Парень продолжал докладывать Эквуду о происходящем, а вот я напрягся. Демоны! Если это гвардейцы герцога и они обыскивают дом, то наверняка найдут почтовик, а значит скоро выйдут на меня, и дядя поймет, что мы как-то связаны с Илейн! Мне придется прекратить участие в поиске, чтоб не привлекать внимание к остальным, да и сам Фаервуд может преподнести мне какой-нибудь неприятный сюрприз, особенно учитывая тот факт, как рьяно он ухватился за девочку. Надо быть предельно осторожным, а главное, – готовым к неожиданностям… 

«Я взаперти, – дошло до меня, когда, очнувшись не в своей кровати, в небольшой и совершенно незнакомой комнате, уверенно подошла к двери и попыталась отворить ее. Не тут-то было! По ее краям тускло мерцал контур, подсказывая, что без наложившего заклинание мага ее трудно отворить. Особенно сейчас, когда на турнире, я исчерпала почти весь свой магический резерв, и нужно было время, чтобы его восстановить. – Это что? Ирония судьбы? Не брачные узы, так узы заточения?» – размышляла я, недовольно пыхтя.

Тут же подбежала к окну, на котором была толстая кованая решетка. На улице уже светало, вдалеке был лес и поля, а в маленьком дворе, взглянув вниз через прутья, увидела двух охранников, поставленных прямо под окном.

Такое положение не устраивало совершенно! Мало того, что без предупреждения, и без согласия меня насильно хотели взять в жены, так теперь еще и держат взаперти, как пленницу! Я нахмурилась и грозно засопела. Какое они имеют право?! Возмущению и злости не было предела. Хотелось на волю, а еще кушать…

Побарабанив кулаком в дверь и не дождавшись никакой реакции извне, стала размышлять, что делать дальше. У меня ушло не больше минуты, чтобы обдумать, как наверняка привлечь к себе внимание и отомстить за свое совершенно непримиримое положение. Только уж не слишком ли это?.. Тут же отогнала эту мысль и улыбнулась – злорадно и самодовольно.

Осмотрела помещение и приметила на полке у камина увесистую статуэтку, оценивающе взглянув на нее и взяв в руки, примерилась и запульнула ею в запертую дверь. Тишину, царящую в комнате, нарушил оглушительный грохот: ударившись о деревянное полотно и сделав в нем вмятину, статуэтка полетела на пол, звонко рассыпаясь на осколки.

Прислушавшись и подождав пару минут, так ничего и не дождавшись, сделала вывод: шум не произвел должного эффекта. И продолжила разрушения. В ход было пущено все, что попалось под руку: летали статуэтки, вазы, трещал стул, несколько раз брошенный в дверь и наконец запущенный в окно. Стекло, дребезжа осыпалось на пол комнаты и слетело с подоконника вниз, на тропинку у дома. Охрану, как ветром сдуло, но ко мне так никто и не явился. Дальше была табуретка. Рассыпалась она сразу, по комнате разнесся треск ломаемого дерева: и от двери, и от самой табуретки. Все эти звуки эхом отдавались по всему зданию. Я вошла в кураж, так никем не остановленная.

Лишь минут десять спустя, когда из окна мною было выброшено зеркало от сломанного трюмо, а снизу послышалось чье-то громкое ругательство, поврежденная мною прежде дверь в комнату распахнулась.

На пороге стоял Фаервуд. Он с грохотом захлопнул ее за собой, да так, что та, едва не слетела с петель. Я вздрогнула и, схватив с пола отломанную ножку табуретки, замерла. По телу непроизвольно прокатилась дрожь, как это бывало часто при его появлении. Но страх был сейчас каким-то вялым, несмотря на то что я ожидала увидеть кого угодно: прислугу, быть может охрану, но только не его. Тяжело дыша, с подозрением и готовностью сопротивляться, смотрела на герцога, а он на меня. С минуту мы оба стояли напротив друг друга, хмуро наблюдая за противником.

Я была распалена, раздражена и разгневана: просто в подобной ситуации мне больше ничего не оставалось. Никто не обещал, что я буду вести себя тихо. У него не было совершенно никакого права держать меня здесь! Убивать точно не убьет, я ему очень нужна, – это мы выяснили в храме, но тем не менее тревога присутствовала. Несмотря на адреналин, растекающийся по венам, я отчетливо понимала – смерть не единственное, что он может мне предложить. От представления возможных вариантов поежилась и посильнее вцепилась в палку.

