Я поднимаю руку и, получив кивок, спрашиваю:

— Какие существуют виды магии, и как она применяется в мире?

— Для обучающихся на четвертом факультете эта информация без надобности, — сообщает Шаанти и включает свет. — Выпускники используют ее только в выбросах для Безымянного.

— Это касается только студентов четвертого факультета? — уточняю я.

— Это относится к большинству обитателей Нарака, — мрачно поясняет Шаанти. — Применение заклинаний ограничено крайними случаями. С видами магии вы можете ознакомиться в факультативном порядке, это не запрещено.

— А сейчас, — Урш хлопает в ладоши, привлекая к себе внимание. — Те, кто умеют пользоваться техникой нашего уровня развития, могут отправляться в библиотеку и на терминалах начать изучение письменности, а те, кто не умеют, остаются здесь на курсы по изучению компьютеров.

Поднимаясь, оглядываюсь на моих соседок: встает только Лисса, а Катари и Манакриза остаются сидеть. Принцесса, половина лица которой по-прежнему поражает пестротой, тоже остается, как и ее цветастые соседки.

Готовых к использованию терминала оказывается только пятеро. И в их числе — пухленькая девушка. Я улыбаюсь ей, она — мне.

— Я провожу вас в библиотеку, — Шаанти направляется к выходу из аудитории.

Еще издалека, на подъезде к высотке семьи Баашара с пристроенным полигоном, Леонхашарт замечает стоящий возле ворот огромный бронированный автомобиль с торчащими над открытым верхом знакомыми рогами — не золочеными.

— Он что, четвертый факультет штурмовать собирается? — насмешливо-возмущенно фыркает Шаакаран и указывает когтем на прикрученные по бокам броневика ракетницы. — Зачем ему оружие?

— Полагаю затем же, зачем тебе золоченые рога и мохнатые уши, — холодно отзывается Леонхашарт.

Призадумавшийся Шаакаран подскакивает и широко распахивает глаза:

— Мы должны вернуться за моей пушкой!

— Сидеть! — Леонхашарт прибавляет скорость. — Не надо демонстрировать сразу все достоинства, нужно что-то оставить на следующий раз.

— Ну да, — неуверенно отзывается Шаакаран и тревожно ерзает на сиденье.

Колеса у бронированного автомобиля Баашара полутораметровые в диаметре, так что притормозивший рядом Dodge кажется крохотным.

Леонхашарт и Шаакаран смотрят снизу вверх. Баашар наклоняется, выглядывает через дверцу пассажирского сиденья:

— Я готов.

«Чем хороши военные, — думает Леонхашарт, через наушник слушая, как изучающая письменность Анастасия проговаривает простейшие слова, — так это исполнительностью: сказал ему поедем с утра — он ждет, а не внешним видом занимается».

— Ба-а-аш, — жалобно тянет Шаакаран. — Одолжи хотя бы автомат, я свою базуку дома забыл.

— Мы на свидание едем, а не на войну! — Леонхашарт стискивает руль. — У нас мирный визит, еще бы на танке поехали!

— Могу и на танке, — флегматично сообщает Баашар, — выводить его?

— Наоборот! Никакого оружия в секторе четвертого факультета! Иначе свидания не будет, — Леонхашарт указывает на ракетницы. — Снимай.

«Идти, идет, иду, идешь…» — тихо звучит у него в ухе голос Анастасии, а Леонхашарт подумывает, что пропускных пунктов на въезде в ангар четвертого факультета может оказаться мало — с такими-то женихами.

Баашар покладисто вылезает из машины и скручивает ракетницы. Окинув Шаакарана задумчивым взглядом, скрывается за воротами. Этот взгляд Леонхашарту не нравится, и не зря: возвращается Баашар с лезвиями-насадками на кончиках рогов. Острые насадки мало того, что увеличивают его рога с восемнадцати до двадцати двух сантиметров, еще и украшены красивым узором с алой эмалью и рубинами.

— Никакого оружия, — мрачно повторяет Леонхашарт. — Даже холодно-рогового. Это приказ.

И опять Баашар покладисто уходит за ворота.

— Хе-хе, — потирает руки Шаакаран. — Мохнатые уши — эстетичнее и надежнее.

