Когда догорел листок, Итель сжал руку, прощаясь с образами, которые вызвало это пламя. Есть и другая жизнь, главное, научиться скрывать магию. Когда разжал кулак, огня не было, только пепел, который Итель пересыпал в конверт к пеплу из библиотеки.

Взял в руки карандаш и записал это событие.

Сделал заметку, что злость заставила появиться пламя. Он злился и в библиотеке. Но за столом в первый день ему было скорее страшно. А вот на тренировочном поле у него было просто хорошее настроение. Хотя, может первый раз проявляется по другой причине?

Итель обвёл «первый раз» и поставил вопрос рядом. Обвёл «страх» и «злость», из овала вывел стрелку к слову «эмоции».

Они заставляют магию появляться?

Но как Итель останавливал пламя? Когда почувствовал, что нагревается чай, то в ужасе убеждал себя, что чай не нагреется. А потом выбил чай раньше, чем узнал, прекратит ли тот греться. Эмоции имели место быть. В библиотеке к злости на Туккотов присоединился страх за возможный пожар. Снова были эмоции. Точнее одна — страх. А ещё он внушал себе, что огонь отступит.

Пришлось сделать ещё колонку для того, что остановило магию. В них Итель вписал страх и самовнушение. Но страх и вызывает магию. Опасное совпадение, надо избегать.

Итель соединил два страха в разных колонках и поставил вопросительный знак.

Одна эмоция может гасить пламя и заставлять его разгораться. Злость только его разжигает, и Итель логически понимал, что вряд ли злость погасит пламя, скорее усилит. Было так же самовнушение, прекратившее пламя. Может ли оно вызвать пламя?

Итель тезисно отмечал ход мыслей. На этом вопросе поставил жирную точку. Он устал. Стоит ещё написать о походе в городскую библиотеку, но уже завтра.

А за окном уже смеркалось. Столько времени потратил. Но эти заметки — лучшее, что он видел за эти дни о магии.

Завтра надо изучить сундук из Равнинного. На него не было надежд, но Итель хотел проверить. Эти книги так близко, будет глупо их проигнорировать.

Итель вспомнил предисловие книги Туккота. «Рассылаю во все города и каждой семье», определённо это преувеличение насчёт «каждой семьи» острова, но у Фелконов эта книга должна быть. Почему её нет в библиотеке? И в описи тоже нет.

Спросить у мамы? Может, книга просто была испорчена и её не успели заменить. Но у мамы могут быть вопросы, если спросить напрямую. На ярмарке видел много книжных прилавков, спросит, не нужно ли что купить в библиотеку. Если книгу хотели заменить, то мама скажет посмотреть её у торговцев. А если нет, то однажды придётся спросить прямо. Хотя книга может быть в доме в столице, не стоит списывать со счетов этот вариант.

Но ситуация с книгой и то, что в этой области острова не снуют дознаватели, как в других, внезапно увязались вместе. И причиной этих двух случайностей может быть кто-то из родителей.

Итель почувствовал себя своим дедом. Только дед жизнь прожил перед тем, как начал выискивать везде теории заговора, а Итель готов связывать факты, чтобы хоть на что-то опираться сейчас. Вряд ли есть связь, но да, интересное совпадение. Как и с книгами.

1-2.V.867

Витгрис

Итель расположился на диване в гостиной. Перед ним стоял низкий стол, чуть дальше два кресла, ещё дальше, у стены, высокие горшки с высокими стеблями нецветущих растений. Света в гостиной не хватало, так что здесь стояла масляная лампа, которую по необходимости зажигали. Огромная стеклянная дверь в небольшой внутренний дворик мало помогала с освещением. Сам дворик, его с места Ителя видно отлично, тоже часто находился в тени: с двух сторон он окружён двухэтажными стенами основной части поместья, две другие стены были одноэтажными, кухня и хозяйственные помещения. Хоть двор и был внутренним, всё же проход в него был не только через поместье, но и через калитку. И этой калиткой пользуются часто, потому что в целом поместье расположено неудачно: главная подъездная дорога огибает полздания, прежде чем оказывается у главного входа. Сколько Итель бывал в других подобных местах, у всех к главному входу вела прямая дорога и только у них был крюк.

