Обработав руку и наложив повязку, Итель вернулся в комнату и, как и планировал, внушал себе мысли о необходимости сопротивляться страху, пока не уснул.

30.IV.867

Витгрис

Итель в библиотеке. В руках держит книгу, где, казалось, есть все ответы. Текст его злит. Почему всё так? Неужели иначе нельзя?

Он думает об этом. Прокручивает варианты в голове и приходит к тому, что другого выхода нет.

Пахнет палёной бумагой.

Итель роняет книгу, а упав она поджигает разбросанные по полу свитки. Пламя стремительно поглощает сухую бумагу, а потом перебрасывается на книги. Итель пытается сбить пламя, но его руки только разжигают огонь.

Скрипит дверь. О нет. Нет. Не иди сюда. Кто бы ты ни был.

Отец подходит к Ителю, останавливается в трёх шагах и молча смотрит на сына. Из-за его спины появляется матушка.

Нет-нет. Это не то… Итель не знает, что сказать в оправдание, лишь продолжает пытаться сбить пламя. А оно только растёт от его прикосновений.

Отводит взгляд и замечает движение за спиной. Замирает от ужаса. Братья стоят за его спиной. Стоят и смотрят.

И родители смотрят.

А Итель плачет от бессилия. Он не хотел, чтобы так всё закончилось.

Полки ломаются, потеряв из-за огня прочность. О нет. И она тут.

Глэнис, стоящая за сломавшейся полкой, смотрит Ителю в глаза. Её рука на кинжале: она так делает, когда встречается с незнакомцами.

Глэни, это же я. Но слов нет.

Итель оборачивается, уже догадываясь, кто будет за другими полками. Луни стоит с книгой, той самой, в руках. Она прижимает её, смотрит недобро. А за ней стоит женщина, или нет, как на картинке в книги. «Незнакомка». Она злобно скалиться.

А огонь только растёт, всё вокруг в огне. Но родные целы. Это неожиданно успокаивает Ителя, и он выдыхает. Можно исправить.

Внезапно перед глазами возникает незнакомка. Она того же роста, а лицо в десятке сантиметров от его. Но Итель не видит, как она выглядит. Только оскал.

Женщина хватает его за подбородок и проводит по тому большим пальцем. Итель осознаёт, что его губы в таком же жутком оскале. Женщина скалится сильнее. А он пытается её перескалить. А вокруг огонь.

Женщина приближает голову ещё ближе, и Итель наконец видит лицо в тени капюшона. Своё лицо.

Затем темнота. Итель дышит так, словно победил Тудера в соревновании на задержку дыхания. Легкие слишком маленькие. Нужно больше воздуха. Всё что он слышит, собственное дыхание, шумные вдохи, от которых холодит горло, и выдохи, кажущиеся вечностью.

Наконец, дыхание выровнялось. Темнота перед глазами из-за темноты в целом. Тёмное время суток, а не часть сна. Он не спит.

Итель откинул корпус на кровать. Может, удастся поспать ещё? Но перед глазами, стоит их закрыть, его лицо с оскалом. Оно действительно может быть таким?

До утра Итель проваливался в дремоту. Толком не отдохнул за ночь.

Мысль о завтраке внезапно заставила вздрогнуть. Перед глазами возникло лицо Глэни и её рука, сжимающая рукоять кинжала. Как чужой он был для неё. Итель сглотнул.

Это сон. Не реальность. И не должен стать ею. Но руки трясутся так, что прежде, чем спуститься на завтрак, он должен успокоиться.

Зато вчерашняя обработка руки порадовала — расцарапанная часть ладони затянулась настолько, чтобы не привлекать внимания. Осталось два участка, которым ещё требовалось время, а в остальном выглядит здоровой.

Ритуал рассматривания семейного портрета вновь показал, что память подводить не начала. Впрочем, после кошмара это была формальность. За завтраком Итель старался делать вид, что всё как обычно, старался быть приветливей, чтобы родные не поняли в каком он состоянии. А в мыслях думал будет ли всё так же размеренно, если он исчезнет из их жизни?

