— И что теперь будет по-твоему? — сразу спросил Тудер.

— Дата следующего Собрания известна, там будет принят закон. Элизуд воспользуется тем, что события в Ноарте затронули почти всех лично, — прояснил отец.

— А ты?

— Я не изменю своей позиции. Для этого нет никаких оснований, — спокойно ответил отец.

— Нет оснований?! — зло переспросил Дьюи, едва не вскочив. — Мы в одном месте были?! Эта тварь стольких убила, а у тебя «нет оснований»! Да он чуть вас всех не убил!

Глэнис шмыгнула носом и едва заметно сдвинулась в сторону Ителя.

— Я понимаю, что всё могло закончится гораздо хуже, — примиряюще начал Толфрин. — И понимаю твои чувства. Но помни, что основной виновник уже наказан, и это не изменило прошлое. Тот закон касаются будущего.

— Слабо? Отловят магов с их семьями, и остров будет чист. Никто не устроит вторую Ноарту, — выпалил Дьюи.

Итель бросил извиняющийся взгляд на брата. Тот ничего не знает, но Итель знает брата: Дьюи не изменит мнения, даже если сам окажется среди тех, кого нужно «убрать».

— Беспечность при принятии таких решений приведёт только к бо́льшим проблемам, — пояснил Толфрин. — Не вынудит ли указ кого-то из магов сознательно пойти на такой же шаг? — Дьюи замер. — Томоса ничто уже не сможет оправдать, но, если ситуация повернётся как-то непредсказуемо, найдутся и те, кто убедят в том, что он жертва.

— А такое возможно вообще? — удивился Тудер.

— Регион остался без управляющего, Жит не назначил голосование, а заседание Собрания через три дня. Я удивлюсь, если всё ограничится голосованием по принятию закона.

— А что с дядей и его семьёй будет теперь? — подала голос Глэнис. Она сидела на диване между братьями и выглядела поникшей. На ней было платье, так что экзамен она не сдавала, скорее всего, не пришла на него.

Отец вздохнул.

— Их казнят, — ответил Толфрин в тишине. Вроде и до этого было тихо вокруг, но сейчас это ощущалось особенно сильно.

— Из-за магии? — уточнил Итель, а внутри всё сжималось от того, как эта ситуация подходит для Фелконов. А ведь у Томоса был наставник, но он не справился.

— Нет, конечно, — выдохнул отец и пояснил. — Из-за статуса управляющей семьи лучше обвинять в чем-то, что доказывается без единого сомнения, и остаётся крайне значимо в любых условиях. Здесь именно магия не лучший вариант, — покачал головой Толфрин. — Сейчас Сэд и Маред уже объявлены госпреступниками, Мэли, скорее всего, тоже к ним добавится, младшие дочери под вопросом. Обвинения будут вроде «подготовка к расправе над Собранием» или «общественно опасные действия, повлёкшие огромные жертвы», — отец явно мог бы ещё что придумать, но остановился.

Это явно не тема, которую хочется обсуждать. Но Итель обратил внимание на вероятные обвинения. В самом деле магия в них разве что метод реализации, но никак не повод для казни. Значит, если Итель не учинит что-то… Мысли не додумал, потому что отец в начале уже сказал, что будет принят закон. Ситуация изменится.

— Ты сможешь сделать что-то для Миф и Мэйр? — спросила Арвидд о младших дочерях друзей семьи.

— Постараюсь, — пообещал отец, накрыв ладонью руку жены на плече.

Повисло молчание. Про Раулей всё обсудили, а другое, кажется, не волновало так сильно.

— Почему король так спешит с Собранием? — спросил Тудер. — Разве не лучше дождаться избрания новой управляющей семьи, чтобы потом это голосование не оспорили из-за неполноты состава Собрания?

Итель слегка улыбнулся. Сразу виден тот из братьев, кто сменит отца.

— Чтобы закон действовал какое-то время, — прояснил отец. — А если ждать, то эмоции поулягутся и включатся у всех головы. Кроме того, почти уверен, избрана будет Элие́н Йорат. На своих решениях она стоит крепко, а переубеждать её крайне сложно. Шести голосов для принятия закона точно не будет.

— У нас будут проблемы, когда примут закон? — уточнил Тудер.

