— Вам настолько интересно, Никита Назарович?

Мадам-кокон задрала нос выше прежнего, пока я глаза потирал руками. Немногочисленные коллеги по несчастью приклеили свои взгляды ко мне. Все, кроме Васяна. Она упорно глядела на женщину по ту сторону стола.

— Ничего против добровольно-принудительных взносов не имею, — улыбнулся, откидываясь на спинку единственного здесь кресла, расположенного в углу кабинета, — просто ночь на дворе, а завтра тяжелый рабочий день. — Посмотрел на зомбированного пацана и девчонок, которые тоже не бодрствовали, и пожал плечами. — Вы на них посмотрите, — усмехнулся, когда Васька, как по стойке «смирно», спину выровняла, — думаете, серое вещество хоть каплю информации усвоило? Вряд ли, но вы можете продолжать, только… — Приставил ладонь ребром к уголку рта и прошептал, подмигивая. — Связки зря надрываете.

Вика усмехнулась. Я улыбнулся настолько широко, насколько позволяла растяжка мышц, и сложил руки на груди.

— Спасибо за заботу, Никита Назарович — спокойно ответила мадам-кокон и окинула оценивающим взглядом всех присутствующих, — время, и правда, позднее. Завтра перед завтраком жду вас у себя на пятиминутку. Все свободны, кроме Василисы и, — она еле слышно выдохнула прежде, чем сказать, — Никиты Назаровича.

В меня уперся тяжелый взгляд мадам-кокон. Вожатые засуетились, а я со скукой рассматривал заурядный кабинет. Кресло для отдыха, видимо, занял я. Остальные устроились на стульях, которые, словно по приказу, поставили на места до того, как покинуть помещение. Шкаф, стол, кулер с водой, компьютер. Интерьер не отличался оригинальностью. Коричневый в сочетании с белым. Даже у бабулек в деревне коврики в яркую полосочку, квадрат или ромб, а тут будничная серость и отсутствие вкуса.

— Итак, — Софья Николаевна вышла вперед и пристроила ягодицы к краю стола, прищуриваясь в уже привычной манере, — никому в лагере не хочется сталкиваться с подобными проблемами. Честно говоря, у нас таких случаев давно не было.

— Неужели? Да, вы скучно живете.

Усмехнулся и снова подпер голову рукой. Спать хотелось сильно, и если бы не бубнеж мадам-кокон, то я бы наверняка вырубился. Все-таки кресло было максимально комфортным, и обстановка с теплым освещением располагала ко сну.

— Скучно? — Тон Софьи Николаевны был ровным, словно она не испытывала никаких эмоций. — Что же, — женщина потерла ладони, продолжая сверлить меня взглядом, — тогда у меня возникла хорошая идея. Вы, Никита Назарович, станете наказанием для наших провинившихся.

— Не понял…

От слов мадам-кокон напрягся всем телом и улыбку держал на автомате, ожидая продолжения.

— А что тут понимать? Теперь вы занимаетесь двумя ребятами из группы, а Василиса продолжает работать с остальными по предоставленному графику.

— Двумя? — Я присел на край кресла, вопросительно подняв брови. — Один же был.

— Второй помогал.

— Почему я? Больше воспитателей не нашлось?

— Наслышана о ваших талантах руководителя, Никита Назарович, — на губах мадам-кокон появилась легкая улыбка, которая не предвещала для меня ничего хорошего, — думаю, вы станете для Вячеслава и Ильяса прекрасным примером…

Довольно посмотрел на Ваську, которая еле сдерживала смех, что меня насторожило, и прищурился. С чего это вдруг такая пауза повисла?

— Прекрасным примером того, как себя вести нельзя. — Подытожила Софья Николаевна и хлопнула в ладоши, после чего указала на дверь пальцем. — Об остальном поговорим утром. Сейчас идите к себе.

— А вот мне сейчас подробности интересны…

— Разговор окончен, Никита Назарович, — мадам-кокон ответила грубо, и мои брови взлетели вверх, — вы были правы. Боюсь, серое вещество не усвоит то, что я скажу. Приятных снов!

Женщина отвернулась, а я рот открыл, чтобы на место ее поставить, но уловил движение рядом. Васян проскользнула к выходу, и я, скрипя идеальными зубами, сквозонул за ней. Не думал, что она такая шустрая. По коридору до лестницы долетела, как колибри. Я еле догнать успел.