Взгляд переключался со стола на кресло, с кресла на вазу, с вазы на ковку в стеклянной двери, с ковки на дорожку или цветы внутреннего дворика, а затем наставала очередь стены хозяйственного помещения. И так по кругу. Итель ждал матушку.

Сегодня он планирует вновь вернуться к книгам. На что-то стоящее он не рассчитывает, скорее просто хочет убедиться, что в сундуке ничего нет. Но в душе ещё не потух огонёк, что всё же у Бэддартов могло быть что-то полезное.

Огонёк. Итель поёжился.

— Вот, — матушка вошла в гостиную, пришлось обернуться, чтобы её видеть.

Она протянула ключ, когда подошла к краю дивана. После завтрака Итель попросил его, думал, что придётся что-то объяснять и врать опять. Но матушка ничего не спросила.

— Только не выноси книги из библиотеки и потом всё обратно сложи. И аккуратным будь с ними, — напомнила Арвидд.

— Конечно. Я буду аккуратен. Возможно, мне даже ничего не понадобится.

Арвидд кивнула и собиралась пойти к стеклянной двери, как Итель кое-что вспомнил.

— Мам, на ярмарке на редкость много книг продают. Может, нам нужно заменить какую-то книгу в библиотеке или докупить?

Арвидд остановилась и задумалась. Она стояла возле низкого столика, взгляд то был на нём, то поднимался выше, на стену слева от Ителя, где видел их семейный портрет.

Итель вдруг с улыбкой вспомнил как художница сокрушалась, что на семейном портрете все будут в будничной одежде. Она особенно пыталась воззвать к Арвидд, ведь та умела выбирать одежду для официальных событий, а вот в будни выделялась разве что качеством ткани. А ещё улыбнулся тому, что всех на портрете помнит. И узнаёт платье с портрета на матери сейчас.

— Не знаю. Дола, — горничная, приехавшая с матерью из Равнинного, — что-то говорила о том, что нашла подпорченные книги, — Итель, казалось, забыл, как дышать, а матушка продолжала: — Но она сама с ними разберётся. А других не нужно, — Арвидд сделала паузу, мысленно подводя итог. — Да, в библиотеке всё, что нужно, есть.

— Я понял, — Итель старался скрыть напряжение. — Тогда пойду. И тебе удачного дня.

Дойдя до библиотеки, Итель плюхнулся на стул у читательского стола. «Подпорченные книги». Нужно ли что-то делать ему? Дола уже их видела и уже ими займётся. Заподозрит ли магию? А не наведёт ли Итель больше подозрений, если будет выяснять?

Хотя как можно заподозрить там магию? Ну обгорели странно, но мало ли почему. Как женщина заподозрит магию, когда это не самое распространённое явление? Очевидно, просто починит, что возможно, заменит, что нет, и забудет. К тому же ей нет смысла что-то говорить, даже если заподозрит, потому что вопрос, найдёт ли она такую же работу потом. А Итель знает, что для Долы наличие работы очень важно.

Так что забывать не стоит, но нет причин ждать с этой стороны подвоха.

Итель выдохнул. Обдумал мысли и стало спокойней. Теперь можно и к делу перейти.

Сундук открывался со стороны читательского стола, так что не придётся вставать со стула, чтобы изучать содержимое. Итель пододвинул стул, без проблем открыл навесной замок и, отложив тот на пол рядом с сундуком, откинул крышку. Пришлось всё же привстать, чтобы аккуратно довести крышку до полностью открытого положения. Книги лежали стопками, всего их десять.

Итель вздохнул и принялся разбирать первую стопку. Здесь было много изданий о различных науках, которые совершенно точно были переизданы в дополненном варианте. Пара стопок. Итель без энтузиазма продолжал перебирать книги.

«История замка Равнинный». Итель отложил эту книгу. По всей видимости совсем ничего в сундуке нет, а эта книжка хоть скрасит потраченное время.

Итель бывал пару раз в год в замке, поэтому узнать его историю, даже поверхностно, будет интересно. К тому же Равнинный всегда вызывал вопрос — почему он там построен? Замок стоял на возвышении в лесу. Зачем там было строить укрепление?