— Ничего не могу поделать. Это единственное освещенное место в комнате.

— Я вынуждена заявить протест относительно вторжения в мою частную жизнь.

Римо указал пальцем на экран:

— Чиун, расшифруй-ка это.

— Это по-русски.

— Это я уже усек. Что там написано?

— Ей приказано ликвидировать меня, — сказал мастер Синанджу. Кинге показалось, что он не столько разгневан, сколько слегка раздражен. Это было странно.

— А что насчет меня? — спросил Римо. И в его голосе, к вящему удивлению Кинги, не было ничего, кроме досужего любопытства.

— О тебе ни слова. Ты для них мелкая птица.

Кинга молча взирала на экран монитора, чувствуя, как сердце ее начинает бешено колотиться. Еще секунда, и она стерла бы все это — и они бы никогда ничего не узнали. Теперь же в глазах ее отражались злосчастные фосфоресцирующие зеленоватым огнем русские буквы.

— Римо, тебе я не хотела причинить зла, — стараясь сохранять спокойствие, сказала она.

— Что так?

— Я обожаю тебя.

— Свое обожание ты демонстрируешь в какой-то прохладной манере.

— Я всегда чувствовала себя несколько скованной в обществе мужчин.

— Поэтому стены твоей квартиры увешаны непристойными изображениями женщин? — спросил Чиун, обведя комнату рукой. Лицо его с узкими щелочками прищуренных глаз в зловещем зеленоватом отсвете напоминало незрелый лимон.

— Я не понимаю, — сказала Кинга.

Внезапно зажегся свет. Повсюду на стенах висели литографии и репродукции эскизов и картин, посвященных одной и той же теме — женскому телу.

— У вас, кажется, довольно узкий кругозор, — сказал Римо, окинув комнату восхищенным взглядом.

— Ты говоришь вздор. Это произведения искусства. У вас, американцев, похоже, совсем нет эстетического вкуса.

— Просто мужчинам не часто предлагают позировать.

— Вид обнаженного мужчины представляет собой отталкивающее зрелище. Женское же тело, напротив, ласкает взоры обоих полов, — заявила Кинга.

— Это точно, мне вроде тоже нравится это зрелище, — сказал Римо.

— С вашей стороны было весьма неучтиво вламываться в мою квартиру и...

— Да ты и сама не очень-то церемонишься — приезжаешь в страну и шпионишь.

— Я не шпион.

— Ты и не венгерка.

— Хорошо, я открою правду. Я наполовину венгерка. Мой родитель по мужской линии был русский. Мне стыдно, но обстоятельства моего зачатия связаны с изнасилованием. Мне больно в этом признаваться, но это так.

— Давай оставим в стороне факты личной жизни, — прервал ее Римо. — На кого ты работаешь?

— Я вольный художник. Кто больше предлагает, тот и получает мою верную службу.

— Лжешь! — вскричал Чиун.

— Я говорю правду. А теперь, когда вы прочитали мои инструкции, позвольте мне уничтожить их. Вам уже все известно, так что они для вас больше не представляют интереса.

На сей раз ее руку, снова потянувшуюся к клавиатуре, перехватил старик кореец. Теперь она почувствовала не стальную прохладу, ее насквозь пронзило странное ощущение — будто в ее плоть впились острые иглы, которые предварительно окунули в едкую кислоту. Точно смертоносные яды впитались в ее кровь, которая разогнала их по всему телу, так что оно наконец скорчилось и в судорогах сползло на пол.

От боли у нее звенело в ушах.

— На кого ты работаешь, русская? — Сквозь этот звон услышала она голос старика корейца.

— Я не могу сказать, — стиснув зубы, простонала Кинга.

Языком она извлекла из отверстия на месте отсутствующего зуба мудрости капсулу с цианистым калием. Она думала, что проделала это незаметно, но ошиблась.

В следующее мгновение боль стала нестерпимой. Язык вывалился у Кинги изо рта, а вместе с ним на ковер выпала капсула, которую тут же раздавила обутая в сандалию нога. Вслед за этим нога с силой надавила на ее голову.

Кинга не выдержала.

— ФСК! ФСК! Я работаю на ФСК! Мой шеф Станкевич, ФСК!

Римо вопросительно посмотрел на Чиуна:

— Что такое ФСК?

— Не знаю, — ответил Чиун. — Я знаю другое — с этой тварью, которая собиралась убить меня, покончено.

