Защита монстра лопается, что заставляет его издать громкий рассерженный рык. Я опять швыряю Кардинала, приказывая метить в глаза. Следом выпускаю струны, тоже направляя в морду твари. Но броненосец оказывается не дурак. Опускает башку, подставляя твёрдую пластину. Топор ударяет по ней, выбивает искры и со вспышкой возвращается мне в руку. Струнами я достигаю большего эффекта. Они вонзаются в броню монстра и я давлю, пытаясь добраться до мозга.

Не успеваю. Броненосец кидается вперёд со скоростью локомотива, сносит несколько деревьев, но меня задеть не успевает. Я подпрыгиваю и оказываюсь у него на спине, по-прежнему удерживая струны.

— Но, зверушка! Поскакали!

Монстр, к сожалению, не хочет становиться ездовым. Он вдруг резко сворачивается в шар и катится, пытаясь таким образом сбросить меня. Хренушки! Я, может быть, и не великий акробат, но удерживаюсь на катящемся броненосце, быстро и высоко подпрыгивая. Этому фокусу я научился в прошлой жизни. Со всякого рода противниками мне приходилось сражаться и не всегда требовалось их убивать. Когда он останавливается, наношу быстрый и точный удар в шею, в сочленение пластин.

Струны погружаются в плоть. Рывком погружаю струны глубже и пронзаю мозг броненосца. Он падает на пузо и больше не двигается. Наклоняюсь и хлопаю мёртвого монстра по голове.

— Спасибо. Хорошая получилась схватка. А теперь за работу…

Тщательно срезаю весь кровяной хрусталь со спины броненосца и жалею о том, что не смогу вытащить такую огромную тушу из разлома. Если спустить с него всю кровь, то вырастет немало нового хрусталя.

Оставить разлом открытым и вернуться потом тоже нельзя. Во-первых, если выйду из разлома, не закрыв его, мне понизят рейтинг в ордене, а моя гордость этого не потерпит. Во-вторых, кровяной хрусталь растёт долго. Я даже точно не знаю, сколько, но как минимум несколько месяцев. За это время кто-нибудь другой точно закроет этот разлом.

Ладно, не буду думать о грустном! Я и так получил отличную добычу. А ведь ещё и самого броненосца можно разделать.

Чем и занимаюсь. Внутри монстра находится здоровенный мана-кристалл, а также я срезаю все зубы и когти. С трудом, но удаётся содрать несколько кусков костяных пластин. Они не магические, но очень прочные. В теории, можно использовать для создания брони или артефактных щитов, например. Сердце тоже вырезаю — оно огромное, конечно, и тяжёлое, но допру как-нибудь. Алхимики Стражей будут счастливы.

Призываю Щелкунчика и велю ему проглотить те трофеи, которые уже не влезают в рюкзак. Кроме сердца, а то это же мясо, его потом уже не вернёшь. Малыш с радостью соглашается, а потом смотрит на труп броненосца и облизывается.

— Мона? — спрашивает он.

— Да, — киваю я. Даже интересно, сколько осилит монстрик. Неужто всю тушу слопает?

Удивительно, но он и правда съедает всего броненосца. Причём справляется за довольно короткое время. Раскрывая пасть максимально широко, он откусывает здоровенные куски и сразу глотает. В итоге на земле остаются только обкусанный скелет и костяные пластины. Их Щелкунчик есть не стал.

Закончив, он смачно причмокивает и оглядывается по сторонам:

— Есть щё?

— Ты охренел, мелкий? Здесь, целая гора мяса была.

— Ачу щё!

— Какой смысл тебя кормить вообще, если ты всё равно никогда не наедаешься?

«Хотя посмотрим. До этого я кормил его обычной едой. Возможно, плоть монстров как-то повлияет на него», — думаю я, а вслух говорю:

— Всё, погнали. Здесь осталось ещё много сколопендр. Разрешу тебе съесть всё, что от них останется, кроме хелицер и кристаллов из головы, они мои. Понял?

— Ага! Шли!

— Пошли, пошли.

Скоро я отыскиваю сердце разлома, которое находится в дупле высокого хищного дерева. Стоит приблизиться, как дерево плюется в меня острыми шипами и одновременно выпускает ядовитое облако.

Отбиваю шипы струнами и отхожу на небольшое расстояние.

— Не возмущайся ты так. Я тебя трогать не буду. Пока что. Пойду ещё на сколопендр поохочусь, а ты будь здесь и никуда не уходи.

