— Тут нет места для сна, — разворачивается Леонхашарт, готовый вновь приступить к допросу.

— Она же уехала, и мы сделали ремонт. Давно собирались…

Это объясняло сложенные в гардеробе вещи, отсутствие следов Анастасии в квартире. И лучше всяких слов говорило о том, что отношения с матерью у нее действительно не ладились.

Соблазн продолжить допрос велик, но Леонхашарт сдерживает бешеное желание колдовать и отступает от рыдающей матери Анастасии.

— Сгладь ей воспоминания, — приказывает он и возвращается в гардеробную.

Там вытаскивает из альбома фотографию, где лицо Анастасии видно получше.

Васандр все еще колдует над женщиной, повторяя:

— Маргарита, посмотрите на меня. Все хорошо, Маргарита…

Леонхашарт никак не может связать имя с образом матери Анастасии — так всегда случается, когда кого-то он не желает признавать и принимать: это существо в его сознании становится безымянным, обозначается лишь общими характеристиками — демон, демонесса, женщина… И сколько ни пытается Леонхашарт переломить свое неприязненное отношение, не может: он не выносит таких вот женщин — соблазняющих всех и вся, непостоянных, равнодушных к своим детям.

Ждать приходится долго. Уже на лестничной площадке ищейка Васандр утирает пот:

— Простите, архисоветник, за мою смиренную просьбу, но могли бы вы действовать чуть мягче? Я не так силен, как вы, а чем эмоциональнее воспоминание, тем труднее его сгладить… — он чуть приседает и жалобно смотрит снизу вверх. — А еще, кажется, у вас прорастают рога…

Коснувшись лба, Леонхашарт нащупывает две выпуклости и силой воли заставляет их сплющиться.

Конечно, я никому не позволю диктовать, с кем мне заводить отношения, но любопытство распирает, так что спрашиваю:

— Зачем мне соблазнять архисоветника Леонхашарта?

— Его семья уже много столетий отвечает за функционирование городских колец, за дома и инфраструктуру, но учебные и прочие стратегические заведения не в их сфере влияния. Ты видела, как здесь дела обстоят. Город, несмотря на проблемы с финансированием, поддерживается в куда лучшем состоянии. Я хочу, чтобы четвертый факультет перешел под покровительство архисоветника Леонхашарта.

И правда декан Дахара прямолинейна, даже непривычно.

— Причем здесь я?

— Ты можешь это сделать, и тебе это выгодно.

Бесспорно я хочу обучаться в приличном месте, которое не грозит затопить прорвавшаяся канализация или водопровод, а электропроводка не готова полыхнуть в любой момент, но хочу не до такой степени, чтобы кого-то ради этого соблазнять.

— Чем мне это выгодно?

— О, не надо изображать наивность, — Дахара сцепляет пальцы, смотрит на меня строго. — Архисоветник проявляет к тебе повышенное внимание — это хорошая основа для дальнейших действий, но недостаточная в условиях жесткой конкуренции. Я предоставлю тебе информацию, которая упростит его соблазнение, помогу избавиться от конкуренток, устроить дополнительные встречи и ситуации, в которых архисоветник станет твоим защитником, а чем больше он вложит в тебя усилий, тем выше вероятность, что не захочет отпускать. Архисоветник — самый выгодный жених шоу, намного более перспективный, чем Шаакаран с его котодемонической кровью. Тебе не стоит размениваться на этого мохнатого бабника, тем более, когда цена моей помощи так мала — всего лишь переход четвертого факультета под юрисдикцию архисоветника. Для этого потребуется немного улыбок, ласковых слов и всего прочего — все равно на шоу без этого тебе не обойтись, но с моей помощью все будет проще.

Это настолько фантастически, феерически нагло, что я даже разозлиться не могу — мне хочется засмеяться в лицо демонессе, но это было бы глупо, поэтому я сижу с самым серьезным видом.