— Внимания моего захотела, да?

С усмешкой спросил, смотря, как длинная коса качается при каждом шаге ее обладательницы. Васька громко фыркнула, но не обернулась, продолжая переставлять ноги на ступеньки в том же скоростном ритме, что и до этого.

— Больно надо.

— Тогда зачем наплела о моих руководительских талантах?

Послышался неприятный скрежет. Кажется, кто-то себе зубы стер от восторга. Васька остановилась на последней ступеньке и презрительно зыркнула на меня.

— Без меня желающих хватает, — она прищурилась и сжала пальцами перила, словно боялась сорваться и надавать мне по макушке, — а от твоего внимания, Баринов Никита Назарович, у людей из носа кровь идет. Так что, увольте.

Васян развернулась и пошла в сторону своей комнатушки, которая находилась не так далеко от моей. Освещение слабое. Коридор пустой. Сам бог велел пошалить.

— Не будь душной, Васька, — настиг ее ровно в тот момент, когда она открыла дверь и зыркнула на меня, — я же тебе помогал.

— Помогал? — Фыркает и отталкивает меня, чтобы войти в комнату. — Ты лучше держись подальше и не мешай мне работать.

— Я…

Дверь хлопает перед моим носом, и я кривлюсь от желания ее вынести. Что за девчонка упрямая?!

— Ва-а-ась… — Протягиваю предупреждающе и постукиваю по дверному полотну пальцами. — Вася-а-ан…

— Слушай, — ее миниатюрный носик появляется в крошечной щели, — ты веселись на здоровье и помогай, кому хочешь, а мне, пожалуйста, не мешай выполнять свои обязанности, хорошо?

— С чего бы…

— Хорошо.

Очередной хлопок по носу заставляет крепко сжать кулаки. Смотрю на чертову дверь и в голове куча гадких мыслей пролетает. Слышу возню за тонкой преградой, и взгляд сам падает на замочную скважину. Не мешать, говоришь. Улыбка расплывается по лицу, как мороженное по горячему асфальту. О’кей!

Я не могу нормально спать с той самой поры, как в моей жизни появился Баринов. Человек-проблема вырастает на каждом моем шагу, словно поганка на трухлявом пне, и даже дождика грибного не требуется. Ворочаюсь с бока на бок, мучаясь от кошмаров с участием Никиты, и просыпаюсь совершенно разбитой. События последних дней, будто огромным камнем, прибивают к постели, с которой я не стремлюсь вставать. Лежу до того момента, пока визглявый рингтон на телефоне не сигнализирует о необходимости поднять свое тело. Только после этого присаживаюсь на край кровати и шумно вздыхаю.

Сегодня будет тяжелый день, если учитывать вчерашние события. Начиная с того утра, когда мальчишки надо мной пошутили и задрали сарафан, стало ясно, легко мне не будет, но я не думала, что все окажется настолько плохо. Славик представлял собой бомбу с ускоренным механизмом действия, а его друг был чем-то вроде детонатора. Парочка Твикс, как назвала их теть Соня. Она не высказывала ярого недовольства Бариновым, но и восторгом такое состояние сложно назвать. Нам обеим он был, как рыбья косточка в горле. Вроде и есть можно, и пить, а колет все равно, напоминая о себе.

Я старательно не замечала мажора, отбросив в сторону тот факт, что он не вспомнил, как кинул в меня бутылку, и занималась своим делом, как умела и могла. Никита же был сторонним наблюдателем, и меня это вполне устраивало, потому что стоило ему оказаться рядом, как в меня бес вселялся. Хотелось треснуть его чем-то тяжелым по голове, и это вовсе не томик Булгакова. Он вел себя нагло и буквально купался во внимании девчонок. Вика от него практически не отходила, а потом он взял и услужил ей — решил уделить свое ценное время детям из наших групп. Даже глупый бы понял, что Баринов так выделывается перед ней. У Викули чуть слюни на газон не закапали в этот момент, да и Алла была не далека от восторженного обморока. Меня же это жутко раздражало. По моей логике Никита должен был проводить игры, исходя из интересов детей, но никак не для очарования еще пары девочек в свою коллекцию. Если учитывать то, что ночью он шел с Викой, то у него получилось. Список пополнился.