Да, теперь я разбиралась во всем этом: блоки, подсечки, броски, удары — в нужный момент новые знания всплывали из недр заемной памяти. Но то ли всплывали слишком медленно, то ли Дикая Кошка сама по себе превосходила меня в скорости и ловкости. Она не давала мне шанса перейти в нападение, и каждая моя попытка атаковать заканчивалась вынужденным уходом в оборону. Я чувствовала, что начинаю уставать.

Возможно, на это и был расчет: измотать меня и дождаться, когда я начну совершать ошибки. Значит, нужно было что-то предпринять, пока еще есть силы. Не дожидаясь, пока Кошка снова накинется на меня, я ринулась на нее первой. Вышло неловко, и первые удары она отбила почти играючи, очевидно, решив, что у меня сдали нервы, раз уж я так бездумно бросаюсь в бой, но мне это и нужно было. Совершив еще пару “нелепых ошибок”, я поднырнула под выставленную вперед руку противницы и, собрав выпрямленные пальцы в пучок, резко ударила девушку под ребра справа, по печени. Прием был не “академический”, но и грязным в бойцовских кругах не считался. Боль должна была на несколько секунд вывести Кошку из равновесия, сбив дыхание и согнув пополам, но… Или я ударила не так и не туда, или у этой девицы своя особая анатомия и очень высокий болевой порог. Нет, охнуть-то она охнула и за бок схватилась, скрючиваясь… Но тут же резко распрямилась и с разворота ударила меня кулаком в висок. В голове загудело, в глазах потемнело, но устояла… на какое-то время, пока не получила пяткой в бедро. Падая, успела вспомнить все о четырехглавой мышце. Такие травмы существенно уменьшают амплитуду движений, но ноги-то у меня две, и если правильно распределить вес… Главное, что удар по голове не имел печальных последствий: шум в ушах скоро прекратился, и координация вроде не нарушена.

Я попыталась подняться, но какая-то сила мешала это сделать. Я не сразу поняла, что это всего лишь придавившие мои плечи руки подошедшего со спины человека.

— Вам не стоит продолжать этот бой… мисс Аштон…

Шокированная тем, что кто-то тут знает меня по имени, я даже не возмутилась подобным вмешательством в поединок и пропустила момент, когда Сполох ударил в гонг.

Только когда он прокричал в зал: “Победила Дикая Кошка!”, попыталась рвануться из рук неведомого доброхота, но крепкие пальцы сдавили мою шею, затронув какие-то болевые точки и придушив в зародыше недовольный вопль.

— Если хотите научиться побеждать, научитесь сначала проигрывать, Элизабет.

Обернувшись через плечо, я увидела металлическую морду волка.

— Через десять минут в сквере рядом с первым корпусом теормага, — прошептал мне сегодняшний чемпион, прежде чем отпустить мою нежную шейку и, соскочив с ринга исчезнуть в толпе.

Я поднялась на ноги и, прихрамывая, сошла с ринга, пусть не под овации, доставшиеся Дикой Кошке, но под вполне дружелюбный гомон. Стальной Волк оказался в чем-то прав: достойно проигрывать тоже нужно уметь. Если бы девица в черном раскатала меня в хлам, зрители были бы настроены иначе… Но с чего этот волчара решил, что она меня раскатает? У меня еще был шанс победить, если бы он не вмешался!

— Как ты? — подхватил меня под руку Рысь.

— Нога болит, — выдавила я сквозь зубы.

— Лед нужно приложить.

— Угу, — промычала я, чувствуя, как маска-косынка пропитывается выступившими от боли слезами. — Сосулек по пути насбиваем. Идем.

— Куда?

— В сквер рядом с теормагом, тут недалеко… Только давай помедленнее.

Раскатала бы, однозначно.

Мы оделись и вышли из клуба, пообещав провожавшему нас Ночному Кошмару обязательно прийти еще. Обещание это я, к слову, собиралась выполнить. Как только перестану хромать.

Отойдя на достаточное расстояние, сняли маски.

Норвуд, несмотря на то, что я сказала ему перед боем, чувствовал себя виноватым и, чтобы избавиться от неловкости, всю дорогу расхваливал мои бойцовские таланты, уверял, что нога заживет задолго до свадьбы, и даже грозился понести на руках.