«И к мохнатости ушей не придерешься, — додумывает за него Леонхашарт, прислушиваясь к голосу Анастасии. — Разве что объявить ее негигиеничной?»

Библиотека сурова: металлические стены, металлические стеллажи, читальный зал начинается сразу на входе, часть столов снабжена… тем, что я назвала бы местной версией моноблока: ящик с расположенным под углом сорок градусов монитором, прямоугольником тачпада и кнопками под ним. Рядом с каждым лежат объемные наушники.

— Читательские билеты на вас уже выписаны, — сообщает из-за стойки сонный рогатый библиотекарь и кивает в сторону приборов, разрешая пройти.

Шаанти кратко нас инструктирует, чтобы мы точно справились с их так называемыми терминалами. Прибор не слишком резвый и, похоже, годен лишь для чтения и воспроизведения обучающей программы. Стоят они на приличном расстоянии друг от друга — в процессе обучения не пообщаешься.

— Наложенное на вас заклинание еще действует и упростит запоминание. По умолчанию тут работает аудиоинструкция, — поясняет Шаанти. — Если возникнут вопросы — обращайтесь к библиотекарю. Об обеденном перерыве узнаете по звуковому сигналу, тогда вам надо будет пройти в столовую. Все понятно?

Мы киваем. Шаанти с подозрением смотрит на меня, но пока у меня вопросов нет.

Освоение письменности — очень важное дело для понимания окружающего мира и для выяснения из книг того, о чем кураторы пока рассказывать не хотят. Судя по серьезным лицам моих разбирающихся в технике сокурсниц, они думают так же. Едва Шаанти уходит, мы киваем друг другу и расходимся по терминалам.

Программа обучения напоминает земные упражнения для малышей, но с каждым пройденным уровнем задания усложняются. Местная письменность, к счастью, фонетическая, как и моя родная, а не иероглифическая, поэтому приноровиться довольно просто, надо только запомнить буквы. Нацепив массивные наушники, я повторяю за диктором изображаемые слова по слогам и стараюсь запомнить непривычные закорючки.

Увлекшись, я чуть не вздрагиваю, заметив блестящие пуговицы на пиджаке по другую сторону стола. Вскидываю взгляд на мужчину в костюме-тройке и при галстуке.

Рогатый депутат, точнее, кандидат в женихи Илантих, с поистине демоническим видом прикладывает палец к губам, призывая молчать, а второй рукой тянется к моей груди какой-то прищепкой. Я откидываюсь на спинку стула, Илантих делает бровки домиком, зачем-то показывает мне свою прищепку с микросхемами и тусклым диодом. Затем указывает на красный кристалл на моей груди.

Готова поспорить, в руках у почти народного избранника глушилка для микрофона. Хочу себе такую. Я оттягиваю кристалл на цепочке, Илантих зажимает его своей штукой, и диод загорается красным.

— Добрый день, — улыбается демон-жених. — Крайне рад увидеть вас вживую, прекрасная Анастасия.

Оглядываюсь по сторонам: из всех студентов здесь только мы — пять первокурсниц, и остальные девушки так увлечены повторением слов, что не замечают ничего вокруг. Библиотекарь сидит к нам с Илантихом спиной и читает книгу.

Снова поднимаю взгляд на депутата.

— Добрый день, — соглашаюсь серьезно и стягиваю массивные наушники. — Насколько я поняла, свидания с женихами должны проходить под чутким надзором организаторов шоу, но если вы оставите мне эту глушилку для микрофона, я буду молчать о вашем несанкционированном визите.

— Справедливая цена, — еще шире улыбается Илантих и, переставив стул от соседнего стола, садится по другую сторону терминала. — Могу представить, как неприятно все время быть на связи и под угрозой попадания в прямой эфир.

— Вам не привыкать быть звездой экрана.

— Вы ошибаетесь, Анастасия. — Илантих облокачивается на стол, смотрит мне в глаза. Он очень серьезен, но семисантиметровые рожки придают ему вид демона-соблазнителя, и это невольно настраивает меня на веселый лад. — Я обычный выпускник четвертого факультета, мне пришлось много работать, чтобы попасть на экраны, и я вовсе не звезда, я просто один из тех, кто в партии «Равные возможности» трудится на благо Нарака и простых жителей. Вроде вас — иномирян.