– Уж простите, что побеспокоила Вас и нарушила покой! – Стараясь скрыть накатывающую тревогу, как можно более негодующе произнесла я. Вскинула подбородок и, храбрясь, добавила, наблюдая, как переведя взгляд с меня, герцог осмотрел комнату, оценивая нанесенный ей ущерб. – Мне было скучно!

– Я заметил! – Рявкнул Фаервуд, вновь останавливая свой взгляд на моей скромной персоне в куче щепок и стекла. 

В комнате ничто не осталось нетронутым; что не удалось сломать, было испорчено. Представила, как я должно быть выглядела сейчас со стороны: растрепанная, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, в грязном платье, с зазубренной ножкой в руках: на которых по-прежнему красовались повязки с проступающей кровью. Я нещадно ранилась, продолжая раз за разом швыряться деталями интерьера. А ради чего?! Умирать, так красиво! Просто я не сдамся!

– И чего ты этим добивалась? – Поинтересовался герцог, оскалившись. – Если рассчитывала, что тебя тут же освободят, то ошиблась!

– Я стучала, но сюда никто не торопился! – Подметила я возмущенно. – А так удалось привлечь хоть чье-то внимание!

– Ну что ж, привлекла, – вновь рявкнул Фаервуд, опять окидывая взглядом комнату, усеянную осколками стекла и обломками мебели. Затем злорадно добавил:

– За ущерб вычту из твоих карманных денег, когда поженимся.

– Карманных денег?! Не рассчитывайте! – С вызовом бросила я и сощурилась. – Вы мне не муж и не станете им!

– Я бы не был так уверен на твоем месте, – победно усмехнувшись, произнес герцог. 

Повернувшись к поломанной двери и стукнув по ней кулаком, вновь повернулся ко мне. С его лица не сходила надменная улыбочка, и я напряглась. И совершенно не зря. В комнату вошел один из гвардейцев, держа в руках книгу и шкатулку. Те самые, что были спрятаны в моем шкафу! Весь мой боевой настрой тут же сошел на нет, и я побледнела.

Герцог таки нашел рычаги давления! Как же так вышло?! Эйдан не прочел записку? Он не знает, что со мной и где меня искать? Почему он не пришел в дом и не забрал почтовик? Под ударом оказались оба: и друг из библиотеки Саймон, и Эйдан. И если второй еще мог что-то противопоставить Фаервуду, то Саймон – точно нет.

Хрупкого, ранимого парня герцог раздавит, как букашку!  

– Вот такой ты нравишься мне гораздо больше, – довольно протянул скрипучим голосом Фаервуд сразу же заметив мой испуг и тут же, скривившись, добавил: – Женщина должна знать свое место и испытывать не любовь, а трепет к своему хозяину.

От неприятной брезгливо брошенной фразы о никчемности слабого пола и их беспрекословном подчинении меня всю передернуло! Я стиснула зубы поплотней, едва сдерживаясь, чтоб не послать герцога с его мнением очень далеко… и главное – навсегда! Но сейчас не стоило. Об этом мне напомнили книга со шкатулкой. Сильней сжав в руках палку, вся напряглась, как пружина. Крушить комнату уже не хотелось, появилось новое, куда более сильное стремление: убить того, кто сейчас стоял передо мной!

Как же мне надоело лицезреть его ухмылки, наглость и высокомерие. Великие Стихии! Как его вообще на себе земля носит?! Где справедливость?! Почему вот такие демоны всегда выходят сухими из воды и продолжают творить злодеяния?!

Я тяжело задышала, гневно глядя на герцога исподлобья и выше приподняла палку, подсказывая Фаервуду, о своих искренних желаниях.

– Умерь свой пыл, девочка! – Угрожающе прорычал герцог, наблюдая за мной. – Не испытывай мое терпение! Схватить тебя ни мне, ни охране не составит труда, лишь попусту тратишь силы. А они мне еще понадобятся.

– Да катись ты… – Все-таки не сдержавшись, прошипела я.

– Непременно, – усмехнулся герцог, делая шаг ко мне. – Вот как только выясню, кто твой муж, так сразу и помчусь… На всех парах.