Дерево трясёт листьями, как будто смеётся моей шутке. Смешно же, ведь куда может уйти дерево? Некоторые магические растения могут передвигаться, конечно, но эти не такие. Была бы у меня команда добытчиков, несколько грузовиков и гвардия с боевыми машинами, я бы этот разлом до последней крошки зачистил, а пока приходится брать только самое ценное. Много в грузовик не влезет, а оставлять добычу около разлома не самая лучшая идея. Браконьеры запросто спереть могут.

Заново обхожу всю территорию разлома, и понимаю, что здесь больше не осталось монстров. Я перебил всех, кого мог. Где-то в ямах под корнями и в ветвях наверняка прячутся ещё, но искать я их не буду. Процентов девяносто здешних тварей я точно уничтожил, рюкзак трещит по швам от добычи, карманы полны, и даже Щелкунчик икает. Буду считать, что миссия выполнена. Пора здесь заканчивать.

Возвращаюсь к большому дереву и тут замечаю, что у него на ветвях висят плоды. Что-то вроде орехов размером с мой кулак. В траве у подножия их тоже немало валяется.

Не могу удержаться и вступаю с деревом в схватку. Когда отрубаю половину его веток, оно «сдаётся», то есть перестаёт меня атаковать. Вот и умница, сразу бы так!

Запускаю Кардинала, чтобы он срубил все орехи с деревьев, а Щелкунчика отправляю поглощать всё то, что падает или уже лежит на земле. Монстрик смотрит на меня как-то сердито.

— Что такое? Ты устал или что? — спрашиваю я.

— Некусна.

— Потерпи, пожалуйста. Это отработка за то, что я позволил тебе слопать броненосца.

— Лана… — бурчит малыш и отправляется глотать орехи.

Когда он заканчивает, я отзываю его и уничтожаю сердце разлома, а затем бегом отправляюсь к порталу. Выскочив из него, вдруг обнаруживаю, что в обычном мире уже стемнело. А в разломе-то было светло, поэтому от резкой перемены я какое-то время ничего не вижу.

Пока глаза привыкают, слышу шелест травы и сиплый голос:

— Опачки, вот и наш добытчик пожаловал. Чо, стражик, сердце-то нашёл?

— Нашёл, — отвечаю я, пока не видя, с кем разговариваю.

— Молодец какой. Ну давай, снимай рюкзак. И без глупостей, понял?

Портал за спиной закрывается, его мерное гудение стихает. А мои глаза, наконец, привыкают к темноте, и передо мной предстаёт неприятная картина. Четверо вооружённых проходимцев обступили меня и все четверо держат на мушке. Один из них стоит в грузовом отсеке моего пикапа. Вооружены они охотничьими ружьями и обрезами.

— Вы ещё кто такие? Попрошайки, что ли? Благотворительностью не занимаюсь, — сообщаю я.

Их главарь, уродливый тип с торчащими ушами, улыбается. Зубы у него коричневые, как дерьмо. Такое чувство, будто он прополоскал рот водой из лужи.

— Дерзкий. Жить не хочешь, что ли? — спрашивает он.

— Могу задать тебе тот же вопрос. Ещё раз — кто вы, нахрен, такие? Браконьеры, что ли?

— Вольные охотники, — с улыбкой отвечает уродец.

— И на кого охотитесь?

— На глупых Стражиков вроде тебя. Последний раз по-хорошему прошу: снимай свой сраный рюкзак, и тогда мы тебя не убьём. Только попинаем чутка, за дерзость.

Ладно, я достаточно послушал. Неохота больше тратить время.

Астральный доспех я не снимал, поэтому только выпускаю струны. Резко выхватываю ружья у главаря и ещё одного придурка. Глаза у них становятся огромными, и уродец орёт:

— Вали его!

Отбираю оружие у третьего браконьера. Тот смешно бежит за ним, вытянув руки и пытаясь поймать улетающий обрез. Четвёртый, что стоит на моём пикапе, успевает выстрелить. Моя броня с лёгкостью выдерживает заряд дроби, но это всё равно меня расстраивает. Настолько, что я выпускаю Кардинала, и топор вонзается точно промеж глаз ублюдка.

Лидер срывается с места и бежит прочь, другой браконьер следует его примеру. Но третий почему-то решает, что способен меня одолеть. Щёлкает выкидным ножом и бросается в атаку.

Вот дебил. Он думает, что выстрел я выдержал, а с этой тыкалкой не справлюсь?