— Приготовь-ка три лепешки, а я помолюсь богу. Молитва моя доходчива, — говорит однажды жене старик охотник.

Она приготовила три лепешки и поставила их перед ним. Старик-охотник приступил к молению:

— О бог богов, бог мой! Мы — старики, и не лиши нас потомства, не погуби нашего имени!

Старик охотился, и они кормились дичиной. А тем временем родились у них мальчик и девочка. Старик и старуха радовались, что кто-то продолжит их род, будет носить их имя, что они избежали произвола нартовской необузданной молодежи. Они кормили и детей своих дичиной, и дети быстро подросли.

Тем временем старик заболел; он призвал к себе сына и сказал ему:

— Я прошу тебя об одном: не женись до тех пор, пока не выдашь сестру свою замуж. Если же ты задумаешь во что бы то ни стало жениться, то не женись на синеглазой и рыжей девушке.

Старик умер, а затем заболела и мать-старуха; она призвала к себе дочь свою и сказала ей:

— Поручаю тебе одно дело, не забудь его, ты должна исполнить мое завещание: пока ты не выйдешь замуж, не разрешай брату своему жениться; если же в конце концов не останется иного выхода, то не разрешай ему жениться на синеглазой и рыжей девушке.

И мать их умерла. Сын и дочь погоревали, а затем сын, молодой человек, взял кремневку своего отца и отправился на охоту.

Он побродил некоторое время и пригнал впереди себя домой дикого жеребенка, волка и медведя. Сестра взбежала к нему навстречу и радовалась, что теперь они с братом достаточно обеспечены дичиной и будут жить без нужды.

Однажды брат говорит сестре:

— Я хочу проведать родину своего отца.

Сестра была против намерения брата; она вспомнила завещание своей матери, испугалась, что с ним случится то, о чем мать ее предупреждала. Но сердце сестры уступчиво в отношении брата.

— Отправляйся, — сказала она ему, — а за меня не беспокойся!

Молодой человек быстро оседлал своего дикого жеребенка, вскинул на плечо кремневку своего отца, вскочил на коня, разгорячил его. Тот одним скачком бросился в море и тотчас выпрыгнул на другом берегу.

Ехал он, ехал и прибыл в нартовское село, на родину своего отца. Красуясь на своем коне, он проезжал по улицам нартовского села. Нартовская молодежь выскочила ему навстречу. Завели его в дом, где была свадьба. Там были большие танцы, и, когда принялись за общий танец, сердце молодого человека екнуло при виде одной синеглазой, рыжей девушки. Он взялся за ее руку, чтобы пройтись с ней в общем танце. Девушке молодой человек тоже поправился, и таким образом они почувствовали душевное расположение друг к другу. Нартовская молодежь пообещала ему, что девушка будет его, но он вспомнил завещание отца, и его охватила печаль.

Когда танцы окончились, молодой человек вскочил на своего коня и отправился домой. Сестра поджидала его, сидя на третьем этаже дома своего, и, когда заметила, что брат возвращается печальный, с поднятыми плечами и поникшей головой, она поняла, что с ним случилась какая-то беда, что в нартовском селе, наверное, ему понравилась какая-то девушка. Она с улыбкой выбежала к нему навстречу во двор и говорит ему:

— Что с тобой, брат мой? Кто-нибудь оскорбил тебя? Если тебе в нартовском селе понравилась какая-либо девушка, то я беру на себя грех нарушить завещания отца и матери наших, а ты поступай по своему желанию!

На сердце молодого человека стало светлее.

Прошло некоторое время, а затем молодой человек снарядился, подготовил коня своего и отправился в нартовское село сватать себе невесту. Он красовался на своем диком жеребце, так что нартовская молодежь со всех сторон сбегалась любоваться им. Он заехал в дом той девушки, которая ему понравилась. Сейчас же его окружила нартовская молодежь. Он ей открыл свое намерение. Предложение его было принято, девушка была просватана за него. Молодой человек доставил ее к себе домой. Сестра опять радостно выбежала навстречу, и, когда увидела вместе с ним синеглазую, рыжую девушку, она вспомнила завещания матери и отца и сказала про себя:

— Этого-то я как раз и боялась!