— Она не смогла бы убить тебя, даже если бы у нее под лифчиком была спрятана нейтронная бомба.

— Дело не в этом. — Чиун еще сильнее надавил пяткой на голову, и та с хрустом треснула, подобно перезревшей дыне.

— Чиун! Черт подери, я же собирался назначить ей свидание.

— Ты ужасно неразборчив насчет женщин, — буркнул Чиун, вытирая сандалию о ковер.

— Она первая, кому я хотел назначить свидание за... не знаю сколько лет. Я даже не успел сделать первый шаг.

— Тебе бы и не удалось его сделать. Она не любила мужчин, только женщин.

Еще раз оглядев комнату, Римо промолвил:

— Видимо, ты прав. Но должен признать, что мне было приятно поговорить с женщиной, которая совершенно не запала на меня.

— Если ты предпочитаешь общаться с лесбиянками, то этого добра и без нее хватает, — сказал Чиун.

— Не смешно. — Римо взял телефонную трубку и позвонил Харолду У. Смиту. Для этого он всего лишь нажал кнопку с цифрой 1. Автоматическое реле, вмонтированное в телефон, адресовало его звонок — через Диксвилл-Нотч — в «Фолкрофт Санитариум».

— Римо?

— А кто же еще?

— У меня проблема.

— С русскими?

— Нет. С Кингой Зонгар. Согласно моим сведениям, до восемьдесят восьмого года ее просто не было на свете.

— Похоже, и после девяносто шестого ее не будет.

— Что вы имеете в виду? — недоверчиво спросил Смит.

— Чиун избавился от нее.

— Причина?

— Мы были в ее квартире. На ее компьютер пришло сообщение. Чиун говорит, что оно было на русском.

— Она и была русская, — подтвердил Смит.

— Кто-то приказал Кинге убрать Чиуна. Им известно, кто он.

Стоявший рядом Чиун кивнул:

— Даже русские знают, кто такой Чиун.

Отвернувшись от него, Римо продолжал:

— Я бы прочитал, что написано на экране ее монитора, но там полно перевернутых Эн и Ар и еще каких-то странных букв — они как будто вверх тормашками.

— Где вы сейчас?

— В квартире Кинги. Если интересуетесь, она скоро освободится, — заметил Римо.

— Минуту. Я уточню ее номер.

Римо повернулся к Чиуну и произнес:

— Почему бы тебе не прикрыть ее одеялом? Она же голая.

— Это твоя знакомая, — буркнул Чиун, не сводя глаз с экрана. — Вот сам и прикрывай ее наготу.

В трубке снова раздался голос Смита:

— Я получил доступ к ее компьютеру.

— Как вам это удалось?

— По телефонному номеру, зарегистрированному на имя Кинги Зонгар.

— Вот это да, — сказал Римо. — Умно.

В трубке послышалось легкое жужжание, затем снова голос Смита:

— Пытаюсь выйти на отправителя.

— А это еще каким образом?

— Адрес указан наверху сообщения.

Римо растерянно посмотрел на экран:

— Где?

— Верхняя строка.

— Я вижу что-то вроде дабл-ю, оборотную эн и ти.

— По-русски это напоминает одно непристойное слово.

— Какое? — спросил Римо.

— Дабл-ю по-русски читается почти как звук "ш". Перевернутое эн звучит как долгий "и", "т" аналогичная английской ти.

— Смит, я сегодня что-то плохо соображаю. Может, скажешь слово целиком?

— Ладно. Это слово «щит». И по-моему, я вычислил их электронную почту в Москве.

— Она сказала, что работает на ФСБ. Еще бы знать, что это такое.

— Федеральная служба безопасности русских. Бывший КГБ. Однако извещение об использовании электронной почты поступило не из их штаб-квартиры на бывшей площади Дзержинского.

— Возможно, адрес заблокирован.

— К сожалению, точный адрес пока установить не удается.

— Значит, тупик?

— Нет. Я сузил квадрат поисков до четырех кварталов по улице Горького. Думаю, вам с Чиуном будет полезно отправиться туда. Попытайтесь что-нибудь раскопать.

— Негусто для начала, — заметил Римо.

— Если верить сообщению из Москвы, ее руководство связывалось с Главкосмосом — это российское космическое агентство. Если ничего не узнаете, попробуйте там.