А потом в него стрелял. И то же желание сейчас вызывает Мидантийский Скорпион. Да, союзник монсеньора Ревинтера. Но как же чешутся руки (и шпага!) перерезать ему горло! И сколько же безвинных людей тогда выживет…

Мешает одно. Нет, даже не служба Бертольду Ревинтеру. Просто Алан всё еще не готов умереть, обменяв жизнь на смерть посторонней дряни. Когда речь шла о спасении Эйды — дело другое. А вот за эфемерные понятия о чести…

Для такого нужен Анри Тенмар. Но как быть, если ни одного Анри рядом нет, зато всяких разнообразных мразей — выше крыши? Даже крыши самого высокого и древнего дворца, чтоб ему вместе с ядовитыми хозяевами! А то и с насквозь пропитанной отравой страной.

Кто там рассказывает жуткие сказки о Мэнде? Их нагло списали с Мидантии.

Половина гостей уже пьяна вдрызг. А Алану больше двух бокалов нельзя — служба. И потом — не хочется походить на Гуго. Или на худших из его «игрушечной армии».

Или на Романа. Тот уже три кувшина выглушил точно.

Да и глупо хранить относительную трезвость в почти безопасном Эвитане, зато нажираться в змеином логове.

Прежде Эдингем наивно считал себя циником — среди других таких же. А теперь ясно, что на родине был просто светлый Ирий доверия. И порядочных людей — пруд пруди. И нормальных девушек.