— Как неудобно быть генералом в наши дни, — заключила Арвидд.

Итель уставился в пустую тарелку, осмысляя услышанное. Есть генерал Чед, чьё полномочие на высшее командование армией хотел забрать король Элизуд. Несмотря на то, что остров не контактирует с континентом, ни сотрудничает, ни конфликтует, необходимость армии никогда не подвергалась сомнению. Любые законные вооружённые объединения возможно только на базе армии. Это касается и Харри Ирвина с его дознавателями, и Брана Глина, командира Ритланского полка, с людьми, и всех более мелких формирований. Все они в конечном счёте подчиняются Чеду, из-за его полномочий. Отдать приказ Чед мог только с площадки Собрания — это Итель помнил чётко, но само это ограничение вроде один из указов короля Элизуда. Раз сейчас Чед не имеет в Собрании места, то и отдать приказ с площадки Собрания не может. Но при этом он успел покинуть Собрание, сохранив это полномочие.

Бардак какой-то. Хорошо, что не Ителю с этим разбираться.

А потом в голове связались несколько фактов, после чего происходящее сейчас показалось сущим пустяком. У генерала нет возможности отдать приказ, маг сильнее человека с оружием, утихающая Буря, о которой упоминал Моэрт, и полномочия генерала, которые сложились давно и никем не оспаривались веками. Последние направлены на защиту от внешних врагов, а такую угрозу эффективней реализовывать магами. Только явно не пока бушевала Буря, а раз она стихает, то вернётся и угроза. В отличие от полных полномочий генерала.

— Чем больше вас слушаю, тем меньше верю в светлое будущее, — сухо отметил Итель. На него посмотрели все.

К счастью, пояснений не попросили. А Итель постарался не думать о своей догадке: в конце концов, есть люди, которые этим занимаются. Таже разведка у Юстрада есть, как раз те моряки, сидящие в отдельных домиках в порту.

Так что надо вернуться к насущным проблемам, а не воображать новые. И тем более не свои.

Какое-то время из звуков слышались только вилки, соприкасающиеся с эмалью тарелок. Дьюи, по всей видимости, перекусит где-то в городе, или пропустит завтрак вовсе, потому что не вернулся.

— Сейчас много информации, которая в целом подтверждает то, что Клайда можно назвать «недостойным должности» и сместить его таким образом, — не выдержал тишины и своего желания обсудить Тудер. — Это один из вариантов закончить всё меньшей кровью, как ты говоришь?

— А о Клайде нужно что-то писать, чтобы все были в курсе? — удивилась матушка.

— Дэффид не позволяет обсуждать семью дочери, — пояснил Толфрин. — Не позволял. Теперь всё, что знала ты от Нерис, знают все.

Арвидд страдальчески вздохнула.

— Ну, вообще много чего пишут… из… ммм, — подбирал слово Тудер, — не доказанного, — но интонация вопросительная, он не уверен в правильности выбора слова. — Ну про жену Иаго и её…

— Я не хочу, чтобы мы это обсуждали, — твёрдо произнесла Арвидд.

Тудер замолк. Итель подумал, что стоит перевести тему.

— Пап, — взял слово Итель. — А это ты купил Луни каменный светильник?

Перед отъездом Итель смог навестить сестру в лечебнице и светильник, дающий свет не от огня, бросился в глаза. У Луни спрашивать не решился.

— Да, — кивнул отец. — Она попросила.

— Она теперь боится огня? — уточнил Итель, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Не знаю, — покачал головой отец. — Но ей определённо не комфортно сейчас с обычными светильниками.

Итель кивнул, мол, спасибо за ответ.

Луни его возненавидит.

И почему именно магия огня должна быть у него? Итель сетовал на свою магию, пока все собирались в дорогу. Когда садился в седло и посмотрел на родных, в голову пришла совсем другая мысль.

Если бы не его магия, то Луни умерла бы. А так будет жить, пусть и ненавидя его.

Но так горько от этой мысли.

Проезжающих на встречу фургончик с названием типографии, привлёк внимание рисунками на материале, покрывающем груз. Благодаря этому Итель смог переключиться на другую тему.