Но хуже всего было встречаться взглядами с отцом или матерью. Настоящий ужас, Ителю казалось, он у них на ладони, и они всё знают. Их родительское чутьё поможет сделать вывод о магии их ребёнка. Наверняка, это чутьё уже говорит им, что с Ителем что-то происходит. Но пока они подождут, когда Итель поделится своей проблемой сам, если сочтёт нужным. Но что делать, когда их терпение иссякнет? Что делать, если какая-то часть жаждет этого признания?

— Итель! — он чуть не выронил вилку, когда услышал своё имя, произнесённое этим звонким голосом.

— М, — отозвался Итель, переставая украдкой смотреть на родителей и переводя взгляд на младшую сестру.

— Сходи с нами на ярмарку, — сказалась просьбу Луни и добавила: — пожалуйста.

Что ответить Итель не знал. Вернее знал, нужно отказать, но как это аргументировать? Не хочет? Считает глупостью и тратой времени? Нет, не подходит.

— Ты, кстати, обещал, — добавилась к просьбе Глэнис, отпив из чашки. — Месяц назад, — начала пояснять сестра, — когда мама только начала говорить про ярмарку, ты сказал, что сходишь с нами.

— Ага, точно, — подтвердила Луни.

А он влип. Он даже дома магию не держит при себе, а там куча народу. Это плохо закончится. Но как отказать?

Итель скосил взгляд на родителей. Братья вернуться через два дня, можно попробовать поискать отговорки на эти дни. Родители не поручат что-то страшнее ярмарки.

— Мне пока помощь не нужна, — отец сразу понял взгляд Ителя.

«Пожалуйста, найди для меня занятие». С такими мыслями Итель перевёл взгляд на матушку.

— А я послушала бы твоё мнение об организации ярмарки, — оживилась мама. — Как всё чудесно сложилось, — она искренне улыбнулась, но Итель заметил её быстрый взгляд на мужа, а затем вновь на сына.

Они точно уже что-то подметили. Аппетит пропал вовсе.

В уме уже выдумывал причину для отказа, как вдруг память подкинула обстоятельства, при которых он давал обещание. Он так мало времени проводит с сёстрами, что хотел это компенсировать, и даже для важности пообещал.

И толку от скрывания магии, если он станет затворником?

— Я схожу с вами, — быстро сказал Итель, пока в голову не пришли разумные сомнений. — Только давайте не вечером, а сейчас?

Вечером людей будет больше. Хотя ещё вопрос, что лучше: больше или меньше людей.

— Ну, ладно, — пробурчала Глэни.

Луни пожала плечами, ей всё равно.

Допивал чай Итель с тревогой в душе. Это всё плохо. На ярмарке от чужих взглядов не спрячешься. Хотя ему нужно спрятать руки, а не себя.

В комнате Итель открыл шкаф с одеждой, уже зная, что возьмёт единственную цветастую рубашку, на фоне которой пламя может и не будет заметно, и накидку с широкими рукавами, в которой скроет руки, если в тех появится пламя. В обычной ситуации взял бы кинжал, не любил по городу ходить с оружием, но сейчас предпочёл меч. Мало ли кто что спланирует, а опустит взгляд на оружие и остановит свой план.

Хотя Итель, конечно, перегибал. В Витгрисе довольно безопасно, из происшествий только пьяные драки, да и те без оружия. Но сейчас ему было важно усилить чувство защищённости.

Кроме того, это не на долго. Сёстры учатся, у них не так много свободного времени, как у того же Ителя сейчас. Да, не затянется, приободрил себя Итель и вышел из комнаты.

Сестёр ждал в кресле, стоящим вместе с небольшим диваном и столиком около лестницы на втором этаже. «Мини-гостиная» так называли это место ещё с детства старших братьев. Комнаты старших братьев располагались тут, и они, на манер «серьёзных взрослых» обсуждали свои «серьёзные детские шалости» в этой маленькой гостиной. Потом присоединился Итель, Глэни. Луни же посиделки не застанет толком.

С места, занятого Ителем, видны двери в комнаты братьев справа и в комнаты сестёр и его собственную, если смотреть вперёд в коридор. Подъём на лестницу тоже был тут как на ладони, и, чтобы закончить картину, выход из коридора с комнатами родителей тоже просматривался.

А дома тихо, как всегда. Это помогало настраиваться на поход. Вспомнил, что даже не задумывался над словами вроде «обещаю» месяц назад. Даже не предполагал, что что-то ему помешает пойти на ярмарку. А оно вон как сложилось.