Она перевела взгляд на столик, за которым я сидела. Из всех присутствующих лишь у меня не было напарника. Даже тупой бы догадался, где собака зарыта. Отключила слух, не желая слушать подробности. Просто жевала на автомате, уставившись в тарелку. Шушуканье прервалось, когда активный спортсмен вошел в столовую и принялся осматривать весь зал. Алла и Вика вытянулись, как по струнке, рассматривая парня. Он перекинул футболку через плечо и продолжал светить мускулами, заставляя даже повариху задержать на них взгляд. Изо рта снова вырвалось фырканье. Я отодвинула тарелку и взяла кружку с какао, с удовольствием втягивая в легкие его аромат. Он напоминал о детстве и сестре. Обо всем, чего порой так сильно не хватало.

— Доброе утро, Васян!

Я даже вздрогнула от веселого тона Баринова, который с шумом поставил поднос на стол и развалился на стуле, поигрывая мышцами. В моей груди мигом вспыхнул новый приступ ненависти к этому наглецу. Я запихала в рот блинчик и проигнорировала его приветствие. Васян… Вот же… Как же… Бесит!

— Ведьма не в настроении, — утвердительно произнес он и улыбнулся, — плохо спала, да?

— Не твое дело, — буркнула с набитым ртом и глаза закатила, когда он снова принялся показывать степень прокачки мышечной массы, — прикройся.

— Боишься, что не сможешь сдержаться, — Никита вопросительно поднял брови и продолжал усмехаться, строя при этом наивные глазки, — при честном-то народе… Васька-Васька…

Хотелось треснуть ему чем-то увесистым, но жаль, книги под рукой не было, а все остальное можно приравнять к холодному оружию.

— Ничего я не боюсь, — скривилась, наконец проглотив несчастный блин, — просто не хочу, чтобы к столу чайки слетелись.

Баринов удивился, но тут же понял, что к чему, поймав заинтересованные взгляды девчонок.

— Привет, дамы! — Громко сказал, а я зубами скрипнула. — Не составите мне компанию?

— Конечно.

Алла активно заерзала на стуле, а я поднялась не в состоянии выносить фарса. Смотреть, как Баринов клеит вожатых, мне не хотелось.

— Васьк, ты куда это собралась? — С таким же ангельским личиком произнес Никита, пока я спокойно ставила посуду на поднос. — Так не терпится? Так меня подожди.

Какой же идиот, честное слово!

— Ага, обязательно, — огрызнулась и хотела уйти, но задержалась около него, — знаешь, Баринов, нормальные люди сначала душ принимают, а потом идут завтракать, а то как-то, — я намеренно нос скривила, — пахнет не очень…

С гордо поднятой головой пошла своей дорогой, а Никита засопел, но ничего не сказал, потому что к нему подсели две активистки, слета начиная тараторить. Я лишь улыбнулась. Наслаждайся, мажорик, недолго осталось.

Сонная лощина. Именно так могу охарактеризовать атмосферу в летнем лагере. Вроде вокруг раздаются голоса детей и иногда их смех, взрослые чего-то суетятся, а я зеваю, не прикрывая рот рукой. Рядом мелькает тело то Аллы, то Вики. Девчонки отчаянно пытаются привлечь мое внимание, но не удается. Их мотивы не вызывали в меня интереса, даже слегка раздражали. На лицах светились маски благодетели, а в глазах мелькал азарт. Сто раз такое проходили.

— Эй!

Кривлюсь и зыркаю в сторону улыбающегося пацана, который зарядил мне по голове мячом. Тот самый малой, который сдал меня мадам-кокон. Мяч поднимаю и слишком резко бросаю в него, а тот в свою очередь руки выставляет вперед, и надо же! Мячик отлетает в бок и ударяется точнехонько по стратегически важному месту Васяну. Не проходит и секунды, как в меня впивается полный ненависти взгляд, и все, что я могу сделать, так это развести руки в стороны и состроить невинные глазки. Малой еле смех сдерживает и переглядывается со своим дружком, а Васька, естественно, презрительно фыркает. Готов поспорить, что если бы не детки, то ведьма покрутила бы у виска, показав, как я ей «дорог».