— Да, — ответ отца заставил напрячься всех. — По семьям региона закон ударит. Это проблема. Так же придётся следить за тем, чтобы дознаватели не позволяли себе лишнего. Это и коррекция бюджета, и нагнетание ситуации из-за дополнительных задач у Ритлана, которые ещё в добавок будут связаны с контролем над дознавателями. Будет сложно, — подытожил отец. — Но любая буря утихает. Что-то в ней сгинет, что-то удастся пронести.

— Надеюсь, — матушка глянула на мужа, — мы надеемся, что мы все переживём происходящее и пронесём наши добрые отношения.

Несмотря на то, что матушка подобрала общие слова, прозвучали они невероятно искренне. Но Итель из всех слов вычленил только её беспокойство за их жизни, которое сделало беспокойство Ителя по тому же вопросу ещё более реалистичным.

Они проговорили ещё больше часа. Произошедшего почти не касались, в основном говорили о том, что гложет именно сейчас. Столько добрых слов поддержки произнесено, столько тем спокойно обсуждены… Итель с грустью подумал, что это лучший момент рассказать о магии.

Но он промолчал.

— Тебе помочь подняться? — спросил Тудер, подойдя к дивану слева.

Все возвращались к своим делам.

— Не надо, — улыбнулся в ответ Итель. — Я справлюсь.

Тудер кивнул, хотя взглядом он не особо поверил младшему брату, помня, что тому поддержка при спуске была необходима.

Итель остался в гостиной один. Вспомнил, как сидел тут и ждал, пока матушка принесёт ключи от сундука. Так недавно было, но с этой магией все дни какие-то бешеные: постоянно что-то делает, ищет выходы, а ночью вместо отдыха кошмары или резкие пробуждения из-за незначительного шума вокруг. Сначала поменялся он сам, а теперь и мир вокруг.

Остров точно станет негативно относится к магам. Даже если теперь подпишут Мэт, вряд ли новый король станет лоялен к магии.

«Жаль», — смиренно подумал Итель. Представил, как без страха использует огонь в быту, наверняка, есть и более применимые магии, которые могли бы улучшить жизнь вокруг. Но эти пустые образы никак не откликались в сердце, так что отпустить их оказалось просто.

Итель смотрел на пустое кресло перед собой, там, где сидел отец. Если слушать его долго, всегда начинаешь всё конкретизировать. До рукописи не доберётся сейчас, но может выяснить, чем всё закончилось в Ноарте и подумать над уже известной информацией. Предсказать события на острове Итель не может. Ровно и то, захочет ли кто-то просто так обвинить его семью в магии.

Но сложно об этом не думать.

Итель поднялся с дивана, вцепившись в подлокотник, а затем спинку, пока делал первые шаги. Лишние мысли, сейчас нужно почитать газеты, которые он видел, когда спускались.

Пока была поддержка в виде спинки дивана, всё проходило без проблем. Но она закончилась. До стен, которые вывели бы к двери, расстояние примерно равно. Итель пошёл вперёд, отмечая, что то ли привыкает к боли, то ли её стало поменьше. Подойдя к стене, понял, что ноги больше беспокоят из-за положения, в которые он ставит стопы, чтобы идти. Но сегодня другие варианты принесут больше боли.

При выходе из гостиной слева сразу начиналась лестница наверх, а перед размещалась приёмная. Тут нередко можно было застать кого из посетителей, ожидающих очереди со своим вопросом к управляющему. Перед входом в кабинет, дверь которого была слева в стене, размещался уголок ожидания — прямоугольный низкий стол со скруглёнными краями, диван, на котором двои будем комфортно сидеть, и два кресла, одно сейчас стояло вровень с диваном, а второе всегда стояло у стены. В той же стене была дверь в библиотеку.

Дойти до дивана в небольшом уголке под лестницей оказалось проблемно. На диван плюхнулся так, словно пару раз оббежал Витгрис. Побыстрей бы ноги зажили!

Газет на столе лежала куча. Итель подцепил первую попавшуюся. Сегодняшняя. Нужно начать с номеров после пожара.

Итель пробегался взглядом по датам, затем заголовкам. В самой старой газете сообщалось о событиях в Ноарте без подробностей. В газете за следующий день целый разворот посвящён Ноарте, а в следующий — мнениям людей разной величины. В описаниях событий в Ноарте не было ничего, чего уже не знал бы Итель. Разворот с мнениями кричал об одном: магия внушает страх.