Только когда мы уже пришли в небольшой скверик с замерзшими фонтанами и темными от густых елей аллейками, спохватился:

— Зачем мы здесь?

— Мне назначили свидание. Стальной Волк.

— Кто? — опешил приятель. — Тот самый Волк?

Я решила, что его волнение вызвано грядущей встречей с чемпионом Огненного Черепа, но у Норвуда были другие причины:

— Ты же не знаешь! Пока ты была на ринге, я выяснил, кому Стилет проиграл последний бой…

— Он проиграл мне, — вышел из тени мужчина в длинном пальто.

Еще до того, как он поднял голову, и луна осветила его лицо, я узнала сейчас не искаженный металлической маской голос, и громко сглотнула, уставившись на своего бывшего куратора.

— Еще раз здравствуйте, мисс Аштон, — кивнул он невозмутимо. — И вам доброй ночи, мистер Эррол.

— Здравствуйте, мистер Вульф, — проговорила я, взяв себя в руки, и добавила зачем-то: — В одежде вы по-другому выглядите… в смысле, в обычной…

Вспомнила, как пялилась на него во время боя и почувствовала, как вспыхнули щеки. Хорошо, что тут темно.

— Вы тоже, Элизабет, — усмехнулся он.

— И как… как же вы меня узнали?

Боевик откашлялся в кулак, словно услышал от меня нечто неприличное, и не знал, что теперь ответить.

— Ну, — растянул задумчиво, — вы, возможно, уже не помните, кто обучал вас тем приемам, что вы продемонстрировали сегодня, но у меня проблем с памятью нет. К слову, еще на втором курсе говорил вам обратить внимание на ноги… лед нужно приложить, но пару дней еще поболит.

Саймон Вульф в повседневном варианте не только выглядел, но и вел себя иначе. Хотя стоило задуматься, какой из образов на самом деле был маской, Стальной Волк или скромный молодой преподаватель, со справочником проверяющий письменные задания. Возможно, как раз второй. И усики эти его нелепые — чем не маскировка?

А Вульф — это как раз “волк”. Наверное, как-то так я ему имя и придумывала. Или нет? Кажется, в книге вообще не указывалось имя куратора Элси…

— Грубо работаете, мистер Эррол, — выговорил он Норвуду. — “Огненный Череп” на уши поставили, пустив слух о возвращении Стилета.

— А вы не грубо? — обиделась я за не нашедшегося с ответом друга. — “Я — Стальной Волк! Я был тут, когда вас не было!”, - с чувством процитировала хвастливую речь. — Не боитесь, что вас раскусят?

— Не боюсь. Стальной Волк сражался на турнирах Огненного Черепа задолго до того, как я надел эту маску. Ночной Кошмар встречает новичков едва ли не со дня основания клуба, а Сполох ведет поединки уже лет пятьдесят. Некоторые имена давно стали неотъемлемой частью истории общества. Но право носить их нужно заслужить.

Все-таки хвастун. И мальчишка.

Элизабет выдохлась на ринге, и сейчас во мне проснулась взрослая серьезная тетенька, которой хотелось отчитать великовозрастного обалдуя, за то, что водил нас за нос, ничего не рассказав сразу, и за недостойное педагога поведение: избивает, понимаете ли, бедных студентов.

— Вы там… по заданию руководства? — пришла в голову новая мысль. — Присматриваете?

— Я там расслабляюсь, а не доносы сочиняю, — резко опроверг мою версию боевик. — Клуб анонимный и…

— Анонимный, а как же, — невежливо перебил мистера Вульфа Рысь. — Небось всех там поименно знаете.

— Не всех. Некоторых получается вычислить, как мисс Аштон сегодня. Но специально ни за кем не слежу.

— Германа сразу вычислили, или уже когда он пропал? — поинтересовалась я.

— Германа я сам туда привел, — ошарашил ответом Саймон. — Три года назад.

— Он же с теормага, — недоверчиво напомнил Норвуд, посмотрев сначала на боевика, а потом на здание, очертания которого просматривались на фоне ночного неба.

— И что? — сердито уточнил Стальной Волк. До конца дней теперь буду воспринимать его так, даже невзирая на усики. — Что, по-вашему, мешало мне иметь друзей на факультете теоретической магии?

— Друзей? — ухватилась я за случайно брошенное слово. — То есть… вы этим делом занимались еще до исчезновения Мартина?