Примечательных зданий здесь несколько: ратуша, театр, особняк Эвансонов и портовое управление, которое выделялось из остальных построек тем, что сложено из того же камня, что и три других здания.

Когда Хенахалан основывали, предполагали, что получится хороший порт. Так и вышло, Хенахалан стал третьим по значимости портом острова. Вот только гружённые суда здесь не причаливали: рельеф дна, течения и ещё какие-то мореходные проблемы не позволяли. Ка́йрдит и Луо́ва, два крупнейших порта, таких проблем не имели.

Особняк Эвансонов, куда они ехали, располагался на севере города и был одним из самых высокорасположенных зданий города. Одна из стен особняка построена близко к краю скалы, на которой и находится здание. Сложено здание из светлого камня, из внешних украшений колоны и отделка окон, на карнизе которых и под подоконниками, как и на капителях, был растительный орнамент. Высота четыре этажа, а общая площадь даже больше, чем у особняка Раулей (исключая Большой сад, конечно).

С четырёхэтажным особняком беспокоиться о размещении приглашённых гостей в городе не стоит. Всю семью Фелконов разместили в одном из крыльев третьего этажа. Отведённые помещения представляли собой пять комнат, три с одной стороны и две с другой, все они выходили в просторную гостиную, из которой уже можно было выйти в коридор, а тот уже был связан со всем в особняке.

Роскошное внутреннее оформление восторга у Ителя не вызвало. Много ткани, картин, ковров, верхние щеколды на окнах очень высоко… Итель на пару минут присел на кровать в отведённой ему комнате, массируя пальцами заднюю часть шеи. Хватит представлять везде сценарий особняка Раулей.

Комната была небольшой, но с большим окном напротив двери. Вид из окна хорошим не был, напротив была сказа, и лишь под некоторым ракурсом можно было бы смотреть на море в пространстве между оконной рамой и скалой. Чтобы было удобней, как раз на таком месте стояло кресло с деревянными ножками. За креслом стоял передвижной столик, над которым висели две открытые полки. На нижней стояло пару книг. Вдоль той же стены был шкаф, вешалка, а напротив стояла кровать и пустовал угол комнаты. Часы, висевшие там, выглядели чужеродно из-за светлого цвета, когда всё вокруг было в темноватых оттенках. Между изголовья кровати и дверью висело узкое зеркало почти до пола.

Гостиная была не только просторной, но и отлично освещённой огромной люстрой. Не всем нравились габариты этих люстр, но у всех они были. Как и фонари в городе, которые каждый вечер зажигают фонарщики, в люстре было горючее, которое подавалось таким образом, что добавлять его требовалось нечасто. Сама гостиная сделана в светлых цветах: светлый материал на полу, светлые панели до трети стены и ещё более светлые обои выше. Огромное окно в пол и два окна значительно уже по бокам от него. Крупные квадратные сегменты стекла вставлены в металлический каркас, по краю декорированный подобием виноградной лозы из металла.

В углах помещения растительные композиции, на стенах картины, но самое основное в центре. Три дивана, из которых два длинный стоят напротив друг друга и вдоль стен с дверями в комнаты, а третий не такой длинный стоит напротив входа, спинкой к окну. Между диванами стоит низкий длинный столик, со стороны входа к которому придвинут второй столик, узкий и высокий. Сама входная в гостиную дверь по форме повторяет оконную раму.

— Тут так здорово, — восторгалась Глэни, смотря в огромное окно в гостиной. Оттуда открывался вид на бухту, окна как раз в той стене, что возвышается над обрывом. — Хочу прогуляться. Хочет кто составить компанию?

Глэнис спрашивала у Дьюи и Ителя. Тудер с матушкой пошли нанести визит вежливости и прояснить дату приёма.

— Я могу, — отозвался Итель.

Он нечасто бывал в Хенахалане. С последнего раза так вообще город заметно разросся. Интересно посмотреть, что нового появилось.

— Только не вечером идите, — подал голос Дьюи с самого дальнего от окна места на диване. — А то вдруг Итель помешает фонарщикам зажигать огни.

Итель зыркнул на брата, сжав губы.

— Вы что поругались? — недовольно и устало поинтересовалась Глэнис. — Помиритесь, пожалуйста. Вокруг итак много плохого, — она развернулась к окну.