Мысленно Итель извинился перед матушкой за то, что будет думать на тему, разговоры на которую она пресекает. Но можно не делать вид, что Итель совсем ничего не знает, а уж тем более не прочитал в газетах.

Ирвины в качестве управляющих не нравились по многим причинам. Незаконное назначение, к региону не имеют никакого отношения, и даже не развивали эти отношения, хотя возможность имели — другими словами масса объективных причин, даже если игнорировать вмешательство во внутренние дела региона. Но были и субъективные причины — репутация семьи и недавняя история.

На семью управляющего смотрят пристально — это факт. Например, Итель знал, читал в городском архиве, что, когда Винфор исчез перед передачей ему должности управляющего, и деду Ителя пришлось назначать приёмником младшего сына, газеты эту тему смаковали. Остановились они только после скорой свадьбы родителей.

Говоря об Ирвинах, единственным светлым пятном, причём весьма спорно светлым, оказалась мать Клайда и Харри. Она и младший сын заболели, а болезнь из тех, для которой лекарство готовят под заказ, запасов в аптеках нет. Обычно в таких ситуациях пока изготавливается лекарство, больному отсылается ослабленная версия, сделанная по другой технологии, единственная цель которой — не допустить развития болезни. Погода тогда была похожа на нынешнюю, только наоборот — лили дожди. Поэтому вопрос доставки и её скорости стоял остро. Женщина приняла решение отдать все «ослабленные версии» сыну. Для неё всё закончилось осложнениями и смертью.

Хоть основной целью статей был Клайд, его брата стороной не обошли. Сорок два года, не женат, занимает серьёзную должность — не самое лучшее описание человека. К браку на острове относились трепетно, поэтому в подавляющем большинства с ними не спешили, но не настолько как Харри. Поскольку брак воспринимался хорошо, то он всегда повышал доверие к людям, занимающим те или иные должности. Поэтому к Харри на его должности относились с предубеждением. Но газетчики не особо развивали эту тему, потому что женатый Клайд попирал институт брака стократ сильнее.

Брак Клайда Ирвина и Нерис Бьивенс, подруги матери Ителя, был тем случаем, когда слово «брак» использовалось не в значении узаконенных отношений. Супруги не живут вместе почти с рождения второго сына. Девятнадцать лет — такой срок приводили в газетах. Дети остались жить с отцом, а поскольку газеты целились в Клайда, то он приобрёл образ человека, насильно разорвавшего связь детей с матерью, чуть ли не взявшего их в заложники. Поскольку Нерис частенько приезжала к подруге на протяжении не одного года, то Итель слышал, что примерно так всё и было в действительности. Впрочем, в газетах из этой ситуации образ раздули до того, что Клайд мстит жене через её общение с детьми. Тут Итель знал, что Нерис с детьми общается, пусть и очень мало. Она была на свадьбе старшего сына, с невесткой общалась очень плотно, потом была с младшим в трудный период (какой не уточняла). Но есть ли смысл обвинять подобные статьи в необъективности?

«Кому-то до брака надо исколесить весь остров, а кому-то достаточно выйти из дома», — так говорят на острове. А сводится всё к верности, атрибуту брака. Оба супруга друг друга стоили в этом аспекте, но газеты, конечно, обсуждали любовниц Клайда. Достаточно тактично, что не бросить тень на женщин, но достаточно резко, чтобы добиться цели этого всего — очернить образ Клайда Ирвина, назначенного управляющего, что само по себе звучит как сочетание противоречащих понятий.

Не обошли газеты стороной и сыновей Клайда. О Сионе что писать понятно без проблем — попытка убийства на турнире. Эту тему могли бы развить, учитывая, что Сион относительно легко отделался. Можно было бы поискать след Клайда в столь мягком наказании, но этот путь задевал Тудера и остальных Фелконов. Поэтому о Сионе было всё кратко, но метко.

Иаго другое дело. В конце концов, его жена, та самая с кем отлично общалась «бедная Нерис», совершила самоубийство. Вот тут газетчики подмечали, что как-то странно, что женщин в семье Ирвинов нет — уж не происки ли Клайда? Энит вспомнили из-за пятилетия со дня смерти.