Но сердце сестры уступчиво в отношении брата, и она радостно встретила их.

Стали они жить и поживать. Молодой человек охотился и вдоволь кормил их дичиной.

Прошло значительное время, и невестка стала злиться на золовку, сестру своего мужа. Она решила погубить ее и начала натравливать мужа на нее. А тем временем у них родился мальчик.

Однажды она, чтобы сильнее натравить брата на сестру, перед возвращением мужа с охоты задушила веревкой его ручного медведя. Молодой человек вернулся вечером домой с охоты и спрашивает жену:

— Что случилось с моим медведем?

А она ему ответила:

— Его задушила вон твоя дорогая сестра!

Молодой человек нисколько не изменил отношения к своей сестре. Он был с ней приветлив, как будто бы ничего и не случилось. Когда он отправился на охоту второй раз, жена задушила веревкой ручного его волка. Молодой человек вернулся с охоты, застал своего волка мертвым и опять спрашивает свою жену:

— Что случилось с моим волком?

— Вон твоя сестра задушила его, — ответила та.

И на этот раз молодой человек не рассердился на сестру, был даже еще более приветлив с ней.

Когда молодой человек отправился на охоту в третий раз, то жена до его возвращения задушила веревкой его любимого дикого жеребенка. Вернувшись с охоты и увидев своего жеребенка мертвым, он опечалился и опять спрашивает жену:

— Что случилось с моим жеребенком?

— Его задушила вон твоя дорогая сестра, — ответила та. Молодой человек и на этот раз не изменил своего отношения к сестре, стал с ней приветлив больше прежнего.

Жена не знала, какое еще средство найти для того, чтобы сильнее натравить мужа на сестру. Когда муж отправился в четвертый раз на охоту, то синеглазая, рыжая его жена веревкой задушила в люльке единственного своего сына; лицо у ребенка посинело.

— Неужели он и теперь не озлобится на сестру, — говорила она про себя, — и я не смогу натравить его на нее?

Муж вернулся с охоты и застал единственного своего ребенка мертвым, с почерневшим лицом. Он заплакал крупными слезами и, обращаясь к жене, спрашивает:

— Что случилось с единственным моим ребенком?

— Его убила вон твоя дорогая сестра, — ответила она ему.

До этого времени он не верил своей жене, а на этот раз поверил. Теперь он был убежден, что сестра питает к нему в сердце своем ненависть. Он приказал своему работнику:

— Завтра я отправляюсь на охоту в дремучий лес… — (он указал ему определенное место). — Отвези туда мою сестру. Если к этому времени я покажусь, то хорошо, а не то — отрежь ей руки до плеча, и затем прикончишь ее в лесу.

Утром он ушел на охоту, а работник передал девушке приказ брата.

— Я согласна, — сказала она, — раз брат мой находит это необходимым, достойным себя.

Работник отвез девушку в дремучий лес, туда, куда ему указал хозяин, и, так как тот не показался к указанному времени, он отрезал девушке руки до плеч и в таком положении бросил ее там.

Девушка долго с плачем бродила по лесу, а затем нашла дуплистое дерево и залезла в дупло. Днем она собирала ежевику и этим питалась, а на ночь залезала в дупло дерева.

Сколько прошло времени, кто знает, а затем ее раны зажили, и она стала жить в лесу. Дупло дерева было ее домом, а ежевика — ее пищей.

Однажды сын хана со своим отрядом выступил из нартовского села в дремучий лес на охоту. Он забрался со своим отрядом в глубину леса; охотничьи собаки окружили дерево, в дупле которого скрылась девушка, и подняли лай.

Сын хана приказывает своему отряду:

— Обложите дерево кругом, в этом дупле кто-то скрылся, неспроста собаки окружили его.

А девушка из дупла говорит им:

— Я — не зверь и не шайтан, я — богом созданный человек.

Когда безрукая девушка невиданной красоты и стройности вылезла из дупла, сын хана пришел в восторг. Он послал домой за одеждой для нее; когда ее одели, то она оказалась еще стройнее и прекраснее.