Братья переглянулись. Ясно одно — расстраивать сестру не хотят оба.

Итель прикрыл глаза. Расстроенная сестра, Дьюи, который с ним не заговорит — вот всё то, чего хотелось избежать. Часть семьи отнеслась не негативно, а часть… Как жаль, что магия их разделила.

— Четырнадцатого числа проведут приём, который планировался, — момент, когда матушка зашла в помещение, Итель пропустил. — К этому времени управляющие доедут до нас с заседания своего.

— Я так понял опять что-то назревает? — пробурчал недовольно Дьюи.

— Да, много кто приехал, — подтвердила матушка. — Поэтому воспользуйтесь моментом покоя.

На этих словах она посоветовала всем отдохнуть с дороги.

Ближе к вечеру Итель решил пройтись по особняку. Третий и четвёртый этажи очень похожи по планировке. Видел мужа Оулы Джансен и нынешнюю жену Ховелла с их сыном. Надо полагать остальных из «много кто приехал» Итель просто не встретил.

На втором этаже одно крыло занимали жилые помещения, другое занято различными пространствами для разговоров. Мебель, отделка — выглядит всё очень хорошо, не поскупились на материалы. Да и нанятого персонала хватало.

Первый этаж сплошь залы для приёмов, есть своя галерея. Разбит небольшой сад с одной из сторон особняка. Прямоугольной формы с пересекающими его вымощенными дорожками. В местах между ними высажены невысокие кусты, подстроченные так, чтобы не было веточек на мощенке. В центре сада была круглая площадка с четырьмя скамейками по краям.

Итель даже подумал прогуляться там, идти в город перехотелось. Но, подойдя к стеклянной двери, замер. Две девушки сидели на ближней к выходу скамейке.

Одну из них узнал сразу. Миф Йорат в редком для неё в повседневной жизни хорошем костюме. Волосы она стянула в хвост, а на открытых запястьях виднелись браслеты из светлого металла, очень выделяющиеся на фоне и загорелой кожи, и тёмного материала костюма. Вторую Итель видел впервые. Густые каштановые волосы до талии сейчас были распущены и мешали рассмотреть верхнюю часть одежды. Что-то светлое без рукавов и горла. Штаны были темнее, но в целом тоже светлые, до щиколотки. Из обуви сандалии. Но внимание в девушке приковывали выделенные макияжем светлые глаза.

Миф и её собеседница о чём-то перешёптывались и улыбались, что делало обеих очаровательными. Но красота девушек была последней, что рассматривал Итель. Магия не вилась вокруг них, а проходила сквозь. Даже приоткрыл дверь, чтобы убедится, что видимое им не разводы на стекле.

Не разводы. Обе маги.

Итель спешно закрыл дверь и развернулся. Желание вообще хоть что-то делать пропало. Опять три мага в одном особняке. Ноарта вспоминалась против воли. Опять Итель. Опять магия молний. И вновь есть кто-то третий.

Если до этого сравнение с Ноартой появлялось только из-за количества управляющих в городе, что не нервировало, это не самое редкое явление, то теперь, зная, что тут ещё и три мага, сравнение пугало. А элементы декора, бросающиеся в глаза по пути к комнате, только подкрепляли аналогию.

Магия отвечала на волнение, но Итель обратил на неё внимание только когда она разволновалось сильнее, чем обычно. Глянул на ладони. Огня нет.

Он умелее, чем был в Ноарте.

11.VI.867

Мон

Сион смотрел на огонь в камине и старался ни о чём не думать. Иаго в стороне размахивал мечом, проверяя хорошо ли зажила рука. Он что-то напевал, полностью сосредоточившись на ощущениях. Хорошо, что кабинет отца был достаточно просторным, чтобы ради своей безопасности не приходилось следить за братом.

Отец просил сыновей дождаться его с заседания здесь, но уже второй час после планируемого окончания обсуждений не приходил. Похоже, заседание Собрания затянулось, или у отца появились более важные дела. Наверное второе, если припомнить, как он был встревожен инициированным Фелконом Собранием. «Самый главный враг, которого нужно уничтожить любым способом» — отец всегда так продавливал каждое слово, когда повторял эту фразу, но становилось неуютно. Можно было бы согласиться с чем угодно, чтобы убраться подальше.