Она игнорирует меня по всем фронтам. После едкого замечания в столовой единственным ее ответом было: «Сам смотри. Глаза есть и мозг, надеюсь, тоже!». Дальше она возилась с детками из отведенной нам группы, а я то валялся, то сидел на лавке, пока они изображали игру под чутким руководством Васяна. Что она пыталась показать своим бунтом, я не понимал, да и не хотел. Если ведьма желает летать на метле одна, то флаг ей в руки. Я с превеликим удовольствием отдохну в сторонке и погреюсь на солнышке.

— Вы по очереди с ребятами занимаетесь, да?

Будто невзначай спрашивает Вика, когда их мяч улетает за мою спину. Она идет, рисуя из себя модель и ненадолго останавливается, смотря на меня. Я же от Васьки взгляда не отрываю. Бедная не может приструнить двух дружков, которые разлагают дисциплину. Ей еще ни одну игру не удалось провести должным образом из-за малого. Он то нарывался на пацанов из другой группы, то попросту не обращал внимания на ее слова. В общем, всячески доводил Ваську, и я видел, что та уже вся на нерве, дергано придумывает очередную игру. Я сам помнил, как нас выводили на свежий воздух и приучали к активным видам спорта. Я любил волейбол, а остальные игры не вызывали у меня восторга. Знал же, что все уступать будут, потому что я сын важной шишки, ну кроме дружков моих. Вит и Дэн отрывались по полной программе и предпринимали попытки обойти меня, но если уж я что-то захотел, то непременно это получал. Порой, используя самые гадкие методы.

— А мы вот вместе, — продолжает настырная девица, кидая мяч своей напарнице, — так легче.

Бросаю на девчонку равнодушный взгляд и снова впиваюсь им в Васяна. У той и вовсе щеки красными пятнами на бледной коже стали. Так и до инфаркта не далеко. Поднимаюсь и выпрямляю спину, после чего потягиваюсь с ленцой, пока Вика глаза об меня стирает.

— Вместе и правда проще.

Говорю больше для себя, а не для недалекой Викули, и иду вперед. Она за мной шагает, обдавая едким ароматом духов. Наверное, флакон на себя бахнула, перепутав с приворотным зельем. Тошнит аж.

— Ребят своих подзови.

— Чего?

Она удивленно хлопает длинными искусственными ресницами и смотрит на мои губы, словно предмет для молитв увидела. Делаю шаг в сторону от маньячки и улыбаюсь, указывая на их группу.

— Совместную игру замутим. Всем жизнь упростим.

Подмигиваю Викуле, чтобы до ее темной головки быстрее дошло. Она агакает и идет к Алле, пока я с опьяняющим чувством собственного совершенства шествую к Ваське. Вот кто точно не станет любоваться творением моих родителей, и я не могу понять, жаль мне, или наоборот.

— Мяч давай.

Руки протягиваю, но в ответ получаю лишь насупившееся личико. Молчит и зубы стирает от недовольства. Мяч сжимает, как трусы родненькие, чтобы не упали. Я улыбку выжимаю и с трудом выдергиваю из ее рук чертов мячик. Не знаю, что мной руководит в этот момент, но хочется, чтобы ведьма на меня по-другому смотрела и не считала неприятно пахнущим пацаном. Я же десять раз себя после понюхал. Ни-че-го. Стойкий аромат дорого дезодоранта и ни толики неприятного запаха пота.

— Отдохни, Васян, и дай профи поработать.

Намеренно фразой цепляю, но Васька лишь хмурится и нос задирает, отходя в сторону. Указывает на поле и бровями поводит, складывая руки на груди.

— Смотри и учись, как с детьми общаться нужно.

Фырканье позади сиропом на душу льется, и я прошу ребят встать в одну линию. Объясняю правила игры. Малой рожи кривит, пока я распинаюсь. Бесит всячески, поэтому слегка толкаю его в сторону, на что получаю «эй» в спину. Дружка его цепляю.

— Вот и вышибалы.

Слежу за расстановкой и удовлетворительно киваю, потирая руки. Алла и Вика шушукаются и сахарными глазками стреляют. Игра начинается, и я улыбаюсь, довольный собой. Несколько раз останавливаю и заново правила объясняю.

— У тебя круто получается.

Льет комплиментом Викуля, и я упускаю момент, когда малой сцепляется с одним из мальцов другой группы. Весь щетинится и орет, надвигаясь на того несчастного.