— Простите, но соблазнение архисоветника и любого другого жениха не входит в мои планы, — ровно сообщаю я. Декан изумленно вскидывает брови, приходится пояснить, чтобы она не сочла отказ личным оскорблением или проявлением высокомерия: — Я прекрасно понимаю, что в этом мире являюсь существом второго, а то и третьего сорта, и даже отношения с архисоветником этого не изменят, но когда он наиграется в любовь с экзотической иномирянкой, у меня начнутся большие проблемы, ведь за мной не стоит могущественная семья, и закон всегда будет на его стороне. Я сделаю все возможное, чтобы отбор не пройти. Но я постараюсь стать хорошим корректировщиком и добиться максимум возможного для иномирянки…

«Или вовсе сбежать», — добавляю мысленно и продолжаю:

— Так что благодарю за оказанное доверие, если бы вы предложили способ избавиться от внимания женихов, я бы обязательно согласилась.

Декан Дахара пристально смотрит на меня.

— Я не шучу, — уверяю я.

— Что ж, хотя по твоему поведению так не казалось, но меня радует, что ты знаешь свое место.

По коже пробегают мурашки, в груди горячо от гнева: она декан четвертого факультета, она должна защищать студентов, заботиться о них, поддерживать в этом незнакомом сложном мире, а не презрительно напоминать об их низком месте!

Саламандра выгибается в кармане, и я накрываю ее ладонью.

Осадить бы декана, напомнить о ее ответственности за учащихся, но интуиция подсказывает, что декан слишком опасна, мстительна. И микрофон не работает Тем более мои укоры сделают только хуже, ведь я защищена участием в шоу, и свой гнев декан выплеснет на других студентов.

Не сработаемся мы с ней.

И если когда-нибудь у меня появится возможность решать судьбу четвертого факультета, я избавлю студентов от Дахары Мараут.

Вынув из ящика банку, она вытаскивает оттуда мою подвеску и небрежно толкает через стол.

— Можешь идти.

Еще один надменный взгляд в мою сторону, и Дахара открывает ноутбук, вводит пароль. Я ее больше не интересую. Надеюсь, так будет до конца моего обучения.

Проходя через холл, кошусь на кабинеты кураторов. Все познается в сравнении: Урш и Шаанти не так уж плохо относятся к студентам-иномирянам.

Для того чтобы поговорить с многочисленными знакомыми Анастасии, приходится объехать весь город и даже в пригород забраться. И времени на это требуется больше, чем день. Глубокой ночью, после того, как им несколько раз пригрозили полицией, Леонхашарт соглашается сделать небольшой перерыв на сон и отправляется в гостиницу, хотя Васандр предлагает ему заночевать у себя. Даже ночью Анастасия не отпускает Леонхашарта, в полудреме он видит ее лицо, пытается коснуться волос, а ранним-ранним утром они продолжают рейд, и длится тот до глубокой ночи.

Встречи довольно однообразны: Васандр очаровывает и уводит допрашиваемого подальше от ненужных свидетелей, Леонхашарт надавливает, чтобы вновь убедиться в абсолютно земном происхождении Анастасии и в том, что она не исчезала из поля зрения надолго, не заводила подозрительных связей… и была особенной для каждого по-своему. А потом Васандр затирает у людей воспоминания о безотчетном ужасе, который наводил на них Леонхашарт, все ловчее управляющий силой. Все это перемежается видеороликами и фотографиями от ищейки, который в другой стране подбирает кабриолет для вывоза в Нарак.

Из сотни встреч Леонхашарту особенно запоминаются несколько.

Двор нескольких домов, в который попали через гулкую арку, неухоженные клумбы, на парковке — ржавый остов небольшого автомобиля, мрачные люди. На бетонных блоках, сброшенных поперек въезда, сидят шумные парни с бутылками. Одного из бывших мужей Маргариты нет дома, и Васандр направляется к этим шумным парням, бормоча под нос:

— Архисоветник, пожалуйста, позвольте мне поговорить с ними самостоятельно, они же просто люди, я пойму, если они лгут, и обязательно вам об этом скажу.

Не подтверди до этого два десятка человек факты из жизни Анастасии, Леонхашарт бы запротестовал, но он все меньше верит в свою теорию, поэтому кивает, соглашаясь на легкую форму допроса.